Интересно, Терстон осознавал, что впервые говорит с ней о своей службе и об опасности, с которой ему нередко приходилось сталкиваться.
– Готова идти дальше?
Тери взглянула на него:
– Если ты готов, то и я тоже.
Ей не хотелось думать о том, как могло бы все обернуться, если бы Терстон уехал, когда она попросила его об этом. Или если бы не бросился за ней вдогонку. Она, убегая от смерча, скорее всего, погибла бы.
Она крепче сжала его руку, и они двинулись дальше, вглубь шахты.
Тери перестала задавать вопросы, и Терстон почувствовал облегчение. Он уклонился от прямого ответа, когда она спросила, достаточно ли здесь воздуха. Помимо нехватки кислорода, его тревожила мысль о возможном выбросе ядовитых газов. Хорошо, конечно, что именно эта шахта использовалась в качестве потенциального убежища, но насколько оно надежно? Впрочем, еда и вода – это уже хоть что‑то.
Внезапно Терстон остановился, услышав какой‑то звук, и моментально заслонил собою Тери.
– Что случилось? – прошептала она возле самого его уха.
– Мне что‑то послышалось.
В заброшенных шахтах нередко укрываются дикие звери. С этой мыслью Терстон выхватил из кармана охотничий нож и приготовился к атаке. Спустя некоторое время, не услышав больше никаких звуков, он немного расслабился.
– Как ты думаешь, что это было?
– Возможно, где‑то произошел сдвиг опор. – Он взглянул наверх, определяя возможность обрушения потолка.
Посмотрев на часы, Терстон понял, что уже поздний вечер. Даже если местные власти и начали спасательные работы, они с Тери забрались слишком далеко от ранчо, чтобы их уже хватились с учетом массовых разрушений.
Впрочем, если лошади вернулись без всадников и седел, на ранчо должны были понять, что супруги Макрой в беде. А если не вернулись? Он отдавал себе отчет в том, что может статься так, что в ближайшее время их никто не станет искать. Впрочем, нет. Его сослуживцы обязательно организуют поиски и не прекратят их, пока не найдут.
Услышав урчание в животе Тери, Терстон предложил:
– Давай вернемся туда, где мы видели припасы, и что‑нибудь съедим…
По звуковому сигналу служебного телефона Бейн Уэстморленд понял, что пришло тревожное сообщение от одного из членов его команды. Он осторожно отодвинулся от жены, спящей рядом. Но глаза Кристл тут же распахнулись. С трехлетними тройняшками она давно забыла, что такое нормальный, глубокий сон, тем более сейчас, в четыре часа дня. Они с женой научились засыпать в любое время дня и ночи, стоило уснуть детям.
– Это служебный телефон. Спи. – Он нежно поцеловал жену.
– Тебя снова вызывают? Но ты же пробыл дома всего два дня, Бейн!
– Нет, не волнуйся. Вызывает кто‑то из моих парней. Я сейчас вернусь.
Бейн вышел из спальни и направился в кухню, лавируя между разбросанными по полу детскими игрушками. Присев возле кухонного стола, он связался с Купом, пославшим сигнал тревоги.
– Что стряслось, приятель? Надеюсь, ты позвонил не ради того, чтобы получить совет, как укладывать дочь спать. – У Купа и его жены было двое детей – четырехлетний сын, которого они назвали Ларами, и полуторагодовалая дочь Пэрис.
– Нет. Мак и Тери пропали.
– Как это – пропали?
– Я так понял, вы с Кристл не смотрели новости.
– Нет. Мы решили немного вздремнуть, пока дети спят.
– Поэтому вы и не знаете о сильнейшем смерче, который пронесся через городок Торчлайт чуть больше часа назад. И натворил бед. Число погибших уже превысило двузначное.
Бейн присвистнул и встал.
– Мак жив, – уверенно сказал он.
– Да. Наш маячок‑трекер тоже показывает это, но пока они оба числятся в пропавших без вести. После того как стало известно об этом, родители Мака позвонили командиру. Я сообщу нашим, что мы выдвигаемся в Вайоминг.
Бейн согласно кивнул, словно Куп мог его видеть.
– Встретимся в Торчлайте.
Дэвид Холлоуэй, по прозвищу Флиппер, окинул взглядом стол. Он со всей семьей обедал в их любимом ресторане в Далласе по случаю помолвки его брата Лиама, который собирался жениться во второй раз. От первого неудачного брака у него осталась маленькая дочка. Его избранницей на этот раз стала кузина его жены, Джамила Фейрчайлд, с которой он познакомился на свадьбе Флиппера и Свон полтора года назад.
Его размышления прервал хорошо знакомый рингтон на телефоне. Извинившись, он вышел из‑за стола, а когда вернулся, все взгляды были обращены на него.
– Что‑то случилось? – спросил отец, командир подразделения «морских котиков» в отставке.
– Да. Мак и Тери были в Вайоминге на ранчо, когда налетел смерч. Их не могут найти. Пока они считаются без вести пропавшими.
Флиппер повернулся к жене:
– Свон, сегодня вечером я уеду. Мы с парнями будем искать Мака.
– Я присоединяюсь к тебе. Смогу выехать завтра, – сказал Лиам.
– Мы тоже примем участие в поисках, – тут же выразили желание помочь и другие три брата. Все пять братьев пошли по стопам отца и служили в спецподразделениях ВМС США.
Флиппер не удивился. Поскольку Мак стал его другом с первых дней службы, он занимал особое место в сердцах членов его семьи.
– Отлично. Думаю, нам понадобится любая помощь.
– Что значит «Мак пропал»? – спросил Вайпер Купа, стараясь удержать плечом сотовый телефон возле уха, пока передавал настороженно замершей жене их двухлетнего сына Гэвина. Тот рассказал ему о смерче и об исчезновении Мака и Тери.
– Я уже обзвонил всех наших, – проинформировал Вайпера Куп.
– Я выезжаю сегодня же вечером.
– Хорошо. Тогда до встречи. – Куп отключился, зная, что они никогда не перестанут быть командой, будь то на службе или вне ее. Они «морские котики», и этим все сказано.
Глава 6
Терстон ножом открыл консервные банки с тунцом и достал оловянные кружки из седельных сумок. Перевернув пустые бочки, они с Тери уселись на них.
– Пока перекусим этим, а потом продолжим осмотр. Может быть, найдем еще что‑нибудь.
Тери взглянула на мужа:
– Без проблем. Тунец и вода уже хорошо, тем более я как раз намеревалась сбросить несколько фунтов.
– Не стоит. Ты выглядишь прекрасно. Впрочем, как всегда.
– Спасибо, конечно. Но похудеть немного мне все‑таки не помешает.
– Ну если ты так считаешь…
Тери окинула взглядом Терстона. Какие изменения произошли в нем за эти восемь месяцев отсутствия? Она видела их после каждой командировки, но никогда не могла сформулировать, в чем они выражаются. Они были скорее внутренние, чем внешние. Терстон по‑прежнему был в прекрасной физической форме и оставался для нее самым красивым и желанным мужчиной на свете, как и десять лет назад.
– Что‑то не так, Тери? Ты очень пристально меня рассматриваешь.
Она встретила его взгляд:
– Да нет. Я просто пыталась увидеть изменения, произошедшие за время твоего длительного отсутствия.
Терстон пожал плечами:
– А они должны быть?
Теперь пожала плечами Тери, хотя могла бы назвать несколько причин своего такого пристального внимания. Однажды он получил ножевое ранение и не сказал ей об этом, пока она сама не увидела шрам. А в одной из боевых операций пуля зацепила ухо… Но Тери не стала напоминать ему об этом.
– Не важно. Забудь.
Они ели молча. Теперь уже Тери ощутила его испытующий взгляд.
– Как это случилось, Тери? Как ты потеряла ребенка?
Тери растерялась. Ей вообще было тяжело говорить об этом, а тем более в такой обстановке. Но она понимала, что Терстон имеет право знать, и если разговора все равно не избежать… Они были здесь одни, и, судя по всему, времени у них было предостаточно. Тери решила использовать ситуацию и рассказать не только о потере ребенка, но и о покупке ранчо. Но как ему рассказать? Повторить слова доктора о том, что в произошедшем нет ее вины? Или поделиться своими сомнениями? Хотя летать ей не запрещали и четверых дочерей она выносила и родила без проблем, с ними она не летала на самолете на ранних сроках.
Она взглянула на мужа:
– Доктор сказал, что по статистике одна из пяти беременностей заканчивается выкидышем на сроке до двадцати недель.
– То есть все шло как всегда?
Неужели ей послышалось обвинение в голосе Терстона? Тери не могла в это поверить, но тут же по привычке начала оправдываться.
– Ничего такого, что, по мнению доктора, могло бы повлиять на беременность.
Тери сказала ему правду. Зачем ему знать о ее личных демонах, терзающих ее сомнениями?
– Ты видел девочек, когда вернулся домой? – Она решила сменить тему разговора.
Терстон достаточно хорошо знал свою жену и понял, что Тери о чем‑то умалчивает. Он выяснит это в свое время, но не сейчас.
– Да, я видел девочек. Все спали, кроме Таши. Как будто она почувствовала, что папа приехал.
Тери тихонько рассмеялась:
– По‑моему, у нее в сердечке радар, настроенный на тебя.
– Как и у ее мамы?
Тери ничего не сказала, потому что так оно и было. Всякий раз, когда Терстон находился дома, ее чувства крайне обострялись. Ей просто необходимо было ощущать его присутствие каждую секунду. Она заставляла себя не тревожиться, когда Терстон отбывал на задание, полагаясь на Бейна, Купа, Вайпера и Флиппера, его товарищей по команде и близких друзей. И все же, как ни старалась она не волноваться за мужа во время его командировок, у нее это никогда не получалось.
– Да, как и у ее мамы, – наконец ответила она.
– Тогда расскажи мне, Тери Макрой, о своем радаре. Почему ты так реагируешь на меня, когда я дома?
Тери подумала, что за все годы их брака Терстон впервые спрашивает ее о чем‑то подобном. Как много «впервые» звучит сегодня в шахтном колодце!
– Я просто очень беспокоюсь о тебе. – Она понимала, конечно, что это глупо. Уж если кто и мог позаботиться о себе, так это сам Терстон. Но в ней жила глубокая, непоколебимая потребность оберегать мужа, и Тери была постоянно настроена на его волну. Она могла предугадать любое его действие или слово. Раньше это буквально сводило Терстона с ума, но потом он привык к такой ее способности.