– Не волнуйся за меня, Тери.
– Проще сказать, чем сделать. Я все время беспокоюсь, что ты недостаточно отдохнешь перед новым заданием. Как твоя жена, я стараюсь сделать твою жизнь комфортной и спокойной, по крайней мере, пока ты дома. Но, похоже, делаю только хуже. Ты постоянно раздражаешься из‑за того, что в твое отсутствие я что‑то сделала не так, как сделал бы ты, а значит, априори неправильно.
Терстон ничего не сказал, обдумывая услышанное. Неужели Тери так видит их семейную жизнь? Неужели он так привык к ней, что воспринимает ее присутствие в ней как должное? А ведь он действительно не мог вспомнить, говорил ли он жене, что гордится тем, как она воспитывает их детей, что благодаря ей их дом стал местом, куда он всегда стремится вернуться? А еще о том, как сильно он любит ее? Вместо этого он, едва приехав после многомесячного отсутствия, начинал придираться, критиковать ее решения и поучать.
Терстон виновато взглянул на жену:
– Тери, я не говорил тебе, но ты, по сути, одна несешь на себе бремя повседневных забот, вынужденная решать крупные и мелкие проблемы. И прекрасно справляешься! Это только твоя заслуга, что наши девочки красивы, воспитанны, уважительны, отлично учатся и занимаются кто спортом, кто музыкой. Наш дом для меня – моя крепость. И таким его сделала ты. А по поводу радара… На самом деле для меня очень важны твоя забота и беспокойство обо мне.
Терстон немного помолчал, потом добавил:
– Но финансовые вопросы – зона моей ответственности. И с этим я поделать ничего не могу.
Тери вскинула подбородок:
– Я все понимаю, но разве эта ответственность должна выражаться в постоянных, порой мелочных придирках к каждому потраченному центу? Твои друзья тоже так ведут себя в семье?
Эти вопросы явно задели Терстона.
– Нет. Потому что Бейн и Куп родились в богатых семьях, да и у Вайпера с Флиппером семьи не из бедных. А мои родители все еще выплачивали студенческие кредиты, когда родились мы с сестрой. У них не было никаких унаследованных денег, они всю жизнь много и тяжело работали, обеспечивая нас с Кайли. Но я ни на что не жалуюсь, ни о чем не сожалею и не негодую, поверь мне. Я просто иду по жизни своим путем.
Зарплату и премиальные «котика» Терстон удачно инвестировал, учредив сберегательные фонды на высшее образование для их дочерей, чем по праву гордился. По правде говоря, средств у них было даже больше, чем нужно. Теперь он подумывал о покупке нового дома, рассчитывая, что его решение станет приятным сюрпризом для Тери.
– Я все понимаю, Терстон, поверь. – Ей захотелось уйти от этой темы. – Мы собираемся выбираться отсюда? Возможно, на ранчо думают, что мы в своем коттедже и пока даже не озаботились это проверить?
Терстон ощутил нарастающее беспокойство Тери.
– Нас обязательно хватятся и начнут искать.
– Да, но как они узнают, что мы здесь?
Если Тери имела в виду обычных спасателей, то да, они вряд ли об этом догадаются. Но Терстон отлично знал, что это под силу его товарищам. Ник Стовер, бывший когда‑то шестым в их команде, а впоследствии получивший повышение, рассказал им о новейшей программе отслеживания с помощью микрочипа, имплантируемого под кожу на руке, и они вызвались первыми ее опробовать. Об этом никто не знал, кроме их командира, который должен был разрешить эксперимент. С помощью трекера можно точно установить местоположение человека. Более того, микрочип был способен определить, ранен ли человек и насколько сильно, испытывает ли страх или нервное возбуждение. Что ж, похоже, работа микрочипа в полевых условиях впервые будет протестирована на нем.
У них с Тери на данный момент было достаточно еды и воды, чтобы продержаться пару дней. Терстона больше беспокоил кислород. Надолго ли его хватит? Ведь они практически замурованы глубоко под землей? Но говорить жене о своих опасениях он не стал, чтобы не волновать ее еще больше.
– Если нас не найдут местные спасатели, то отыщут мои парни.
– Ты в этом уверен? Как они смогут это сделать?
– Они «морские котики», Тери. И я в них уверен.
Терстон протянул ей руку и переплел свои пальцы с ее:
– Поверь мне, детка. Я не допущу, чтобы с тобой что‑нибудь случилось.
Она вскинула подбородок:
– А я не позволю, чтобы что‑нибудь случилось с тобой, Терстон.
Он едва не рассмеялся, но потом решил, что, если ей так спокойнее, пусть думает, что хочет.
– Ладно, будем считать, что договорились. Мы не допустим, чтобы с нами что‑нибудь случилось. А теперь, Тери, давай избавимся от этого мусора после трапезы и определимся с ночлегом.
– Мак жив, и его мозговые импульсы не дают повода для опасения за его жизнь, – сказал Ник в телефонную трубку, считывая данные о состоянии Мака с экрана своего компьютера. Именно он руководил тестированием экспериментальной программы.
– Отлично. Я уже переговорил с Бейном, Флиппером и Вайпером. Мы сегодня же отправляемся в Вайоминг, – сообщил Куп.
– Я присоединюсь к вам. На месте мы сможем максимально точно определить, где находится Мак.
– Как скоро ты рассчитываешь туда добраться? – спросил Куп.
– Думаю, завтра. А пока я буду постоянно считывать данные Мака и передавать их вам.
– Спасибо, Ник. До встречи в Вайоминге.
Терстон снова взял Тери за руку, и она не возражала.
– А если мы ничего не найдем для ночлега?
Он бросил на нее лукавый взгляд:
– Ну, во‑первых, в седельных сумках имеются шерстяные одеяла.
Тери удивленно подняла брови:
– Откуда ты знаешь?
– Проверил.
Когда же он успел?
– Тогда что нам еще нужно?
– Что‑нибудь, что можно постелить на земляной пол.
Терстон остановился, и Тери огляделась вокруг.
– Здесь так грязно…
Он усмехнулся:
– Детка, это шахта, а не люкс в пятизвездочном отеле.
Терстон в который раз посмотрел на часы. Тери заметила, что он делает это довольно часто.
– И сколько сейчас времени? – спросила она.
– Восемнадцать ноль восемь, – четко по‑военному отрапортовал Терстон. – Опа! Я надеялся рано или поздно наткнуться на что‑то подобное. – А обнаружили они несколько кормушек с сеном для лошадей. – Теперь нам не придется спать на грязном земляном полу. Но тебе и так не пришлось бы.
Тери удивленно подняла брови:
– А где бы я спала?
Терстон одарил ее греховной улыбкой, которую она всегда считала неотразимой, и ответил:
– На земляном полу спал бы я, а ты – на мне. Правда, вряд ли мы выспались бы.
Он, похоже, не шутил, и это заставило сердце Тери ускорить ритм. Соприкосновение их тел всегда воспламеняло в них огонь желания, и они могли заниматься любовью где угодно. Одна мысль о некоторых их сексуальных экспериментах заставила Тери покраснеть. Терстон даже немного возгордился – оказывается, он еще может вызывать краску на щеках жены после десяти лет брака и рождения четверых детей.
Терстон оглянулся на Тери и снова лукаво улыбнулся ей.
– Итак, сено или я? Мое предложение остается в силе.
Хотя фонарь от сотового телефона еще работал, светил он уже не так ярко, но все же достаточно, чтобы видеть Тери. И Терстон вспомнил, какое впечатление она произвела на него в момент их первой встречи. Ошеломляющее! Тонкая талия, крутые бедра, аппетитная грудь, чертовски привлекательная попка. Но Тери была не только красива, но и умна.
Он по‑прежнему восхищался своей женой. Тогда откуда все эти проблемы в их браке?
Терстон вспомнил, что сказал ему тогда семейный психолог, так раздражавший его доктор Блюм. Он – человек, запрограммированный беспокоиться по пустякам. И доктор был прав. Терстон честно пытался контролировать себя, но потом снова срывался.
– Чем же оно привлекательнее по сравнению с сеном?
– Можно снова заняться любовью. – Терстон не мог придумать лучшего способа провести время.
– Мы не можем заниматься любовью.
– Почему? Мы же делали это совсем недавно. Вчера. Поздним вечером. На рассвете…
Тери нервно прикусила полную нижнюю губу.
Заинтригованный, Терстон внимательно следил за ней. Он давно не видел, чтобы она так делала. Его жена была явно чем‑то обеспокоена. Но чем?
– Я помню это. Но повторять мы не станем.
Терстон был в недоумении.
– Почему? Что происходит, Тери? – Он действительно ничего не понимал.
– Для этого есть две причины, Терстон. Во‑первых, занятия любовью служат лишь пластырем на гноящейся ране наших отношений. Это не решение проблемы.
Он был обескуражен. Когда они поженились, Тери добровольно приняла образ жизни мужа, отказалась от собственной карьеры, чтобы заниматься семьей и домом.
– Мы справимся с этим, Тери.
– Как? Занимаясь любовью? Я устала от того, что ты думаешь, что это все, что мне нужно. А мои чувства? Они не в счет? Мне нужно от тебя, Терстон, гораздо больше чем секс. Я хочу, чтобы ты понимал меня, доверял моим решениям, уважал меня и ценил не только в долгих отлучках, но и по возвращении домой. Ты уже давно воспринимаешь меня как должное.
Вот теперь Терстон понял, что она хотела ему сказать.
– Хорошо. Я тебя услышал. А вторая причина?
Тери снова прикусила нижнюю губу, прежде чем ответить:
– О ней я должна была сказать тебе еще вчера. До того, как мы занялись любовью.
– Да говори уже!
– Дело во мне.
– Что с тобой не так, Тери?
И снова закушенная нижняя губа.
– Дело в том, что я не принимаю противозачаточные таблетки.
Глава 7
Терстон еще продолжал идти, но при этих словах Тери застыл на месте. Наверное, мгновенно вспомнил, сколько оргазмов они испытали совместно за последние двадцать четыре часа. Достаточно, чтобы зачать кучу детей согласно последним научным утверждениям. А уж одного‑то… Шансов было предостаточно.
– Почему ты меня об этом не предупредила?
Тери могла бы назвать ему множество причин, но все они сводились к одной:
– Я так отчаянно соскучилась по тебе, что больше ни о чем думать не могла.