Он неловко выполнил мое требование и послушно пошел следом, осторожно отставая на несколько шагов. Будто это я тут была угрозой и это меня нужно было бояться. Меня, а не умертвие, способное противостоять силе некроманта.
— Что это? — он постучал пальцем по латунной основе амулета.
— Твой намордник. — призналась я, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал уверенно и вовремя проглотила трусливое «надеюсь».
Для обычного умертвия этот треугольник на шнурке был бы приговором — его активация прерывала все магические потоки в теле носителя, что для мертвеца, существующего исключительно благодаря магии, приравнивалось к упокоению.
Как на воздействие амулета отреагирует этот парень я не знала, но проверять не спешила. Если все сработает как надо, будет очень хорошо, если не сработает — я буду знать, что вся магия упокоения на это умертивие не действует. И он тоже будет это знать…
Вернувшись к домику, первым делом я проверила спрятанный под лестницей чемодан, убедилась что он на месте, вытащила связку усилителей и, спрятав ее в кармане пальто, тяжело опустилась на ветхую ступеньку. Умертвие замерло на дорожке, нервным жестом сложив руки на груди.
В отличие от меня, усталости он не чувствовал.
— Так значит, ты говоришь, что ничего не помнишь? — повторила я, усилители придавали мне смелости. В каждом кристалле хранилась магия профессора и я верила, что уж она-то точно справится с этим странным умертвием.
Он кивнул.
— И как давно ты пришел в себя?
— Сложно сказать, я не считал дни. Но, кажется, что прошло много времени. — парень помялся и выпалил. — Я хочу знать кто я. И почему здесь оказался.
— Потому что умер, очевидно.
— Я не чувствую себя мертвым!
— А я не чувствую себя живой, — отозвалась устало, растирая ноющие ноги. — Однако же мы те, кем являемся. Ты труп, я некромант… Ну и не повезло же нам в жизни.
Наверное, если бы он умел дышать, то сейчас бы тяжело вздохнул.
Парень выглядел как тот, кому очень нужна помощь, а я не любила таких людей. Рядом с ними просыпалась моя совесть и каждый раз упрямо выкапывала давно захороненное желание помочь…
Подняв взгляд, я невольно поежилась. Он стоял бездвижно и взгляд его белых, подернутых смертельной пеленой глаз, был устремлен прямо на меня.
Сейчас уже нельзя было сказать какого цвета была его радужка раньше, после смерти она выцвела и даже темная горошина зрачка поблекла… Мне до дрожи было интересно как он сейчас видит, но вместо того, чтобы бестактно спросить, я пообещала.
— Загляну в городскую библиотеку, посмотрю некрологи в газетах. Ты еще свеженький, едва ли умер очень давно. Узнаем кто ты есть.
Парень приободрился, на бескровных губах появился намек на улыбку.
А я утешала себя тем, что не поддалась жалости, но нашла способ решить стоявшую передо мной проблемы. Сначала узнаю кто он такой, а потом упокою. И все буду довольны.
— Спасибо… — сказал он, — леди?
— Меня зовут Иса, — отозвалась я еще не подозревая, во что ввязалась.
***
Утром, истощенная, голодная и злая, я решительно направилась в канцелярию, сознательно рискуя в первый же день испортить с кем-нибудь отношения.
Меня и в лучшие мои времена нельзя было назвать приятной личностью. А сейчас я вполне могла считаться опасной для общества…
После долгого пути в душных каретах и неспокойных ночей на постоялых дворах, я наконец-то добралась до пункта назначения, но и тут вместо долгожданного отдыха получила растревоженное кладбище, непригодный для жизни дом и умертвие…
Ранним утром улицы города были довольно пустынны, но те несчастные горожане, на чьем пути все же появлялась я, старались держаться от меня подальше, перебегали на другую сторону улицы и рисовали в воздухе обережные знаки.
Когда проходила мимо двух девушек в форменных платьях работниц какого-то магазинчика или кафе, краем уха услышала, как одна другой шепнула подрагивающим от страха голосом:
— Может, страже сообщим? Кажется, с кладбища мертвяк сбежал.
Вторая шикнула на нее, сказала, что это не их дело и утащила за собой.
Мне даже обидеться было не на что. Я действительно шла от кладбища и скорее всего правда была похожа на умертвие… но кто бы на моем месте не был похож?
Утром дорога до каретного двора казалась короче и легче. А уже от знакомых ворот я направилась точно в центр города и не ошиблась. Нужное здание нашлось скоро.
В канцелярии меня приняли неожиданно быстро. Все оформили, протащили по ряду кабинетов и через полчаса вывели на лестничный пролет третьего этажа. Молоденькая девушка, вручила мне все бумаги и кивнула вниз.
— Зайдите, пожалуйста, на второй этаж, градоправитель хотел с вами поговорить.
Прижав документы к груди, я послушно спустилась по ступеням, забыв попрощаться, все еще пребывая в легком шоке. Такой расторопности от канцелярии я не ожидала. И, подозревала, что любой заезжий из Валграда тоже чувствовал бы себя сейчас совершенно потерянным.
Я готовилась к многочасовой тяжелой борьбе с бюрократической машиной и не могла поверить, что меня отпустили даже толком не измяв.
Может быть, оптимистично предположила я, проходя по длинному светлому коридору, в поисках кабинета градоправителя, все еще наладится.
Нужная дверь нашлась напротив большого окна, через приоткрытую створку которого доносились звуки просыпающегося города. На блестящей табличке, рядом с дверью значилось, что местного градоправителя звали Ордэн Согх. И я как-то сразу поняла, что ничего не наладится. Совсем. Как минимум в течение ближайших пяти лет.
Я была еще слишком маленькой, когда отец имел свое дело и не помнила никого из его деловых партнеров. Но на всю жизнь запомнила того, кто как-то пришел в наш дом и просто выкупил остатки того, что отец создавал годами.
Согхи не были виноваты в нашем банкротстве, но даже понимание этого не могло затушить моей к ним неприязни.
Отрывисто постучав в дверь и дождавшись приглашения, я вошла в кабинет.
Ордэн Согх стоял у конторки с документами и как раз доставал какую-то папку. Мазнув по мне быстрым взглядом, он уточнил:
— Госпожа Арден?
Все что я смогла — кивнуть.
— Очень жаль, что ваша поездка так затянулась, — произнес градоправитель, возвращаясь к столу и пытаясь отыскать что-то в ящичках, — как вы себя чувствуете?
Разлепив пересохшие губы, я едва сумела выдавить из себя хриплое:
— Хорошо.
— Правда? — нетактично переспросил он, с сомнением вглядевшись в мое лицо и заставляя вспомнить, что я сейчас очень сильно смахивала на труп. Среди приветливых и тактичных работниц канцелярии я успела об этом позабыть.
Сам градоправитель выглядел бодренько. В чистеньком костюме, выспавшийся, свеженький, полный энергии… глядя на него, я начинала понимать что заставляет умертвий нападать на живых. Бесят потому что.
— Мое самочувствие не имеет никакого значения. — я подошла ближе, прижимая к груди документы. — Куда важнее ужасное состояние домика кладбищенского сторожа.
— Кладбищенского сторожа, — рассеянно повторил он. Создавалось впечатление, что градоправитель мыслями был очень далек от нашего разговора, — вы успели побывать на кладбище?
— Я успела там переночевать.
И воцарилась тишина. Мгновенно прекратив шуршать бумагами, Ордэн с ужасом посмотрел на меня.
— В домике?
— На его крыльце. — успокоила его я. — В домике находиться небезопасно. Ему необходим ремонт.
— Да-да. — рассеянно отозвался Согх, вновь потеряв ко мне всякий интерес.
Это раздражало. Я хотела есть и пить, каждая мышца в моем теле ныла. Мне нужен был сытный завтрак, горячая ванна и хотя бы шесть часов сна в нормальной кровати.
Я заслуживала отдых, а не это нелепое представление с градоправителем в главной роли.
— И когда вы планируете выделить средства на ремонт дома?
— В этом нет никакой необходимости. — Согх выпрямился и с торжествующей улыбкой выложил передо мной какие-то бумажки, поверх которых опустил связку ключей. — Город обеспечит вас жильем. Все уже готово. Вас ждет комната в доходном доме госпожи Бехар. Место приличное, домовладелица строго следит за этим. Разумеется, в связи с особенностями работы городского некроманта, на вас некоторые правила ее дома распространятся не будут.
— Вы не понимаете. Я не хочу жить в приличном месте, я хочу жить в домике сторожа. Как мне и положено по должности.
— Госпожа…
— Господин градоправитель! Я понимаю, что прошлый некромант предпочитал комфорт и, вероятно, пренебрегал своими обязанностями, но я не намерена следовать его примеру.
— Молодой девушке не стоит жить на кладбище.
— Я не девушка. Я некромант. А ваше кладбище в плачевном состоянии.
Согх долго сопротивлялся и сдался с трудом. Ключ от комнаты и договор аренды мне все же пришлось взять. Нужно было переждать где-то ремонт дома.
Последним листком в стопке оказалась простенькая карта, что должна была довести меня от городского управления до моего временного жилища.
От мысли о том, что придется возвращаться на кладбище, чтобы забрать чемодан и со всеми вещами вновь возвращаться к зданию городской канцелярии, просто чтобы не заблудиться и добраться наконец до кровати, хотелось рыдать. И еще немножко хотелось вернуться обратно и попросить у градоправителя кого-нибудь в сопровождающие. Чтобы не усложнять себе жизнь.
И если бы это был кто-то другой, кто-то не носящий фамилию Согх, я бы так и сделала.
— Испытания закаляют. — пробормотала я, разглядывая карту. — Кажется, я стану очень закаленной…