даже одного такого артефакта? Потребуешь танки — дадут танки. Любые. Самолеты. Даже ядерное оружие, пожалуй, выдадут. Вопрос этих лечебных артефактов.
— Ну…
— Кстати, а винтовки ты не хочешь под шумок хорошие раздобыть. Тяжелые. Снайперские. Мало ли пригодится? У Лобаева можно заказать. Только вот… непонятно где добывать инструкторов… Хм… — и Виктор Павлович замер, уставившись на Беллу.
— Что-то не так?
— Она ведь была мертва? — указал он на Беллу.
— Я умерла сто семнадцать лет назад. Мое тело лежало в консервации, пока его не поднял господин.
— Жалеешь?
— О чем? О том, что он подарил мне новую жизнь? — усмехнулась Белла. — Я ведь не тупой скелет или скрипучая мумия. Я уже почти жива. Снова жива. Да, душа другая. Но когда чистая душа попадает в целое тело, то личность возрождается полностью.
— Ты помнишь, знаешь и умеешь все, что знала до смерти?
— Конечно.
— А зачем ты спрашиваешь? — поинтересовался Илья.
— Насколько целым должно быть тело, чтобы ты его поднял вот так же?
— Голова цела полностью либо преимущественно. Главное — мозг. Все остальное тоже желательно, но не обязательно.
— Понял, — кивнул следователь. — Ничего не обещаю. Но постараюсь узнать. По базам глянем — есть ли по моргам погибшие снайперы, инструкторы стрельбы или спортсмены подходящие. С их семьями, полагаю, ты сможешь договориться. Похороны в закрытом гробу, увеличенная компенсация, исцеление и все такое.
— Разумеется, — кивнул Илья.
— Своих подтягиваешь?
— ВДВ-то? А то как же? Старичков тяну. Там — вылечим. Калек тоже. Уже полсотни ребят набралось.
— И зачем они?
— Я десяток минометов прихвачу полковых.
— Сто двадцаток?
— Да. И пару «Васильков» на колесном лафете. Вот — будут крутить-вертеть. Я ведь не простых стрелков тяну в основном. Плюс другими делами заведовать.
— Ты, я смотрю, так готовишься, словно к большой войне.
— Просто к войне. Но кто знает, как она пойдет? Мы гребем все что можем. Даже немецких «G3» под винтовочный патрон пару тысяч в смазке взяли со складов. Где и когда и купили — неясно. Видимо, перехватили партию.
— Бедные маги… — покачал головой следователь.
— Ладно. Время. Время. Все горит. В общем — завтра вечером тут. Мы портал на лестничную клетку откроем, чтобы никого и ничего не задеть.
— Средства связи брать?
— Кстати, да. У нас там есть магические артефакты. Но их могут глушить. Было бы неплохо иметь независимую связь… — сказал Илья, уходя в открытый магистром Аратосом портал. Тот заскочил следом. Прихватили дядю Нефтис, который вызвался помочь на земле. И меньше чем через минуту уже шли по кладбищу. Тому самому, где мужчина столкнулся с Ашма и Лилу в облике воронов.
Подошли к могилам.
— Действуем? — спросил дядя.
— Да. Но, сначала завеса. Вон сколько посетителей. Нам их внимание совсем ни к чему.
— Разумеется, — ответил магистр и жестом наложил пелену. Самую экономную, благо, что магов тут не наблюдалось в округе. И обычное отведение взгляда вкупе с легким преломлением отражения действовало отлично.
Следом отработал дядя.
Начертил тросточкой на земле какие-то символы. Сделал несколько пассов. И земля под ногами завибрировала.
Минута.
И из земли проступило два гроба. Довольно сильно истлевших, но еще державшихся. Хотя, казалось, тронь — развалятся.
Небольшая пауза.
Илья собирался с духом.
Даже закрыл глаза.
Впрочем, дядя Нефтис не стал медлить и как-то рефлексировать. А просто видя эту нерешительность мужчины, открыл крышки сам. Магией.
— Ого! — воскликнул он.
Магистр Аратос почти сразу поддержал его.
Илья открыл глаза и только крякнул от удивления. Тела родителей выглядели нетленными. Одежда на них уже распалась от гниения, а они сами — нет.
— И как это понимать? — чуть охрипшим голосом спросил Аратос.
— Видимо, последствия «Поцелуя Смерти». — ответил дядя.
— Странно, — буркнул Илья. — Круг «Спящих» не видит их как мертвые тела. То есть, поднять их нельзя.
— Интересно…
— Ладно. Потом будем разбираться. — произнес мужчина.
И они занялись «упаковкой» покойных родителей в пространственный карман. Предварительно сняв с них украшения, опознанные как артефакты. А таковые оказались все. Сам Илья бы это не приметил. Но и отец, и мать были увешаны весьма дорогими, редкими и ценными волшебными поделками, как новогодняя елка салатом первого января…
Тем временем в клане Тар-Калли шел сложный разговор правящей семьи.
— Избежать этого публичного признания никак не получится?
— Нет. Я бы охотно покончил с собой, если бы вас не обязали выступать с признаниями. Всех вас. — покачал головой руководитель клана. — Этот мерзавец очень грамотно сформулировал требования.
— Самоубийство — неуважительный повод уйти от дачи показаний.
— Смотря какое самоубийство. Если наступить в печать расщепления — вполне решение.
— Отец. Ты серьезно?
— Вполне. Потому как это признание вынудить отменить экскомьюникадо для Софины и наше ее изгнание из клана.
— Почему? — спросил сын.
— Что почему?
— Экскомьюникадо — понятно. Здесь есть определенные правила. Если выяснится, что она не совершала того, за что ее наказали, это наказание автоматически будет отменено духом-смотрителем города. Но почему нам нужно отменять решение клана?
— Да-да. — включилась дочь. — Почему? Это ведь наше дело!
— К тому же его мать не могла наследовать!
— Мог наследовать ее сын, — возразил глава клана.
— При условии, что его отец — из золотых магов, то есть, имеет чистую родословную. Родовые сведения Ильи скрыты, поэтому ни опровергнуть, ни подтвердить наши слова он не может.
— Правило золотых — наше внутреннее правило. — возразил глава. — Страж его никогда не принимал, как и дух-смотритель города. Достаточно признать изгнание Софины ошибочным и незаконным, как стражи особняков автоматически посчитают Илью главой клана. Я уже у них спрашивал.
— Поэтому мы вправе ее обвинить, — продолжала дочь, — заявив, что она спуталась с безродным. И уже на этом основании изгнать. Отменив то, ошибочное решение, но заменив его новым.
— Ну… возможно.
— Вы не о том говорите. — тихо произнес племянник. — Мне, например, очень не нравится этот поход. Он кажется куда опаснее. Для нас. Чем все эти игры с признаниями и изгнаниями. Если он удачно все провернет, то ваши разговоры и вот эта возня просто утратит всякий смысл.
— Думаешь, он себе там голову не свернет?
— Судя по тому, как возбудили в городе, об этом вообще мало кто думает. Я имел час назад разговор со своим приятелем. И он мне поведал, что их клан передал стражу старого особняка Софины свои торговые предложения. По запросу. Дескать, что и по каким расценкам они готовы им продать за иллириум.
— Толково, — кивнул глава клана. — Но я бы не стал делать на него ставку.
— Даже если бы захотел, — усмехнулся сын. — Илья, полагаю, нас ненавидит и не станет сотрудничать.
— А магистр Аратос оказывает поддержку сыну Софины при согласии старейшины. Вероятно, им что-то обещано. — продолжил племянник.
— Старейшина — идиот, — скривился глава клана. — Он не поверил рассказу о том, что Илья поразил дракона оружием из своего мира. Если он его сюда затащит в большом количестве, то… даже не представляю, что это повлечет за собой.
— Мне кажется, он готовится к тяжелым боям в рудниках.
— Может быть, а может и нет. Этот мерзавец достаточно находчив, и его планы труднопредсказуемые.
— А если их нет?
— Что значит, нет?
— Представь, что он живет моментом и ближним горизонтом, активно импровизируя. Звучит странно и в чем-то даже глупо. Но представь. На мой взгляд, это отлично объясняет его поведение.
— Рядом с ним теперь есть Нефтис.
— Тварь, — процедила дочь.
— Почему же сразу тварь? — усмехнулся глава. — Просто твой любовник оскорбил ее и оказался недостаточно расторопным, чтобы ловко удрать.
— Она его чуть не убила!
— И была в своем праве. А этому балбесу было бы недурно думать — кому и что он говорит. Нефтис многие десятки лет провела химерой на службе Зара. Надо быть откровенным кретином, чтобы такую особу задевать столь дурным образом.
— Отец! Ты ее защищаешь?
— Будущую жену Ильи? Она бывает вспыльчивой и взбалмошной. Но, рядом с ним — успокаивается. И, главное, у нее точно есть понимание игры вдолгую. Она ведь не просто так вцепилась мертвой хваткой в сына моей двоюродной сестры.
— Но он же дурак! — взвилась дочь. — Зачем он вообще с этой шалавой связался?
— Он дурак, который в состоянии совершать невозможное. — усмехнулся ее отец. — Кто-то скажет, что он просто везучий. Но я — нет. Столько подряд везти не может. Это означает, что Илья просто думает иначе. Мы его не понимаем и потому считаем дураком. Или он притворяется, вводя нас в заблуждение.
— Мне кажется, или я вижу изменение твоего отношения? — прищурился сын.
— Прежде всего — он нам родственник, хоть и противник.
— Враг! — выкрикнула дочь.
— Противник. Сейчас у нас конфликт. Тяжелый. Сложный. Возможно, он закончится чем-то ужасным для нас или для него. А потом? Если удастся преодолеть этот кризис и разойтись относительно нормально, то в будущем кровь может стать основой для сотрудничества.
— А может и не стать, — хмуро возразила дочь. — Ты его видел? Он ведь совсем на свою мать непохож. Он словно иноземец из далеких миров.
— В отца пошел. Бывает.
— В отца… знать бы еще: кто он такой? И почему родовые сведения у него заблокированы?
— Мир зеленых островов. — произнес племянник.
— Что? При чем тут он?
— Потому что он похож на выходцев оттуда. Видимо, его отец или его предки с тех мест.
— Мир палитры?
— Да. Мы туда как-то на практику попали. Едва ноги унесли.
— А… помню-помню, — покивал глава клана. — Да… это, возможно, зацепка. Я свяжусь с их представителями. Попробуем вместе подумать…