В один прекрасный вечер, когда солнце уже зашло за горизонт, жара спала, а ненуждающиеся во сне и отдыхе зомби все так же тащили платформу по медленно остывающему песку, ко мне в шатер, предварительно постучавшись, заглянула Эсмеральда. Просунув свою прелестную голову с копной остриженных до плеч черных волос, она быстро убедилась, что я один и, заскочив внутрь, зафиксировала полог особой прищепкой.
После чего одним ловким движением скинула с себя призванные укрывать от солнца длинные одеяния караванщика и осталась в весьма фривольном наряде, прятавшем от моих глаз лишь самые пикантные места.
Такого я точно не ожидал.
Несмотря на все еще подвязанную руку, поврежденную в бою с нелюдями, выглядела лучница крайне аппетитно. Смуглая, гладкая даже на вид кожа, под которой проступали упругие мышцы тренированного воина, вызывающая поза, ни грамма лишнего жира, небольшие, но такие манящие полушария грудей, шаловливо выглядывавшие из-под узкой полоски алой ткани, и очаровательное личико чуть более старшей, чем я, девушки.
И это личико медленно заливала краска.
— Ну, чего уставился? — спросила Эсмеральда, нарушив молчание.
— А чего ты от меня ожидала? — кое-как выдавил из себя я, надеясь, что внезапно «ожившая» нижняя часть моего наряда не привлекает чересчур много внимания.
— Мог бы что ли хоть комплемент какой сказать.
— Ты — самое прекрасное, что мне доводилось видеть в своей жизни! — выпалил я первое, что пришло на ум, и даже не покривил душой.
— Сгодится. — она улыбнулась, после чего зябко поежилась и взглядом поинтересовалась может ли присесть рядом.
Я пододвинулся и помог ей опуститься на подушки. Затем чуть помедлил и с неохотой, но все-таки накрыл пледом. Как ни крути, но уже начало холодать, а на ней из одежды две ленточки. При этом девушка оказалась так близко, что я почувствовал жар ее тела и ощутил запах. Корица, апельсиновые корки и что-то еще, присущее ей одной. Аромат ударил мне в голову не хуже умановского вина и заставил сердце глухо ухать под самым горлом. В животе же будто разлилась лава.
— Я ожидала, что ты будешь более напорист. — Эсмеральда подняла руку, будто хотела меня коснуться, но на полпути передумала и опустила ее обратно. — Ты так дерзко общаешься с мэлэхом, а еще эта твоя магия… Такая жуткая, но такая загадочная…
Черт, да я дерзко общаюсь с мэлэхом, потому что мне уже не раз доводилось противостоять в словесных — да и не только — баталиях тем, кто был сильнее меня и выше по статусу. Из женского же внимания у меня в активе мама, Мари, Энн и презрительные взгляды одноклассниц. И это за две жизни! Думаю, попытку Матриарха меня сожрать можно не учитывать вовсе. Хотя лучше бы я сейчас снова сразился со здоровенной крысой, чем стал причиной пожара на платформе, начавшегося с моих штанов.
Судя по тому, что лучница заливисто расхохоталась, последнюю фразу я все-таки произнес в слух. Ах да, кажется я где-то слышал, что девушек нужно веселить. Но мои мысли целиком и полностью оккупировал образ двух красных ленточек. Вплоть до того, что я имени своего в тот момент не вспомнил бы, даже если бы от этого зависела моя жизнь.
— А ты забавный. — Эсмеральда все-таки нежно провела по моей щеке кончиками пальцев. От ее прикосновения меня словно ударило током. — В Караване все думают, что у тебя было уже много женщин. А ты вот оказывается какой.
— Какой? — хрипло спросил я и сглотнул, смочив слюной пересохшую глотку.
— Хотя может так даже и лучше. — она хитро улыбнулась, а в ее карих глазах вспыхнул озорной огонек. — Я боялась, что со своим единичным опытом стану неумехой на твоем фоне. Но похоже все будет наоборот.
Я открыл было рот, но она прикоснулась к моим губам указательным пальцем, не дав сказать очередную глупость, а потом всем телом подалась вперед, и мое желание говорить начисто отпало. За ненадобностью. Ведь в ход пошли совсем другие способы выражения мыслей и эмоций. Куда более яркие, чувственные и красочные.
Не буду лукавить — мой первый раз получился неловким, дерганным и каким-то смазанным. Хорошо еще, что Эсмеральда более или менее разбиралась в процессе и ненавязчиво руководила, ведя дело к взаимному удовольствию, иначе мне пришлось бы и вовсе навсегда запереть тот вечер в закоулках памяти и больше никогда о нем не вспоминать.
К счастью, молодое тело вкупе с эволюцией позволили мне довольно быстро оправиться, и уже второй раунд я отыграл куда достойнее. Но только во время третьего познал, что такое истинное наслаждение! Кто знает, тот поймет, а остальным я могу лишь искренне позавидовать, потому что у них это чувство еще впереди, а дважды за жизнь его испытать вряд ли получится.
— Ты необычайно силен для мага. — удовлетворенно выдохнула Эсмеральда, прижавшись ко мне всем телом.
Ее голова покоилась у меня на плече, а наши ноги сплелись в некое подобие Гордиева узла, справиться с которым не сумел бы даже Александр Македонский. Капельки пота блестели на наших обнаженных телах, но мы не вытирались и даже не думали прикрыться, и ночной холод Диких Земель стыдливо отступал, не смея тревожить нашу негу.
— А ты необычайно ловка для калеки. — я уже достаточно освоился, чтобы не робеть так же сильно, как в первые секунды. Хотя в глубине души до сих пор не верил, что все произошедшее — правда, а не очередной сладострастный сон, после которого придется стирать белье. Черт побери, пусть это будет не сон!
Кочевница изобразила праведный гнев и хотела ударить меня кулачком, но я перехватил ее руку и поцеловал, после чего обнял покрепче.
— Смущенным юношей ты мне нравился гораздо больше. — проговорила она с лукавой улыбкой на чуть влажных и таких манящих губах.
— Можешь поискать его. Вдруг он еще прячется где-то в шатре.
— Дурак.
— Чаровница.
— Я воин!
— Одно другому не помеха.
— Я уже жалею, что пришла.
— Помочь найти выход?
Не знаю, всерьез она потянулась за одеждой или только сделала вид, но волнующие изгибы ее тела вновь заставили мою кровь забурлить, и я рывком прижал девушку к себе, страстным поцелуем запечатав ее возмущенный крик.
Впрочем, тот все равно не вырвался бы за пределы палатки, ведь именно для таких целей ее и создавали. И в последующие дни мы с Эсмеральдной еще не раз проверяли шумоизоляционные свойства зачарованной ткани. Неизвестно работали ли те на самом деле, но одно я знаю точно — никто не жаловался. И я в первую очередь.
Так проходили дни. Попытки пробить барьер, отделявший меня от вожделенной ступени Осознания, тренировки и эксперименты по части некромантии, помощь в отражении нападений монстров и постельные баталии с очаровательной кочевницей. Последние доставляли мне наибольшее удовольствие, и я лишь жалел, что не постиг женское тепло раньше. Хотя как? И когда? Не в шахте же с потными мужиками, в самом деле.
И тем не менее, чувствуя за собой некую ответственность, после одной из схваток победителями из которой вышли мы оба, я поинтересовался у девушки, что будет, если она забеременеет. Следовало бы, конечно, сделать это сразу, но раньше эта мысль мне в голову вообще не пришла. Думал я не о том. И определенно не тем местом.
В ответ я ожидал услышать, что Эсмеральда по совету более опытных подруг использует особые травы или порошки для предотвращения зачатия, однако реальность оказалась куда удивительнее. Улыбнувшись, кочевница сообщила о своей надежде, что наш ребенок (если такой все-таки случится) унаследует мое умение и станет могущественным магом, а не посредственным лучником. Ведь в таком случае это пойдет на пользу всему Каравану.
Сперва я даже несколько растерялся, а потом вспомнил, что еще в прошлой жизни читал об изолированных обществах, где прибегали к подобным методам, чтобы избежать вырождения. Разбавить кровь, так сказать. Так же я сообразил, что Караваны, прибывая в запертые под Куполами небольшие города, выполняли отнюдь не только торговую функцию. Возможно, именно отсюда шло правило, запрещавшее им задерживаться на одном месте дольше определенного срока.
Вот только я сильно сомневался, что мой гипотетический ребенок унаследует врожденное умение «Некромант». Ведь, по сути, родился я и вовсе без умения, а уже потом мне подсадил его сумасбродный артефакт.
И все-таки становление отцом в мои ближайшие планы не входило. Даже если Эсмеральда заявит, что оставит малыша себе и вырастит из него настоящего караванщика, то как я мог лишить ребенка любви обоих родителей? Слово «семья» являлось для меня отнюдь не пустым звуком!
А потому, обладая знаниями о процессе зачатия, так же являясь магом смерти, я нашел способ умерщвлять собственное семя. Причем для этого даже не требовалось каких-то колоссальных объемов Межмировой Энергии. «Головастики» оказались настолько незначительными по сравнению со мной, практически уже достигшим ступени Осознания, что не могли сопротивляться моей магии.
И сей факт натолкнул меня на любопытную мысль — а что, если я точно также смогу убивать и более развитые формы жизни? Могло бы получиться преинтереснейшее заклинание! Раз — и труп. Два — и зомби. С одной стороны похоже на бредовую фантазию, но с другой — кто запретит мне попробовать? Только я решаю, как использовать собственную магию, и границ ее применения я пока не нащупал!
Но всему хорошему приходит конец, и в один из дней, когда я в очередной раз сидел в голове платформы, изучая структуру зомби на предмет возможных улучшений, я почувствовал знакомый зуд, ознаменовавший наличие неподалеку Трещины. Я невольно заозирался, однако тут ко мне подошел Уман и сообщил, что мы прибываем к Куполу Дальнего Крутолуга.
— Сбавь-ка скорость. — сказал он мне, шаря по сторонам прищуренными глазами.
Я тоже огляделся, но города не увидел. Купол снаружи работал ничуть не хуже, чем изнутри.
— И что ты хочешь найти? — спросил я, приказав зомби замедлить ход.
Лишь бы только никакая тварь на нас этот момент не позарилась. Потому что три дня назад нами заинтересовался ни много ни мало, а целый Суверенный Пустынный Тритон. Почти такой же, как те, на которых передвигался Караван Квеннарфинга, увезший меня в Нионанд. Монстр, находящийся примерно на одном уровне с Уманом, вынырнул будто из-под земли, и удрать от него не вышло, а потому пришлось принять бой, закончившийся нашей победой.