[23]. Он показывал мне записи. "Блин, я был жмурик."
— Слушай, Кейс, я пыталась разузнать, кто стоит за Армитажем, с самого начала как я подписалась. Но это непохоже на дзайбацу, правительство или якудза. Армитаж получает приказы. Как будто что-то говорит ему поехать в Чибу, найти торчка, завершающего последний оборот своей догорающей жизни, и поменять программу на операцию, которая вылечит его. За продажу этой программы на рынке мы могли бы купить двадцать ковбоев мирового класса. Ты был хорош, но не настолько…
Она почесала свой нос сбоку.
— Явно имеет для кого-то значение, — сказал Кейс. — Для кого-то большого.
— Не хочу тебя огорчать. — Она ухмыльнулась. — Мы собираемся устроить крутой набег, Кейс, просто чтобы захватить конструкт Флэтлайна. Сенс/Нет держит его в библиотечном хранилище на окраине города. Угорь узкожопый — и тот не проскользнет. Смотри дальше, Кейс. Сенс/Нет хранит все новые материалы осеннего сезона там же. Украсть их — и у нас денег как говна будет. Но нет, мы должны забрать только Флэтлайна и ничего больше. Странно.
— Да все это странно. Ты странная, эта дыра странная, и кто этот маленький странный суслик за дверью?
— С Финном я давно связана. Он в основном скупщик. Программы. Побочно оказывает услуги по обеспечению приватности. Но я знаю, что Армитаж собирается назначить его нашим технарем, поэтому когда он у нас появится, ты его не видел. Усек?
— Так что там Армитаж растворяет внутри тебя?
— Со мной все просто. — Она улыбнулась. — Каждый, кто хорош в своем деле, делает это для себя, верно? Тебе нужно подключаться, а мне нужно драться.
Он пристально посмотрел на нее.
— Теперь расскажи мне, что ты знаешь об Армитаже.
— Для начала, никто по имени Армитаж не участвовал в операции Кричащий Кулак. Я проверяла. Но это мало что значит. Он не похож ни на одну из фотографий ребят, которые спаслись. — Она пожала плечами. — Вот и все, что у меня есть. — Она побарабанила ногтями по спинке стула. — Но ты же ковбой, да? Я имею в виду, ты мог бы поглядеть, что да как. — Она улыбнулась.
— Он убьет меня за это.
— Может быть. А может, и нет. Я думаю, что ты ему нужен, Кейс, и нужен очень сильно. Ну и к тому же, ты вроде умный парень, нет? Ты можешь обойти его, точно.
— Что еще в том списке?
— Игрушки. В основном для тебя. И один конченый психопат по имени Питер Ривьера. Настоящий урод.
— Где он?
— Не знаю. Но он больной уёбок, не шучу. Я видела его характеристику. — Она скривилась. — Отвратительно.
Она встала и по-кошачьи потянулась.
— Ну так у нас будет союз, парень? Мы вместе? Партнеры?
Кейс посмотрел на нее.
— У меня большой выбор, что ли?
Она засмеялась.
— Ты понятливый, ковбой.
"Матрица уходит корнями в примитивные аркадные игры," сказал закадровый голос, "в ранние графических программы и военные эксперименты с мозговыми контактами." Двумерная космическая война на экране «Сони» плавно сменилась лесом математически сгенерированных папоротников, демонстрирующих пространственные возможности логарифмических спиралей, сквозь них проступили холодно-голубоватые военные кадры, подопытные животные подсоединены проводами к испытательным системам, шлемы, подключенные к схемам управления стрельбой в танках и самолетах. "Киберпространство. Упорядоченная чувственная галлюцинация, которую каждый день испытывают миллиарды законных операторов всех наций, дети, обучаемые математическим концепциям… Графическое представление информации, хранимой в каждом компьютере человеческого общества. Немыслимая сложность. Линии света, выстроенные в воображении ума, гроздья и созвездия информации. Как огни большого города, удаляющиеся…"
— Что это было? — спросила Молли, когда он переключил канал.
— Детская передача.
Рваный поток изображений сопровождал переключения каналов.
— Выключи, — сказал он "Хосаке".
— Хочешь попробовать сейчас, Кейс?
Вторник. Восемь дней после пробуждения в Дешевом Отеле рядом с Молли.
— Хочешь, я выйду, Кейс? Может быть, тебе будет легче одному…
Он покачал головой.
— Нет. Останься, мне все равно.
Он надвинул на лоб черную махровую повязку, старясь не потревожить плоские дерматроды от «Сэндая». Он уставился на деку на своих коленях, но видел не ее, а витрину магазина на Нинсэе, хромированный сюрикен горит отраженным неоном. Кейс взглянул вверх; на стене, прямо над «Сони», он повесил ее подарок, приколов его булавкой с желтой головкой сквозь отверстие в центре.
Закрыл глаза.
Нащупал шероховатую панель выключателя.
И в кроваво-красной тьме за веками серебристые отсветы вскипели на краю поля зрения, гипнотические изображения замелькали мимо него как фильм, собранный из случайных кадров. Символы, фигуры, лица, смазанная, фрагментированная мандала зрительной информации.
Пожалуйста, молил он, сейчас -
Серый диск, цвета неба Чибы.
Сейчас -
Диск начинает вращаться, все быстрее, превращаясь в бледно-серую сферу. Расширяется — и течет, расцветает для него цветком-оригами из жидкого неона, распахивая его дом, который всегда рядом, его страну, прозрачную трехмерную шахматную доску, простирающуюся в бесконечность. Внутреннему глазу открывается алая уступчатая пирамида Ядерного Управления Восточного Побережья, горящая за зелеными кубами "Мицубиcи банк оф Америка", и вверху и очень далеко он увидел спиральные ветки вечно недоступных военных систем.
И где-то на белом чердаке он смеялся, далекие пальцы ласкали деку, слезы освобождения текли по лицу.
Когда он снял троды, Молли не было, и весь чердак был темным. Он посмотрел на часы. Он провел в киберпространстве пять часов. Он отнес «Оно-Сэндай» на один из новых рабочих столов и свернулся на матрасе, натянув на голову спальную шапочку Молли из черного шелка.
Охранная система, прикрепленная скотчем на стальной пожарной двери, дважды пискнула.
— Запрашивается разрешение на вход, — произнесла она. — Субъект имеет допуск в соответствии с моей программой.
— Ну так впусти его. — Кейс сдернул с лица шелк и сел, ожидая увидеть за открывающейся дверью Молли или Армитажа.
— Господи, — сказал хриплый голос, — Я знаю, что эта сука видит в темноте…
Коренастая фигура шагнула внутрь и закрыла дверь.
— Включи свет, ладно?
Кейс сполз с матраса и нащупал старомодный выключатель.
— Я Финн, — сказал Финн, состроив предупреждающую гримасу для Кейса.
— Кейс.
— Рад познакомиться. Я, значит, делаю кое-какое оборудование для твоего босса.
Финн выудил из кармана пачку «Партагаса» и закурил. Запах кубинского табака наполнил комнату. Он подошел к рабочему столу и взглянул на "Оно-Сэндай".
— Похоже, базовый комплект. Скоро доработаем. Но твоя проблема здесь, парень.
Он вынул из-за пазухи конверт из грязной оберточной бумаги, стряхнул пепел на пол, и достал из конверта неприметный черный прямоугольник.
— Чертовы фабричные прототипы, — сказал он, бросая штуковину на стол. — Отливают их в блок поликарбона, вскрыть лазером нельзя — начинка изжарится. Саморазрушаются от рентгеновских лучей, ультразвукового сканирования, бог знает чего еще. Мы доберемся до нее, но ведь это только начало, так?
Он тщательно сложил конверт и убрал во внутренний карман.
— Что это такое?
— В сущности, это переключатель состояний. Цепляешь к своему Сэндаю здесь, и имеешь доступ к живым или записанным сессиям симстима, не отключаясь от матрицы.
— Для чего?
— Без малейшего понятия. Знаю, однако, что экипировал Молл трансляционным оборудованием, так что возможно, что это к ее сенсориуму ты будешь иметь доступ. — Финн почесал подбородок. — Так что теперь ты узнаешь, насколько ей тесны джинсы, а?
4
Кейс сидел на чердаке с дерматродами, прикрепленными ко лбу, и наблюдал за мотыльками, танцующими в слабом солнечном свете, что просачивался через решетку наверху. В углу монитора происходил обратный отсчет.
Ковбои не интересовались симстимом, подумал он, потому что это была в сущности игрушка для мяса. Он знал, что его привычные троды и маленькая пластиковая тиара, свисающая с симстим-деки, были в принципе одинаковы, и что киберпространственная матрица была на самом деле сильным упрощением человеческого сенсориума, по крайней мере представления образов, но сам симстим поразил его ничем не обоснованным усилением телесного восприятия. Коммерческие записи редактировались, конечно, так что если у Талли Ишэм вдруг заболит голова посреди эпизода, вы не почувствуете этого.
Пискнул сигнал двухсекундной готовности.
Новый переключатель был присоединен к «Сэндаю» тонким оптоволоконным шлейфом.
И раз и два и -
Киберпространство сомкнулось из четырех точек в реальность. Гладко, подумал он, но не совсем. Продолжим работу…
И он щелкнул новым переключателем.
Грубый бросок в чужую плоть. Матрица исчезла в волне звука и цвета… Молли двигалась по запруженной прохожими улице, мимо ларьков, торгующих уцененными программами, цены написаны маркером на листах пластика, обрывки музыки из бесчисленных динамиков. Запахи мочи, свободных мономеров, парфюмерии, жареного криля. Несколько испуганных секунд он беспомощно боролся за контроль над ее телом. Потом он заставил себя быть пассивным, стал пассажиром за ее глазами.
Не было заметно, что очки хоть как-то приглушают солнечный свет. Он подумал, что встроенные усилители, наверное, автоматически регулируют освещенность. Голубые символы высвечивали время, внизу левого поля ее периферийного зрения.
Красивые навороты, подумал Кейс.
Язык ее тела был дезориентирующим, а стиль — чужим. Она постоянно казалась на грани столкновения с кем-нибудь, но люди сходили с ее пути, расступались в стороны, освобождали пространство.
— Как дела, Кейс?
Он услышал слова и почувствовал, как она формирует их. Она запустила руку под куртку, кончик пальца обвел сосок под теплым шелком. Это ощущение заставило его задохнуться. Она засмеялась. Но связь была односторонней. Он не имел возможности ответить.