дамару на спине. Он также создал мираж в виде стада животных: лошадей, мулов, яков, нагруженных товарами, и, как бы ведя их всех перед собой, зашагал по тропе.
Достигнув реки, он остановился у причала, где были привязаны кожаные лодки для того, чтобы путники могли переправиться на другой берег. Он разгрузил своих животных и попросил, чтобы его с товаром переправили через реку[118].
В этом месте была деревушка, где жили сто двадцать восемь лодочников. Они были весьма удивлены, увидев так много животных с поклажей, которых вёл всего один человек. Некоторые посчитали это подозрительным и напомнили своим собратьям о предсказании, в котором говорилось о том, что некто Гесар, вначале покоривший Луцена, затем завоюет Хор. Они добавили: — Не может ли этот лама на самом деле быть Гесаром?
Некоторые из них направились к страннику и спросили:
— Откуда ты пришёл, из какой страны?
— Я родом из Цанга и являюсь учеником ламы Озера Гьялцена, — отвечал Гесар. — Царь Кукар — его покровитель и благодетель, и в ответ на подношения, которые мой Учитель получил от него, он отправляет ему ответные дары.
Имя ламы Озер Гьялцена было известно всем хор-пам. Но один из лодочников возразил:
— Драгоценный лама Озер богат и могуществен, как вышло так, что его посланник странствует в одиночку без прислуги? Мы не повезём тебя бесплатно на тот берег. Сколько ты заплатишь нам за перевозку?
— Я не один, — отвечал Гесар. — Просто я иду немного впереди остальных. Восемь великих торговце в сопровождают меня. Они вскоре прибудут сюда и оплатят стоимость переправы.
Лодочники, казалось, были удовлетворены таким ответом.
— Хорошо, мы спросим разрешения переправить тебя у нашего предводителя.
Приняв такое решение, они пошли искать Сангье Чаба, предводителя, чтобы известить его о прибытии каравана, посланного ламой Озером.
Однако Сангье Чаб был тулку одного из друбтхобо в [санскр, сиддхи], друзей Гесара в божественном мире, который он покинул, чтобы воплотиться на земле. Он помогал во время собрания, которое созвал Падмасамбхава и во время которого было принято решение о воплощении на земле как Гесара, так и его самого.
Он также знал о предсказаниях, в которых говорилось о завоевании Героем Хора, и ему было любопытно, мог ли этот лама, который привёл так много животных, быть Гесаром, прибегшим к военной хитрости.
— Я сам прослежу за выполнением этого дела, — сказал он лодочнику и направился вслед за ним к реке.
Обменявшись подобающими данному случаю любезностями с Сангье Чабом. Гесар повторил ту же самую историю, которую он уже рассказал остальным мужчинам. Тот, казалось, сосредоточенно его слушал, а сам в это время внимательно рассматривал рассказчика. И он заметил у «ламы» на лбу между бровей маленькую белую отметину, из которой рос волосок, прямой, как палочка благовоний. Это был след, оставшийся от третьего глаза, который мать Гесара убрала своим большим пальцем, когда он родился. Лодочники не заметили этой отметины, потому что они были из рода демонов, но друбтхоб силой своего ясновидения тотчас же распознал его. Убедившись таким образом, что сам Гесар стоит перед ним, он обрадовался.
— Очень хорошо, — сказал он, не выдав своих чувств, — они перевезут тебя с твоим багажом.
А так как лже-лама настоял на том, что переправа должна быть осуществлена как можно скорее, он распорядился, чтобы были использованы все лодки.
Пока мужчины были заняты погрузкой тюков с товаром. Гесар попросил, чтобы его покормили. Сангье Чаб пригласил его к себе в дом и подал ему чай, пнво, варёное мясо, масло и цампу. Он понимал: Гесар осведомлён о том, что все лодочники — демоны, и он прибыл, чтобы уничтожить их. И всё же Сангье Чаб гадал, как тот собирается это сделать.
Тем временем сто двадцать восемь лодочников нагрузили свои сто двадцать восемь лодок. Они столкнули свои посудины в реку, но как только они достигли середины реки, внезапный шквал опрокинул хрупкие судёнышки, и лодочники оказались в воде. Сильное течение подхватило их, и все они утонули.
В этот миг белая радуга появилась над лагерем воинов Линга.
Сангье Чаб последовал за Гесаром после того, как тот завершил трапезу. Он видел бедствие и сказал своему гостю:
— Я считаю, что ты — божество, сам Гесар во плоти, но почему ты уничтожил этих лодочников?
В ответ на его слова Гесар принял свой обычный вид и ответил:
— У меня есть миссия, я должен завоевать Хор. Сегодня я продолжу свой путь, и ничто не должно мне помешать.
В один миг мираж из животных рассеялся, и лишь Гесар и его конь оставались на берегу.
Вскоре после этого воины Линга воссоединились со своим предводителем, и Сангье Чаб, увидев Гесара в окружении всадников, преисполнился радости.
— Воины Линга, — сказал им царь. — Я только что уничтожил вредоносных существ, которые обитали на берегу этой реки, путь открыт. Тем не менее в силу своего ясновидения я знаю, что хорпы настороже и готовые к атаке. Будет неблагоразумным обнаружить себя. Возвращайтесь в Линг. Возьмите с собой Сангье Чаба и проследите за тем, чтобы его принимали с почестями и чтобы он ни в чём не нуждался до моего возвращения.
Подчинившись приказу повелителя, всадники развернулись в обратном направлении, и как только они исчезли из виду, Гесар верхом на Кьянг Го Пербо пересёк реку у границы. Продолжая свой путь, он прибыл на поляну у дворца Кукара. Это было стойбище для лошадей царя, и путникам не разрешалось здесь останавливаться.
Прежде чем показаться в этом месте, Гесар создал караван-мираж, состоявший из людей — лам, торговцев, знати, слуг, а также шатров, поклажи и различных животных. Количество лошадей и мулов достигало двух тысяч пятисот.
Этот великолепный караван выдвигался из долины и, достигнув дворца, заполнил всю местность до самых предгорий.
На возвышении стояли шатры лам: белые, с двумя навесами, украшенные синими и красными узорами. Немного ниже стоял роскошно украшенный шатёр собраний, на котором был установлен гьялцен [золотая эмблема]. Далее располагались шатры знати, устланные подушками, поверх которых лежали ковры из шкур тигров и леопардов. Слуги занимали отдельные жилища неподалёку.
И в довершение всего на самом берегу реки в палатках расположились бедные паломники, а также нищие, следовавшие за караваном. В каждой части лагеря были также шатры, предназначенные для женщин.
Кукар был немало удивлён, увидев весь этот караван, расположившийся лагерем прямо перед его дворцом. Он спрашивал себя, кем могли быть эти люди. Они слишком дерзко вели себя, установи is шатры прямо перед стенами дворца, не спросив разрешения. И, подозвав Дигчена, он приказал ему пойти и расспросить их.
Министр поспешил выполнить приказ, выехав незнакомцам навстречу на своём красном коне. Перейдя реку, он встретил слугу, который спускался по склону, ведя пять животных на водопой.
— Эй, ты, в тюрбане, подойди сюда! Скажи, кто твои хозяева? Откуда они пришли? Куда направляются? Кто этот великий лама в огромном красивом шатре? Эта земля предназначается для лошадей царя, и никто не имеет права разбивать здесь лагерь. Всего лишь одна повреждённая травинка имеет цену сломанной серебряной ложки, а цена двух травинок — золотая ложка. Вы должны будете возместить нанесённый ущерб и заплатить за траву и использованную воду[119]. Лучше всего вам было бы убраться отсюда и стать лагерем в любом другом месте. Но если вы будете упрямиться, царь пришлёт сюда своих солдат, чтобы навести порядок, и, скорее всего, отберёт все ваши товары.
Слуга отвечал:
— Эй, ты там, на лошади, обратившийся ко мне со всеми этими вопросами, знай же, что сюда прибыли несколько мастеров из Индии, среди которых Лонпо Пекар; другие же прибыли из Джанга с Юлой Тонгьюром; есть также некоторые из земли Синдх с Кулой Тобгьялом. Этот превосходный шатёр, возвышающийся над лагерем, принадлежит Панчену [учёный Озер Гьял- цен]. На земле не существует места, где мы в ходе наших странствий не могли бы остановиться безо всяких ограничений. Никто никогда не спрашивает с нас плату ни за траву, ни за воду. Мы ничего не будем платить. И если царь пошлёт сюда своих солдат — мы не испугаемся. Уничтожим их всех и разрушим его город.
Сказав эти слова, он с такой силой пнул лошадь, что она вместе с наездником скатилась по склону вниз к реке.
Дигчен, чувствуя себя оскорблённым, поднялся и, потирая ушибы, подумал: никогда ещё я не встречал человека такой небывалой силы. Это, должно быть. Гесар собственной персоной. То, что он пришёл, не предвещает ничего хорошего для Кукара. Что же мне делать? Этот царь с добротой относился ко мне с самого моего детства, моим долгом будет предупредить его об опасности, которая ему угрожает. Если я так не сделаю, меня ждёт перерождение в нижних уделах.
Так, решившись доложить Кукару о том, как обстоят дела. Дигчен возвратился во дворец.
— Повелитель, — обратился он к царю, — со мной случилось нечто необычное. Человек, которого я принял за слугу, одним ударом ноги отбросил моего коня. Такой силой не может обладать обычный смертный. Я не сомневаюсь в том, что весь этот караван привёл Гесар и что, возможно, с ним находятся его помощники боги. Послушайся моего совета, беги так быстро, как только сможешь, в любом направлении. Если ты попытаешься выступить против Гесара, то потерпишь поражение.
— Ба! — отвечал Кукар — Если Гесар действительно здесь, он пришёл один. Я знаю о его способностях творить чудеса. Люди и животные, окружающие его, — всего лишь иллюзия, которую он создал. Мы вместе с братьями соберём армию из ста восьми тысяч солдат. Страшиться нечего. Я скажу Кусеру и Кунагу прислать их войска, и мы убьём Гесара, каким бы великим магом он ни был.
Сенгчам Другмо, присутствовавшая при этой беседе, вмешалась:
— Подожди, — сказала она, — давай я сама схожу туда и задам вопросы. У Гесара есть отличительная метка, белый волосок, растущий меж бровей. Если он здесь, я его узнаю.