- А помните, как мы у вас бронеавтомобили отбили?
Беленький тут же вспомнил, что на одном из этих автомобилей нестандартно переключались передачи. Розанов подтвердил, что сразу не могли с ним справиться, но потом в этом разобрались. Тут Беленький вдруг расчувствовался и сказал:
- Мало нас осталось, ветеранов гражданской войны!
Розанов аж поперхнулся, но ничего не ответил.
Я был свидетелем этого разговора, правда не с самого начала. Интересно то, что в записках Юрия Юрьевича я нашел изложение этой истории, которое заканчивалось так:
Они воевали друг против друга, но это не мешало им относится друг к другу с большим взаимным уважением. Когда впоследствии отца на Совете института утверждали в звании профессора, и какой-то деятель выступил с вопросом: “А можно ли белого офицера, в прошлом активно боровшегося с советской властью, допустить до воспитания нашей славной молодёжи?”, Розанов встал и задал контрвопрос: “А можно ли в прошлом полуграмотного конника, матерщинника и пьяницу допустить до воспитания той же молодёжи?”. В результате отца утвердили в звании профессора.
Приложение
После публикации этого очерка в LiveJournal со мной связалась Галина Вабищевич, которая занималась историей Петроградской офицерской школы морской авиации, а также ее Бакинского отделения. Оказывается, среди найденных на тот момент документов имени Беленького не было. Она прислала две групповые фотографии, на которых Т.Ю. Чиченкова опознала своего деда среди курсантов и преподавателей (он второй справа, сидит). Ему было тогда 20 лет. В семейном альбоме нашлась также барограмма экзаменационного полёта прапорщика Беленького (Баку, декабрь 1917 года).