Вороватая рука напомнила мне, что я развел у нее в кармане склад мертвых бандитов, я решил, что самое время от них избавиться, и позволил протезу раскидать лишний груз среди мертвых хобгоблинов. Пусть полиция гадает, что забыли гопстопщики из Нижнего Новгорода в Череповце.
Я не особо торопился, а вот оракул изнервничался, ему виделась засада во дворе. Нашел,чем удивить. Конечно, нас ждут, я прекрасно чувствую, их всего трое. И они всего лишь умеренно опасны. Я попросил Гарри подождать в доме, пока я буду с ними разбираться.
Группа торжественной встречи пряталась за уродливыми машинами хобгоблинов. В Череповце они были точно таким же, как и в Гречине — будто выкрадены со съемочной площадки Безумного Макса. Этих тачек было две, трое гвардейцев Вержицкого прятались за ними.
Я вышел на крыльцо и сообщил этим бедолагам, что уже час, как они потеряли работу. Было бы разумно с их стороны не умирать здесь непонятно за что, а отправляться по домам и задуматься о новом месте службы.
Вместо того, чтобы прислушаться к голосу разума, гвардейцы начали кричать мне, чтобы я сложил оружие и выходил с поднятыми руками. Я логики в таком предложении не увидел, так мне было бы куда сложнее с ними сражаться. Пришлось потратить толику ценного ликвора на ускорение, чтобы быстро переместиться за гоблинские машины и расстрелять встречающих из трофейного автомата.
Двор был чист. Это не значило, что сюда не припрутся еще какие-нибудь неуловимые мстители, спасибо, хоть гражданская полиция не вмешивается в дела благородных. Я искренне не хотел убивать служивых.
Я позвал Гарри, мы погрузились в машину, которая меньше пострадала в перестрелке. Чуть поодаль был припаркован джип гвардейцев с мерзким гербом Вержицкого на борту. Наверное, ехать на нем было бы безопаснее, но мне захотелось покататься на постапокалиптическом монстрокаре. В жизни должно оставаться место забавному.
Мы выехали за пределы усадьбы, какое-то время нас окружал приятный зеленый лес, но вскоре мы уперлись в деревню, выглядевшую запущенной, но не мертвой. Свет в окнах горел, и бабульки в платочках копошились на грядках за редким штакетником. Скорее всего Вержицкий терпел это селение за оградой ради свежих огурчиков с помидорчиками.
Асфальт кончился как всегда внезапно. Монстрокар и по ровной дороге передвигался на честном слове и шоферской матери, а теперь и вовсе застонал от боли. Из дырки в комбинезоне потекла тонкая струйка крови. Без понятия, как она пробилась сквозь полосу клейкой ленты, закрывшей рану.
Я увидел поворот на дорогу, явно ведущую к реке и достаточно крупную, чтобы не затеряться в деревенских дворах. Вскоре показалось и то самое кафе. В жизни это была просто веранда, стоящая почти на самом берегу. Дополняли интерьер столики на пляже под живописными зонтиками.
Я загнал монстрокар в кусты, чтобы не отсвечивал, и мы с Гарри устроились за таким пляжным столиком, попросив у ленивого толстого владельца пиво и закуски. Я бы заказал и шашлык, но чувствовал, что не успею им насладиться, так что ограничился парой уже готовых беляшей, которые толстяк быстро разогрел на еще не остывших углях. Судя по груде одноразовых тарелок на соседнем столике, здесь совсем недавно гуляли посетители, но теперь и кафе, и берег казались безлюдными.
Прежде чем выйти из машины, я, конечно, потрудился над обликом, хотя ликвор и жаловался, что его запасы не бесконечны. За столик сел уже не потрёпанный Андрей, а инспектор Транспортного Управления Иннокентий в очень приличном и вполне свежем костюме. У меня тоже случались предчувствия и озарения, и я предвидел, что мне стоит выглядеть официально и представительно.
Гарри все эти превращения забавно пугали, я только надеялся, что он не грохнется в обморок. Впрочем, еда и пиво оказали более чем благотворное влияние и на его состояние, и на мое.
Впрочем, насладиться даже такой скудной трапезой нам не дали. Очень скоро на министоянке за кафе притормозила с уже утомившим визгом резины патрульная машина. Я ждал их визита, поэтому заранее приготовил удостоверение.
Когда полицейские с воинственным видом подошли к нашему столику, я сунул первому из них под нос корочку и представился.
— Далеко от столицы забрались, господин инспектор, — заметил штабс-капитан, явно бывший главным в паре.
— Расследуем террористическую деятельность в аэропорту, — ответил я холодно, изо всех сил демонстрируя, что я делаю ему огромное одолжение поддерживая разговор.
— От аэропорта вы также неблизко.
— Это специальная операция, штабс-капитан. Большего сказать не могу.
— Нас не предупреждали об операции, — хмуро заявил полицейский.
— Ваше начальство может подать запрос и получить ту информацию, что моя контора в состоянии предоставить. Я не имею права раскрывать детали.
— Ваша операция связана с событиями в особняке барона Вержицкого?
— Без обид, штабс-капитан, но вы не можете об этом спрашивать, а я не могу отвечать. Подайте запрос. Сомневаюсь, что вы получите ответ лучше отписки «все под контролем», но по крайней мере будете знать, что начальство в курсе.
— А если я попрошу вас проследовать со мной, чтобы под контролем были вы, пока мы подаем запрос?
— Думаешь, капитан… — начал я душевно говорить.
— Штабс-капитан, — поморщился полицейский.
— Тем более. Думаешь я дам тебе сорвать контртеррористическую операцию? Сам понимаешь, что если ты сейчас не сядешь в свой красивый автомобиль и не уедешь на другой конец города, я надаю тебе по шапке, а потом твое же начальство тебе и добавит. Давай штабс-капитан, и ты, поручик, — я соизволил заметить патрульного номер два, — кончайте создавать проблемы. Лучше порадуйтесь, что плохих, очень плохих, парней в вашем городе стало меньше.
Я подбавил в голос немного давления по методу Влада Пижонова, и это сработало. Я каждому такому моменту радостно поражаюсь. Патрульные злобно зыркнули на нас с Гарри, но отдали честь, развернулись и уехали прочь.
— Это не те андроиды, которых мы ищем, — прокомментировал Гарри, глядя им вслед.
Хозяин тоже проводил стражей закона взглядом, на нас же посмотрел с неподдельным уважением.
— Кофе свари, — попросил я его.
Мы как раз успели его допить, когда из кустов показались Васнецовы. Точнее, к нам подошла Наталья, а Владимир завис, рассматривая монстрокар. Что и говорить, машина колоритная, но хобгоблины любой шедевр автопрома способны превратить в пылесос.
Наталья с точно таким же изумлением уставилась сперва на меня, но быстро узнала в непривычном облике, потом на Гарри.
— Это Игорь, — представил я его, — Игорь Торфяник. Он тоже инвейдей и чуть было не угодил в неприятности. Но мы же этого не допустим, правда же?
— Андрей, как всегда, спасает инвейдеев, — вернулся в компанию Владимир.
— Давайте спасаться все вместе, — предложил я, чувствуя, как внезапно накатывает усталость. — лично я сыт Череповцом по горло. Хотя, возможно, вернусь, чтобы навести здесь порядок.
Ушли мы в те самые кусты. Владимир еще раз жадно глянул в сторону монстрокара, пришлось пообещать найти тюнинговое агентство, способное превратить нормальную машину в груду металлолома. Прямо как у ребенка игрушку отобрал.
Осколок, в который мы попали, выглядел странно даже не фоне прочих мест, где я успел побывать. Напоминал он сад камней и представлял собой песчаную пустыню, из которой торчали живописно разбросанные то ли скалы, то ли гигантские валуны. Это правда было очень красиво. Беда в том, что мы рухнули в песок где-то с метровой высоты, и, не слишком удачно перекатившись, я впечатался боком в камень. От удара моя маскировка слетела, я предстал перед «родителями» в облике Андрея, в рваном и изрядно окровавленном комбинезоне. Ликвор принялся штопать дыру в боку и чем-то другим заниматься категорически отказывался.
Наталья с Владимиром кинулись ко мне причитая и ощупывая.
— Бывало и хуже! — приложив усилие, я поднялся на ноги. — Ведите, Сусанины!
Ликвор же шепнул нечто вроде «полежать бы тебе, барин, денька три, а то и неделю». Хрен тебе, ликвор. Некогда. Мне надо на развалины монастыря и срочно!
Я вспомнил про Соню, боль утраты придала мне сил, я почти бодро двинулся по песку, постаравшись запомнить на будущее, как выглядит «правильный» валун, возле которого спрятан переход в Череповец.
Пройдя пару километров, мы нырнули в следующую нору, оказавшись на узкой горной тропинке под ледяным ветром, который норовил сбросить нас в пропасть. К счастью, прогулка в горах не затянулась, мы юркнули в очередную трещину, оказавшись в моем любимом степном осколке, откуда еще пару сотен метров мы вышли в рощице на границе имения «Кречетовка».
Остальное семейство сидело на веранде, увидев, что мы приближаемся, они выскочили на крыльцо. Я был зацелован и отправлен в душ, после чего мои раны обработали, а меня посадили за стол. Есть я хотел зверски, Игорек также очень устал, так что мы на пару смели целую гору еды.
— Гарри, мне нужно, чтобы ты съездил со мной в одно место, — вздохнув, сообщил я оракулу.
— Утром? — с надеждой спросил он.
— Сейчас!
— Да куда ж ты собрался в таком состоянии? — всплеснула руками баба Степа.
Я тоже нетерпеливо махнул рукой, но почему-то от такого простого движения меня повело, а пришел в себя я за полдень в постели. В мою любимую мансарду, а таковая, к счастью, имелась в Кречетовке, меня даже не пытались оттащить. А может, и пытались, но не преуспели.
На стуле был приготовлены джинсы и майка. Ну и правильно, костюм мне надоел, комбинезон тем более. Надо будет сходить на военную базу, еще комбинезонов прихватить, а то эти непробиваемые костюмчики, рвутся, как гнилые трепки.
Плотный поздний ужин провалился в никуда, ликвор потребил все, зато я чувствовал себя гораздо лучше, однако голод меня терзал зверский. Я спустился на веранду, где жадно умял стопку блинов. Гарри, вцепившийся в солидную кружку с кофе, смотрел на меня с восхищением.
— Как вы себя чувствуете, Андрей? — спросил он.