Может и сможет. Зря что ли маркиз в его кузнечество столько трофейных монет вложил?
Но броня и правда хороша. Вопросов нет. Кто бы не оставил ее в этом хранилище, пусть земля ему будет пухом, а четырежды мертвый бог не слишком мучает его на небесах. Или в Бездне. Или как тут у них принято.
Но система что-то прям расщедрилась. Второй день подряд балует фор Корстеда достижениями, титулами и прочими знаками отличия. Не к добру это!
С другой стороны, зря что ли Радремон рвался к замку, не щадя ни себя, ни врагов, ни спутников? Сколько крови пролито, столько осталось позади бездыханных тел… Одни пали от стали, другие — от магии, кто-то погиб в честном бою, а кому-то просто не повезло оказаться не в то время и не в том месте — на пути маркиза.
Далеко не все простились с жизнью заслуженно, вот только фор Корстед не будет жалеть. Если понадобится, он недрогнувшей рукой убьет каждого, но никто не сможет помешать ему достичь своих целей!
— На выход. — скомандовал Радремон. — У нас много дел. Давно пора надавать кое-кому по загребущим лапам.
Глава 8
Вернув картину с поверженным чудищем на место и таким образом заперев броню до лучших времен, Радремон наткнулся взглядом на Люмьена. Тот стоял на одном колене, склонив голову и явно ждал какого-то заявления.
Впрочем, маркиз без труда догадался какого.
Прочистив горло, он принял соответствующую случаю торжественную позу и решительно произнес:
— Объявляю о возрождении рода фор Корстедов!
[Получено достижение: Глава рода.]
[Обновление информации в меню персонажа.]
Очередное обновление информации. Это какое уже? Третье? Только вот времени толком с ними разобраться пока что так и не было. Может быть прямо сейчас?
Радремон хотел уже так и сделать, но его отвлек Банарв.
— Сиятельство, ты обещал мне должность главного виночерпия. — напомнил он, скрестив руки на груди. — Я жду.
Маркиз вздохнул и дозволительно махнул ладонью, мол: «На, держи тебе должность. Кушай, не обляпайся». Одновременно с этим он перевел взгляд на иллита и сказал:
— А тебя назначаю главным лекарем.
И стоило ему это произнести, как дварф с Налом синхронно вскрикнули, словно их в задницу ужалил шмель, и схватились за левую лопатку. Оттянув одежду и заглянув себе через плечо, они обнаружили там татуировку один в один напоминающую родимое пятно фор Корстеда. Она же — эмблема рода.
— Такого не случалось с эпохи Блуждающих Материков! — с безграничным восхищением в голосе проговорил Люмьен. — Еще когда по Миткаласу ходили…
— … герои! — закончил за него Налланномом.
Что ж. Радремон знал, что эти двое найдут общий язык.
— Я же говорил, что Рад из тех времен! — торжествующе воскликнул иллит, тряхнув щупальцами. — Древний дух вселился в своего потомка, чтобы возвратить утерянную славу своему роду! — он подошел к маркизу, схватил его за плечи и заглянул в глаза. — Род возрожден! Дар, ты вернулся? Дануа-ан?
— Нет, не вернулся. — коротко бросил фор Корстед, высвободившись из перепончатых ладоней.
— О-о. — протянул Нал, сделав шаг назад. — Ну, может, еще что-то нужно сделать…
— А что за история с духом? — заинтересовался дворецкий. Не зря он все-таки являлся ученым при прежнем правителе.
— Ты не знаешь? — удивился Налланномом. — Впрочем, конечно нет. Откуда тебе. Слушай…
Он пустился в плавание по волнам излюбленной выдумки, которая, будучи пересказанной множество раз, уже обрела уйму новых подробностей и деталей, о которых сам маркиз даже не догадывался. Люмьен же лишь подлил масла в огонь, сообщив, что основателя рода и вправду звали Радремон, чем вызвал искренний восторг у иллита.
А фор Корстед тем временем задумался, что в идее Нала, как ни странно, может быть некое зерно истины. Что если Миткалас и вправду является Шинатумом будущего?
Мало ли что могло измениться за семь с лишним веков.
История за давностью лет запросто несколько раз перепуталась, ландшафт преобразился, новые расы, скажем, вырвались из Бездны, а вторая луна… вторая луна и вовсе — иллюзия, к которой все так привыкли, что дали ей имя и придумали легенду!
Но тогда получается, что, для возвращения к семье, Радремону нужно переместиться не в пространстве, а во времени?.. Не было печали, называется!
— Мастер. — обратился к маркизу Люмьен. — Раз ты решил не надевать корону, то на территории какой страны будет существовать род?
— Ни на какой. — ответил фор Корстед, решая за что сначала взяться. — Вернее на своей. Банарв, изготовь какие-нибудь отличительные знаки для членов внешнего круга. Не из металла. Можешь кого-то нанять.
— Сделаем. — кивнул дварф.
— Но, Мастер! — не унимался дворецкий. — Так не бывает. Своя земля может быть только у королевства. Роды не могут существовать сами по себе. Они всегда располагаются на территории какой-то страны. Иногда нескольких. Так что если ты хочешь…
— Слушай внимательно, Люмьен И’Тальти. — перебил его Радремон, глядя слуге прямо в глаза. — Слушай и запоминай, потому что повторять я не буду. Я делаю то, что считаю нужным, и так, как считаю правильным. Мне глубоко плевать на правила, традиции, устои и конфликты интересов. Я чихать хотел на то, что ожидают от меня другие, будь они хоть королями, хоть императорами. Никто мне не указ, и мое слово — закон! Это ясно?
И пусть маркиз говорил спокойно, не повышая голоса, но в его глазах дворецкий увидел то, что, как он думал, похоронено глубоко в задворках его памяти. Там маленького мальчика били палками за провинность, которой тот не совершал. Он лишь взял на себя вину за своего лучшего друга — Люмьена. Потому, что считал, что так будет правильно. Что он сильный, он выдержит. А тщедушный Люм-изюм не переживет даже первого удара.
К сожалению, мальчик ошибся, и вечером его хоронила заплаканная мать и мигом постаревший отец. А Люмьен стоял рядом, глотая слезы, не в силах произнести ни звука.
С того трагического момента прошел уже не один десяток лет, и, казалось, все давно забыто и пережито. Но теперь затягивающие, словно омут, глаза нового хозяина против воли всколыхнули испытанные тогда эмоции. Страх, боль, стыд, трепет, чувство несправедливости и собственной ничтожности захлестнули дворецкого, похитив дыхание и заставив сердце испуганно замереть. Оно обратилось в покрытый коркой льда камень, не в силах сделать еще хоть удар, чтобы разогнать по жилам вмиг загустевшую кровь.
В себя Люмьен пришел через несколько секунд, когда проходивший мимо иллит сочувственно похлопал его по плечу. Таинственный, неизвестно откуда взявшийся потомок (а может и основатель) рода фор Корстедов успел уже выйти в коридор, а И’Тальти подумал, что только такие люди и вершат историю. И лучше бы им не перечить.
Никогда.
И ни при каких условиях.
Тем не менее, вытерев со лба холодный пот, дворецкий догнал господина и поинтересовался какие будут распоряжения.
— Для начала сообщи по всем моим землям, что у них теперь новый правитель. — приказал Радремон, вытянув руку, и догадливый слуга вложил в нее карту бывшего королевства. — Налоги пока оставим прежними. Но напомни казначею, что пустая казана — это преступление. У него два дня, чтобы предоставить мне план исправления ситуации.
— Мастер, казначей сбежал три года назад. — затаив дыхание, сообщил Люмьен.
Банарв сдавленно хрюкнул.
Маркиз вздохнул.
— Тогда назначь кого-нибудь из ученых, кто разбирается в финансах. — распорядился фор Корстед, поморщившись — Пусть отрабатывают свой хлеб. Условие то же. Два дня. — и, не дожидаясь утвердительного кивка, продолжил. — Где находятся древние данжи?
Дворецкий прямо на ходу указал на карте соответствующие точки.
— Мы зачистим их в ближайшее время. — объявил Радремон, вызвав довольную улыбку дварфа и жалобный стон Налланномома.
— Мастер, в двух из них чудовищные монстры! — счел необходимым предостеречь Люмьен. — Раньше предпринимались попытки, но многие погибли, и, к тому же…
Он прикусил язык, вспомнив недавний инцидент и собственный зарок не перечить этому человеку. Хозяин ясно дал понять, что принятые им решения сто я т выше чужих желаний и даже законов.
— Да, мы потеряем приток рем. — соблаговолил объяснить свою позицию маркиз. — Но получим три новые шахты, а заодно Митронинома потеряет интерес к моим землям.
О том, что таким образом фор Корстед желает увеличить собственное могущество, он, конечно, умолчал. Слухи и так поползут. У Нала язык без костей, а потрепаться он любит. Впрочем, подобные мелочи Радремона не волновали.
— Теперь на счет другой проблемы. — продолжил маркиз, заполняя пустой коридор глухими эхо шагов. — Объяви, что род принимает ранговиков в статус наемников. Любых. Они отправятся на границу с королевством Мажусти. Это немного охладит пыл Нияскота. А чтобы привлечь внимание, заплатим им не сталью, а ремной пылью.
Фор Корстед достал из Перстня и отдал слуге небольшой бархатный мешочек. Его Радремон добыл, поглотив пространственный артефакт нападавшего мага. Внутри же хранилось почти сорок грамм драгоценного порошка.
Если его продать, то на вырученные деньги можно было бы построить парочку фортов на границе и укомплектовать их солдатами. Только вот это займет непозволительно много времени да и не факт, что поможет. Ранговики же стоят дороже, но куда быстрее изменят положение вещей.
Легко пришло, легко ушло.
К тому же, нельзя забывать о найденном в тайнике подарке. Плюс что-то удастся получить, зачистив данжи. Да и отобранное у Свинтеров спата до сих пор не «проела», хотя кое-какие ресурсы уже начали показывать дно. Еще что ли кого-нибудь ограбить?
— Да. — Радремон остановился и вложил во вторую ладонь дворецкого кожаный кошель, туго набитый фанталами. — Найми обслугу в замок. Сойдут и рабы. А то тут, как в склепе. Ну и ливрею себе новую купи. Ты же барон, все-таки. Выполняй. Жду результатов.
И ушел, прекрасно ориентируясь в с детства знакомых переходах.