— Будешь использовать по назначению, — отрезал король, а Лев не выдержал и прыснул.
— Что значит по назначению? — растерялась я, — я все умею сама, даже телохранитель мне не нужен.
Лев забулькал, давясь смехом. Дядя замолчал, задумчиво почесывая голову, и тут до меня дошло, что имеет в виду король. Хорошо, что капюшон не сняла, иначе все увидели мою покрасневшую от возмущения моську. Дала подзатыльник принцу, чтобы заткнулся, гордо подошла к бару, налила себе в бокал красного вина, раз взрослая и самостоятельная, пригубила, оттопырив пальчик, смачивая пересохшее горло.
— А вдруг он мне не понравится? — выдала я, с наслаждением наблюдая за дядей. — А вдруг он как увидит меня, так у него на меня, хм…..нуууууу…как бы…, - снова отпила из бокала.
— Чтооооо? — с угрозой протянул дядя, видимо даже не допуская такого исхода. Мне, понятно, деваться некуда. Замуж с такой моськой никто по доброй воле не возьмет, но ведь есть еще и физиология, и чувства, дядя покашлял, покряхтел, и выдал, — тогда придется его казнить и поискать нового.
Упс! Не прокатило!
— А почему меня первую замуж выдают, а не его, — перевела стрелки на Льва, тот вжался в диван, сверля меня злым взглядом.
— Его принцесса еще не достигла пятнадцатилетия, сами знаете, эльфы взрослеют медленнее, она еще ребенок.
— Что? — Лев с возмущением вскочил, — она — эльфийка?
— Да, — опередила я дядю уверенным тоном, как будто всю жизнь знала, — девочка такая, вот с такими заячьими ушами, хлоп, хлоп, хлоп, — я приложила руки к ушам и захлопала ими, имитируя эльфийские уши. Мстя моя будет ужасна, неча ржать надо мной.
— Цыц! — пригрозил Король, — перед людьми вести себя прилично, жениха не обижать, не пугать, не стращать. Ты, — Генрих ткнул в меня перстом с алым рубином, — ведешь себя скромно, как полагается невесте. Ты, — и он ткнул в сына, — ведешь себя как полагает принцу, а не как разбойник с большой дороги. Дети! — и король грозно нахмурился. — Накажу. — прошипел он, улыбаясь и протягивая руки навстречу спешащей жене.
— Дорогой, — пропела Мила, — гости на пороге, надеюсь, ты сам выйдешь встречать дорогих гостей.
— Сидите здесь, — зыкнул из-под кустистых бровей дядя, — позову! — и вышел, недовольно хлопнув дверью.
Мы переглянулись с принцем, я с ужасом, Лев ухмыляясь.
— Что? Смешно? — я шагнула к другу, тот отскочил, правильно считав мои намерения.
— Спокойно, только спокойно, я тут ни при чем, я про это ничего не знал, — Лев плавно перескочил через огромный стол отца, стоящий на возвышении.
— Значит не знал?! — наступала я на него, — ничего! Так что же ты ржешь? — я метнула свое тело на стол, норовясь проскользить по нему и впечататься ногами в широкую грудь двоюродного брата. Я уже неслась по столу со скоростью света, я уже видела, разинутый в крике рот Льва, я уже предвкушала победу, когда дверь открылась и дворецкий огласил:
— Его величество король и королева Аронтийские и граф Орлов с женой и сыновьями.
Ты-дыщ, я успела поджать ноги, но задержать скорость уже не могла никак, поэтому все-таки достигла результат, прилетев прямо на наследника и завалив его и себя на пол. Принц побарахтался подо мной и затих, запутавшись в моем платье, а потом сдался окончательно, только хрюкал где-то в районе шеи, сдерживая смех.
— Дети! Поприветствуйте гостей, — постаралась разрядить обстановку Мила, — они такие непоседы, — обратилась она к графьям, а я видела только ноги, переминающие возле стола.
Кое-как встала на карачки, натянула капюшон, пнула в бок, вытирающего слезы наследника, заставив его подскочить первого и подать мне руку.
— Прошу нас простить, — склонился он в поцелуе перед красивой леди, которая приветливо улыбнулась Льву, — Вера такая неуклюжая, потянулась, чтобы передать мне документ и потеряла равновесие. — Он пожал руки трем высоким мужчинам, стоящим полубоком ко мне. И какой же из них мой жених?
— Граф Орлов, — представился тот что постарше, и его я сразу отмела. Будущий мой папочка, статен, умен, горд.
Таааак, сыновья, вот это сюрпризик, близнецы-братья. И какой же мой? Вон тот с синим глазами, или тот, у кого карие? Больше отличий не нашлось. Парни статью в отца: высокие, широкоплечие, симпатичные. Правда блондинов не очень люблю, слишком много о себе мнят. Цвет волос странный: ни белый, ни рыжий, а цвета созревшей ржи в золото. У одного этот цвет в глазах отражается, глаза карие, теплые со смешинками, а у другого глаза синие-синие, будто небо раскинулось вдали колосьев. Эка я, задала!
Присела в реверансе, еще сильнее закрывшись капюшоном и опустив голову. Парни старательно вглядывались в мое лицо, стремясь разглядеть в тени хоть что-то. Синеглазый чуть толкнул кареглазого:
— Фигурка ничего так, — прошептал он негромко, только я близко стояла и все отлично слышала, поэтому вспыхнула от его взгляда. Такое чувство будто раздел, просканировал, потрогал и снова одел. Кареглазый толкнул в ответ, мол тише ты, вышел вперед и склонил голову в полупоклоне.
— Разрешите представиться — Тимур Орлов!
Присела в реверансе и протянула руку в перчатке:
— Вера Раицкая!
— Мой брат — Дамир! — синеглазый чуть наклонил голову.
Присела и для Дамира.
Ну и что будем делать дальше? Все застыли, пытаясь сообразить, все-таки сватовство шло явно не по правилам. Будущие родственники исподтишка пытались лицезреть невесту, то есть меня, а я делала вид, что так и надо и ничего не понимаю. Королевская чета вообще улыбалась всем благодушно, как будто мы тут по большой любви и по знакомству собрались, просто так потусить, разговоры поговорить. И когда молчать стало уже невмоготу, а я подумывала не откинуть ли капюшон, чтобы все решилось здесь и сейчас Генрих хлопнул в ладоши:
— Послушайте, — второй раз хлопнул король, привлекая наше внимание, — пусть молодежь познакомиться поближе, оставим их одних, тем более, что сегодня такой день! Выпускной — это всегда ожидание чего-то необычного, волшебного, чуда. — тут я вообще согласная с королем, чудо ведь может быть не только прекрасное, но страшно — ужасное. Бу! — Лев, — Генрих внимательно посмотрел на сына, — головой отвечаешь за Веру! — Лев вытянулся как по приказу, только честь не отдал и каблуками не щёлкнул.
— Мой повелитель, — Тимур вышел вперед, уважаю, не боится статуса, вон как смело смотрит в глаза, — разрешите на правах жениха мне отвечать за невесту.
Ага! Так вот ты какой женишок! Сочувствую, очень! Поди от девчонок отбоя нет, красавчик!
Лев шагнул вперед, загораживая меня собой:
— Вот когда заслужишь доверие, тогда и посмотрим, — ответил он за отца, сжав кулаки и сверкнув глазами.
— А ты кто такой, чтобы тут командовать? — вступился синеглазый за брата, встав рядом с моим женихом.
Жалко, что не этот, он как-то посимпатичнее будет, чем брат. Глаза такие необычные, синие-синие, а сейчас так вообще фиолетовые стали от злости. Да, я издевалась над собой в первую очередь, потом над сложившейся ситуаций, ну и чуть-чуть над своей судьбой.
Поняла, что настала моя очередь доиграть этот фарс.
— Не стоит ссориться из-за пустяков, — жеманно махнула ручкой, — я сама могу постоять за себя, и ничья помощь и опека мне не нужна! — голосок мой был ласков и журчал как ручеек. — Надеюсь это понятно всем? — вдруг гаркнула так, что парни оторопели, а я сверкнула глазами из-под капюшона, заставляя близнецов снова внимательно вглядываться в темноту капюшона.
— За мной, — скомандовала будто уже была командором, развернулась на каблуках и быстро пошла к двери, вынуждая их двигаться следом.
— Вот увидите, они подружатся, — услышала я довольный голос Генриха, — такие милые дети.
Стоило нам скрыться с глаз долой, близнецы из графьев мигом стали бандитами. Где эти поклоны? Где шарканье ножкой и я — твой рыцарь, моя госпожа? Где преклонение перед принцем и наследником? Кареглазый встал ровно на моем пути и теперь шел спиной вперед, пытаясь разглядеть мое лицо.
— Может снимешь эту штуку, — меня сзади несильно дернули за капюшон, и тут же синеглазый оказался на полу, а я восседала сверху, прижав его руки к холодной плитке.
Оглянулась, мы с братом тоже не лыком шиты, так-то: Лев прижал к стене жениха, который поднял руки, словно говоря, сдаюсь без боя.
— Правило первое, — начала учить будущего родственника я, — меня нельзя трогать, если я не позволю сама. Правило второе, я делаю только то, что хочу сама, и никто мне не указ, — я уже хотела освободить его, как оказалась прижата тяжестью мужского тела. Как он это сделал, черт, черт, черт!
— Правило первое, — синеглазый, по-моему, был не в очень хорошем расположении духа в этот момент, — на меня никто никогда не нападает, тем более девчонка, — сжал руки с такой силой, что синяки останутся точно, — правил второе, де-воч-ка, это Я что хочу, то и делаю, — и сдернул с меня капюшон, всматриваясь в лицо.
Это надо было видеть, мне даже понравилось, все равно не мой жених, хотя женишок тоже хорошо. Стащил с меня своего брата так быстро, что он не успел насладиться зрелищем, потом присел передо мной, и будто не видя уродства, протянул мне руку.
— Ты не ушиблась? — спросил, даже не изменившись в лице, будто перед ним писаная красавица. — Прости моего брата, он бывает невежлив. — я встретилась с добрыми, все понимающими глазами Тимура, и, наверное, заблудилась там, потому что очнулась от почти предсмертного хрипа принца.
Видимо пока мы с женихом играли в гляделки, Лев все-таки попытался врезать самому любимому родственнику в моем будущем, вот только попытка была неудачной. Лев — будущий врач, а не убийца, а этот с синими глазами явно из любителей бить больно и до смерти.
— Останови их, — усмехнулась я, снова натягивая на голову накидку от платья.
Минут через пять парни угомонились, благодаря увещеванию Тимура. Синеглазый мотнул на меня головой, стараясь не смотреть на меня вообще:
— Предупреждать надо заранее, что ты — страшила, — ничуть не смущаясь громко заявила эта скотина, Лев ринулся было снова в драку, но я остановила его, очень надеюсь, что величественным жестом.