– Недалеко убежала, – скалится он, обнажая желтоватые неровные зубы.
Несколько секунд недоумённо хлопаю глазами, пытаясь понять, почему он так странно себя ведёт? И тут до меня доходит.
– Убежала?! – протягиваю удивлённо. – Я никуда не убегала! Я просто…
Шэр больше не смотрит на меня. Воровато озирается по сторонам и, прежде чем я успеваю договорить, шагает в проулок между домами, дёргая меня за собой.
– Это даже и к лучшему, – хрипит он, волоча меня следом. – Обстряпала всё в лучшем виде, кто бы мог подумать!
– О чём вы? Куда… куда мы…
Вокруг темно. Свет с улицы почти не проникает в узкий проулок. Грохочет ведро, о которое я запинаюсь и больно ударяю ногу.
Воздух свербит нечистотами и потом Шэра, который продолжает тащить меня, вот-вот вырвет руку.
– На чёрном рынке, – ухмыляется он, слегка оборачиваясь и цедя слова сквозь зубы, – полно желающих отвалить кругленькую сумму за такую вещицу.
– Что? – ахаю я.
Он ведёт меня не в гостиницу! И не к лорду Стиллу. Он похищает меня!
Упираюсь. Торможу пятками, но силы неравны. Тогда я падаю вниз на колени, прямо в грязь. Всё, что угодно, лишь бы помешать ему.
– На помощь! Помогите! – оглядываюсь, кричу из последних сил в надежде, что кто-то услышит.
Но, как назло, вдалеке на улице громко играет скрипка. А узкий проулок глушит мой голос высокими стенами.
– Заткнись, – рявкает Шэр и грубо дёргает меня вверх, поднимая за волосы.
Выскакиваем из проулка на параллельную улицу. Здесь темнее и меньше народа.
Но те, кто есть, сразу поворачивают головы и смотрят на нас. Выхватываю взглядом женщину с годовалыми детьми, жмущимися испуганно к её ноге. Высохшего старика с собакой. Двоих мужчин покрепче в рабочей одежде на другой стороне улицы. Вот он! Шанс!
– Помогите! – кричу, царапая руку наёмника и пытаясь вырваться.
Мужчины оглядываются. Хмурятся.
– Порядок, парни! – ухмыляется Шэр. – С женой повздорили, обычное дело!
– Нет! Он не… – пытаюсь крикнуть, но получаю удар под дых.
Воздух из лёгких будто выбивают. Хриплю и кашляю. Парни хмурятся и неуверенно направляются к нам.
Шэр видит, что счёт идёт на минуты. Смотрит вправо и влево, затем резко бросается к коновязи. Его захват жжёт мне запястье. Свободной рукой наёмник отвязывает первую попавшуюся лошадь.
– Эй! – раздаётся из окна сверху. – Это мой конь!
– Уже нет, папаша! – скалится Шэр и оборачивается ко мне.
Я пытаюсь шагнуть назад, но дома вокруг вдруг делают кульбит, земля едва не подлетает к голове, а в следующее мгновение живот обжигает ударом. Меня швыряют поперёк седла, будто ковёр!
Конь недовольно ржёт, пританцовывая. В ушах шумит. Где-то за спиной кричат парни, сверху доносится брань хозяина коня. Слышится топот чьих-то ног.
Набираю в лёгкие воздух, чтобы снова кричать о помощи, но не успеваю. Рука наёмника вдавливает мою поясницу в спину лошади, и мы срываемся с места.
Чувствую себя молотком, которым работают со всего размаха: я то подлетаю наверх, то опускаюсь. Живот болит. Лицо то и дело утыкается в горячий бок коня, пахнущий немытым зверьём. Жмурюсь и отплёвываюсь от пучков травы и комьев грязи, летящих из-под копыт. Пытаюсь цепляться пальцами левой руки за ногу наёмника, воткнутую в стремя. В ушах стоит оглушительный топот. Всё вокруг вращается. Меня сейчас стошнит.
Мы удаляемся прочь от города. Мать моя, это конец!
Не будет никакого чёрного рынка, я или умру от дикой тряски, или свалюсь под копыта коня…
Не знаю, сколько проходит времени. Для меня каждая секунда этой дикой тряски вниз головой тянется вечность.
Внезапно что-то меняется. Я не сразу понимаю, что именно. Шэр грязно ругается и больше не держит меня. Сжимаю зубы от страха и ужаса свалиться. Цепляюсь мёртвой хваткой за единственное, до чего могу дотянуться: стремя и сапог наёмника.
Бок лошади становится влажным от пота и начинает скользить. Мамочки…
Вдруг начинаю понимать, что именно раздосадовало наёмника: к топоту копыт нашей лошади добавляются другие. Замечаю, как параллельно с нами мелькают копыта второй лошади, и третьей… и ещё вдалеке…
Но, как ни пытаюсь, разглядеть всадников не могу, не получается достаточно поднять голову.
Вижу, как в руке Шэра нарастает огненный магический шар. Он собирается атаковать кого-то?
Вдруг наёмник хрипит, его резко дёргает и отбрасывает назад. Сейчас он лежит навзничь на спине несущейся во весь опор лошади.
Мамочки, она теперь что – неуправляемая?
Внезапно рядом с нашей лошадью равняется другой конь. Белоснежный, я уже видела его!
Поводья перехватывает чужая рука, и мы начинаем замедляться, пока совсем не останавливаемся.
Снова пытаюсь задрать голову, но в ночной темноте сложно разглядеть что-либо.
Чувствую, как меня со спины обхватывают за талию мужские сильные руки и очень осторожно спускают вниз.
Я не чувствую ног, кружится голова и если бы меня не держали, точно села бы на траву. Но меня продолжают удерживать.
Поднимаю голову и тону в беспокойной синеве льдистых глаз. Его длинные пепельные волосы собраны позади в тугой хвост, а не лежат идеальными прядями, как обычно.
Лорд Стилл пристально всматривается в меня. Хмурится настороженно.
Неужели, он беспокоился обо мне?
Внезапно эта мысль приятным бальзамом льётся на сердце. На краткий миг я даже забываю о ноющем животе и груди, отбитых во время диких скачек.
– Ты в порядке? – спрашивает он, приподнимая меня за подбородок рукой в кожаной перчатке, внимательно осматривая.
– Да, – выдыхаю, понимая с отчаянием, что мне хочется ощутить его настоящее прикосновение, а не через перчатку и ещё что у меня щиплет в носу и слёзы облегчения вот-вот хлынут из глаз.
Какое счастье, что он здесь! Силы Стихий, какое же это чудо!
Надёжный, уверенный, сильный. Мой мужчина. Мой будущий муж. Переживал обо мне, беспокоился! Спас.
В безотчётном желании обнять его, прильнуть к его груди, шагаю было навстречу, как вдруг он делает то, от чего моё глупое сердечко сначала замирает, а затем словно останавливается.
Он задирает ткань моего саронга до локтя, чтобы убедиться, что рисунок на месте. Что со мной, и вправду, всё в порядке. Нет, не так. Не со мной. А с моим даром.
Товар уцелел, он не бракованный.
Он вовсе не обо мне беспокоился. И вовсе не меня спасал.
– Слава Стихиям, – сухо бросает он, затем оборачивается и приказывает кому-то. – Рэйн, позаботься о ней.
Чувствую, как меня мягко, но уверенно увлекают назад. Боковым зрением замечаю личную охрану лорда Стилла и незнакомых людей в синей форме.
– Леди Элира, – слышу спиной чей-то голос, как будто через туман, – пожалуйста, отойдите подальше, на безопасное расстояние. Вот так.
Теперь нас разделяет несколько метров. Лорд Стилл неспешно обходит нашу лошадь и останавливается рядом с Шэром. Наёмник по-прежнему лежит на спине, кряхтя и сыпя проклятиями.
Его лицо покраснело от натуги. Снова и снова он пытается вызвать магический огненный шар, но выходят лишь слабые искры.
Замечаю, что его руки словно приклеены к туловищу. Он туго связан по ним бело-голубой верёвкой, которая ярко искрится в ночной темноте.
Явно не обычная верёвка… Магия?
Лорд Стилл пинает по стременам, освобождая из них ноги наёмника, затем небрежным жестом сбрасывает бедолагу с лошади.
С глухим ударом Шэр валится на землю и теперь корчится там.
Беспомощный, связанный, побеждённый.
Губы Лэйтона кривятся в брезгливой усмешке:
– Что, Шэр, как я вижу, наёмников не учат высшей стихийной магии? Только и умеешь, что метать шары? А знаешь, как это называется? То, что сейчас ломает твои кости, затягиваясь тем сильнее, чем больше ты дёргаешься? Просветить тебя напоследок, м?
Он обходит вокруг мужчины, свернувшегося в калачик прямо на траве и пытающегося безуспешно разорвать магические путы, затем небрежно подцепляет того носком сапога, переворачивая на спину.
Идеально чистый сапог лорда Стилла впечатывается в грудь наёмника, не давая тому лишний раз шелохнуться или сделать глубокий вдох.
Шэр хрипит, скалится и смотрит снизу вверх с лютой ненавистью. Мне становится не по себе от этого его взгляда. Хмурюсь и нервно кусаю губы.
– Это магическая удавка, Шэр. Она блокирует не только тело, но и силу. Магию. Снять её невозможно. Разве что её снимет тот, кто накинул, – губы лорда Стилла кривит жестокая усмешка. – Но я не стану этого делать, разумеется. Так что без вариантов, Шэр. И без обид.
Шэр пытается дёрнуться, но мужской сапог с силой впечатывает его в землю с редкими наростами травы. Лорд Стилл с силой давит на грудь наёмника, того и гляди, сломает рёбра.
Опирается небрежно локтем на своё колено, нависая над беспомощным наёмником.
– Против кого вздумал пойти, жалкий ты пёс? – Лэйтон выплёвывает слова шелестящим шёпотом, но его слышно прекрасно. Все замерли и ждут, что будет дальше. – Ты разве не знаешь, кто я? Не знаешь, на что я способен, чтобы вернуть своё?
Лэйтон сам на себя не похож. С ужасом смотрю на его глаза, горящие нечеловеческой яростью и на заострившиеся черты лица, приобрётшие жестокое выражение.
Я его совсем не знаю. И от понимания этого мне вдруг становится страшно.
Нервно сглатываю и обхватываю себя за плечи.
Что он сделает сейчас с этим Шэром?
А что он сделает со мной, если что-то пойдёт не по плану и если у меня не получится возродить его земли?
– Ты либо слишком самоуверенный, либо глупый. Что, впрочем, одно и то же, – лорд Стилл убирает сапог с груди предателя и, как ни в чём ни бывало, направляется к лошади. – Счастливо оставаться, пёс. Собаке – собачья смерть. По коням, господа.
Его люди безропотно выполняют приказ. Вдалеке раздаётся протяжный волчий вой.
– Нет! – хрипит Шэр. – Нееет! Ты не оставишь меня здесь! Не бросишь! Не смей, слышишь!
Парадокс, но в этот момент я вдруг жалею неудачливого наёмника. Ведь он уже повержен, зачем эта излишняя жестокость?