Уинни, обежав комнату, затарахтела дальше:
– У вас собственная ванная комната! Четыре шкафчика – каждой по шкафчику! Часы летают и передают сообщения! Я тоже такие хочу себе в комнату.
Новые соседки смотрели на Уинни как на муху, случайно залетевшую в дом, и Элла вдруг почувствовала, что краснеет.
– Кузнечик, присядь на кровать и помоги разложить попарно носки Эллы. Что за неряха перевернул у нее в сундуке все вверх дном? – сказал папа.
Но попытки отвлечь Уинни не удались, и он снова увел ее гулять по этажам. Элла со вздохом облегчения вынула список вещей, чтобы проверить, все ли захватила. Школьный рюкзак, готовый вместить толстую пачку учебников, астролябия, стеклянная емкость для погоды, контейнер для специй, ступка и пестик, карта с определениями и характеристиками всех пяти факультетов, новое павлинье перо для письма, подаренное бабушкой. Элла разложила учебники по порядку:
«История необычайнов», Ив Сен-Мишель;
«Что такое чудеса и как мы их получили?», Маэ Лэм;
«Пять необычайных факультетов», Иен Пирс;
«Звезды над нами – астрология всего мира», Райли Клейтон;
«Знаменитые связисты. Выбор канала связи, подходящего для необычайного колдовства», Табита Бледсо.
К пробковой доске у себя над столом Элла прикрепила собственный рисунок с изображением идеальной арканумской формы: белая необычайная мантия, тщательно выглаженная юбка или брюки, полный рюкзак и кристалл-переводчик на шнурке на шее. Затем она достала записную книжку и путеводитель по Институту и обвела пальцем эмблему Арканума – пятиугольную звезду.
Она была готова к занятиям.
После того как все вещи Эллы были распакованы, мама достала из плоского чемодана метлу – одну из нескольких семейных.
– Мы не ведьмы! – воскликнула Самайра.
Необычайн-директор Ривера шикнула на нее.
– Это не ведьмовская метла, милочка, – объяснила мама. – Она нужна, чтобы выметать прочь плохое настроение. Совершенно необходима в новом помещении. Это примерно для того же, для чего Лянь жжет благовония на своем новом алтаре.
Лянь кисло скривилась, оглянулась на госпожу Риверу. А Элла улыбнулась Самайре, чтобы та успокоилась.
Мама постучала пальцами по шкафу:
– Жутко жгучий соус я кладу в самый верхний ящик. Сама понимаешь, здешняя еда не похожа на домашнюю.
– Я все равно хочу ее попробовать.
Мама презрительно вздернула нос:
– Необычайная еда всегда казалась мне слишком пресной.
– Ты что, пробовала ее раньше? – насторожилась Элла. – Ты никогда мне не говорила.
– Я тебе много чего не говорила. – Мама открыла верхний ящик. – Бабушка этот соус специально приготовила, чтобы он добавил огонька самой безвкусной пище. Получится как дома на кухне. – Ее лицо вдруг стало печальным. – Пора начаровывать тебе бутылочное дерево. Это последняя моя задача. Скоро небесный паром увезет нас отсюда, но сначала я должна убедиться, что дерево укоренилось.
– Я сама могу укоренить, – проговорила Элла.
При мысли, что родители уезжают, ей тоже стало грустно, и одновременно ее охватило радостное волнение.
– Знаю, что можешь, детка, но маме хочется тебе помочь.
Мама достала из особого чемоданчика голубые бутылки и обвязала горлышко каждой белым шнуром. Затем поставила несколько фарфоровых фигурок святых семейства Дюран на тумбочку возле горшка с чарозами.
– Малышка, я начинаю жалеть, что согласилась на это, – прошептала она.
– Все в порядке.
Святые захлопали в крошечные фарфоровые ладошки.
– Вечное благословение вашему дому! Спасибо, что извлекли нас из этой ужасной тьмы, – сказал один святой.
– Ш-ш-ш, святой Филипп.
Элла бросила сердитый взгляд на фигурки. Она собственных мыслей не слышала из-за шума, который подняли статуэтки. Их белые блестящие личики довольно сияли. Они трещали без умолку, посылали воздушные поцелуи (особенно святой Валентин), кланялись и приветственно махали руками.
– Замечательная новая комната, Элла! – окликнула святая Катерина.
– Мы тобой гордимся, – добавил святой Кристофер.
– Что это за говорящие штучки? – удивилась Лянь, которая устраивала маленькое логово для своей собаки фу. – Куклы?
– Святые, – ответила Элла.
– Передаются в семье из поколения в поколение. Они нас защищают и дают советы, – пояснила мама.
– Они очаровательны, – сказала необычайн-директор Ривера. – Похожи на обетные картины для алтаря, которые я привезла из Мехико.
Эти фарфоровые фигурки сидели дома в гостиной среди сотни таких же, советуя и благословляя, а теперь они будут присматривать за Эллой, как присматривали за бесчисленными поколениями ее семьи. Даже если она не захочет, чтобы они ее оберегали.
Лянь с любопытством слушала разговор святых. Самайра восхищенно хлопала глазами. Шивон улыбалась так широко, что при желании можно было сосчитать все ее зубы. Госпожа Ривера была в восторге.
Слава богу, наконец-то мама угомонила болтунов. Они, смущенно переглядываясь, схватились за четки и Библии, начали креститься, извиняться и в конце концов замерли.
– Ну теперь начаровывай дерево.
Мама принялась передавать Элле голубые бутылки, а та расставляла их кругом на полу. Девочка столько раз начаровывала бутылочные деревья вместе с мамой и бабушкой для защиты дома, что все движения давно были отработаны до автоматизма.
– Заклинание ты знаешь. – Мама протянула ей горшок с землей и семечко. – Такое же, как дома.
Элла тихо застонала. Она терпеть не могла, когда ее торопили.
«Чарование должно настояться и подойти, как тесто для блинчиков», – всегда говорила бабушка, и Элла была с ней полностью согласна. Но мама все делала по-своему. Впрочем, как и каждый чародей.
– Не криви лицо, – велела мама.
– Угу, – буркнула Элла, насыпая маленькую горку земли в середине круга из бутылок и бросая туда семечко.
Она вспомнила первое растение, которое вырастила сама. Она была тогда настолько мала, что бабушка еще таскала ее на бедре. Элла потянулась пухлыми пальчиками к черным каллам, растущим в теплице, – это были ее любимые цветы, оттенком напоминавшие темную папину кожу, – и очень удивилась, когда цветы потянулись вверх, ей навстречу. Лишь через несколько лет Элла поняла, каким образом проникла в их жизненную силу и подчинила.
Стараясь не обращать внимания на следящих за ней необычайн, она глубоко вдохнула, закрыла глаза и обратилась к чарам внутри себя с просьбой проснуться. Голова стала легкой и слегка закружилась. В ушах что-то поскрипывало и тянулось, пока она мысленно нащупывала семечко и росток в нем. Лоб покрылся испариной, в воображении тьма сменялась рассветом, мечта расцветала. Элла выпевала заклинание и просьбу: «Растите, длинные корни, защитите нас от зла, пока мы спим».
Наконец она открыла глаза, стараясь не смотреть на зрителей, хотя ей хотелось немного покрасоваться перед ними.
Раздался тончайший стук крохотного сердца, и из земли высунулся росток. Он потянулся вверх, завился, как плющ, потом выпустил листочки и крошечные усики. Они скрутились веревками, сплелись в твердый древесный ствол, поднялись до потолка. От ствола во все стороны полезли ветви, на ходу покрываясь зеленой листвой. И вот уже в углу комнаты высился живой дуб, такой же, как дома во дворе, простирая ветви над кроватью Эллы.
– Последний шаг, – напомнила мама.
– Бутылки, – прошептала Элла.
Ничего не произошло.
– С благодарностью и легким придыханием. Он не слышит тебя.
– Бутылки, пожалуйста, – сказала Элла дереву.
Ветви склонились к полу, каждая взяла бутылку за шнур и снова выпрямилась. Бутылки повисли на ветвях, как цветные подвески. Бабочки бражники закружили вокруг дерева.
Мама взяла Эллу за подбородок.
– Умница, малышка. Получилось даже лучше, чем у меня. – Она поцеловала дочку в лоб.
Элла оглянулась вокруг и увидела потрясенные лица. Необычайн-директор Ривера прижимала ладони ко рту.
– Зуб звезды! У нас в комнате растет дерево! – воскликнула Лянь. Ее собака фу запрыгала вокруг ствола, пытаясь залезть на него. – Ко мне!
Пикси Шивон вылетели из террариума гурьбой и замельтешили в кроне.
– Перестаньте! – сердито потребовала девочка.
– Что же это за чудо такое? – Самайра внимательно рассматривала ветви. – Это какая-то другая магия!
Элла внутренне сжалась. Мама не выносила слово «магия» – оно было слишком простым для того, что они творили.
Мама легонько подтолкнула Эллу, чтобы та ответила на вопрос.
– Это бутылочное дерево, – выдавила из себя девочка.
– Мы начаровываем их, чтобы отгонять злых духов. Любое зло попадет в стеклянный сосуд и застрянет там, – добавила мама. – После этого Элла избавится от него как положено.
Все окружили дерево.
– Оно прекрасно, – произнесла необычайн-директор Ривера.
– Поразительно, – улыбнулась Элле Шивон.
– И вы поете ваши… – начала Самайра.
– Заклинания. – Элла кивнула. Она не ожидала, что необычайны ничего не знают о чародействе.
– Мы еще говорим «заклятия». – Лянь провела пальцами по коре и гордо оглянулась на Риверу.
Элле не терпелось узнать все о сходстве и различиях в их колдовстве.
– Необычайны не могут заставить что-либо расти. – Самайра поджала губы.
Элла подняла на нее озадаченный взгляд.
– Самайра имеет в виду, что мы не делаем чудеса из ничего. Мы работаем с тем, что уже есть. Это искусство и наука. – Необычайн-директор Ривера коснулась листьев.
Элла почувствовала, как мамина рука легла ей на плечо.
– Что ж, нам всем есть чему поучиться друг у друга.
– Эти чародеи как Тузы, – шепнула Самайре Лянь.
– Мы не говорим об этом, мисс Вон. – Голос госпожи Риверы стал жестким.
– А что это? – спросила Элла.
В комнате повисло напряженное молчание.
У Эллы внутри все сжалось. Неужели растить что-то плохо? И что значит «Тузы»?
В глубокой тишине прозвучал удар колокола. Лампы на потолке мигнули. Папа и Уинни вбежали в комнату, чтобы обнять Эллу на прощание. Следом за ними влетела ученица третьего уровня. Ее мантия колыхалась за спиной, как синий океан, пышные рыжие волосы были собраны в пучок.