Нужная комната была не заперта. Однако внутри никого не оказалось. Сбитая пустая постель пахла солью, сухой кожей и молодым вечерним эякулятом.
«Хошот-ар».
«Хошот-ар».
Тогда они отправились на второй этаж. Лестница вызвала у них небольшое затруднение. Наверху тоже никого не обнаружилось. Поверхностный обыск особняка, в результате которого они случайно разбили вазу, ничего не дал. Амфибии в растерянности притихли, посверкивая огоньками глаз. Лай чужого разума становился всё громче, заставляя их нервничать.
Яростно шипя, твари вернулись к парадной двери и выпрыгнули на дорожку. Их непропорциональные тела отбрасывали безобразные тени. Из лаборатории едва слышно взывал Донован.
Твари без промедления поскакали туда. Чувство тревоги усилилось, а вскоре и вовсе обрело конкретные черты.
У лаборатории стояли те, кого они собирались разорвать на мелкие клочки.
У людей были закрыты глаза, но держались они при этом вполне уверенно. Самый старший обладал металлическим предметом, заканчивавшимся направляющей короткой трубкой. У ног женщины рычала собака. Золотистая шерсть суки едва заметно разгоняла сумрак. Крупные клыки блестели от слюны. В глотке наземного хищника, будто пена, клокотало рычание.
Посланники Йиг-Хоттурага, Величайшего Древнего, в замешательстве застыли. Мужчина поднял свой металлический предмет. Грянул выстрел. Пуля прошла мимо амфибий и растворилась в темноте поместья. В оранжерее зазвенело. Глаза людей так и не открылись.
Твари отступили. Каким-то образом рычавшее существо, не двигаясь и не нападая, кусало их. Глубоководные разумы содрогались от боли, которую не могли ощутить их тела. Никто из людей не преследовал их. Они по-прежнему охраняли вход в лабораторию, защищая заодно и себя.
Пятясь и издавая неприятные скребущие звуки, амфибии поскакали на запах желез Донована. Дверь в оранжерею была не такой прочной, как в особняке, и одно из существ выдавило ее своим уродливым телом. Запах привел их к огромному напольному холодильнику. В ход пошли когти. Они гнули и разрезали сталь, приводили в негодность охлаждающую систему.
Найденное тело Донована было холодным, как воды Арктики. Одна из амфибий глубоко вонзила лапу в мертвого посланца Йиг-Хоттурага и потащила его к выходу. Голос чужого разума, принявшего форму хищника с суши, гнал их до самого причала Элеоноры. И даже похитив тело Донована, но не его голос, амфибии чувствовали себя удовлетворенными.
«Хсса».
«Хошот-ар».
Глава 8. Бэйдоу II
По орбите Земли со скоростью семь километров в секунду несся посланник богов, стеклянный глаз человечества, пущенный ввысь из огненной рогатки. По титановому корпусу постукивал мусор. Вот позади осталась обертка от шоколадки, притащенной канадским космонавтом и стоившей ему пломбы; проскользнул обугленный фрагмент ступени-носителя. Крылья-батареи насыщали тело солнечной кровью. Этот голос с небес будет слышен как минимум еще двадцать лет.
На стыке атмосферы и безбрежных черных льдов космоса мчался Бэйдоу.
Линза спутника, как и прежде, фиксировала мельчайшие изменения. Сложные алгоритмы проникали в мировую сеть и скакали там, будто разноцветные шарики, внося сумятицу и воруя терабайты информации. Бэйдоу пользовался известным иммунитетом, как и любой другой спутник, значившийся в международном реестре как метеорологический. Для радаров и военных собратьев он выглядел тихоней – коробкой от фруктов, отправленной по ошибке в космос.
Но даже в коробку от апельсинов иногда попадает что-то интересное.
Арктика менялась. Там, где раньше дремали белые пустыни, ныне вздымались хребты из векового льда. У входной двери полярной станции «Новомолодежная» за долю секунды образовался обширный провал. Потеря бурильной установки «Титан» несколько дней назад обострила внимание работников станции, и только по этой причине никто не сорвался в ледяной котел, блестевший водой и осколками.
Меньше повезло дрейфующей полярной станции «Нортайс» Великобритании. Из вспыхнувшей зигзагообразной трещины ударила ледяная вода. Она окатывала людей, палатки и специальные вагончики в течение пяти часов. Те, кто не замерзли насмерть сразу, оказались заперты в помещениях, покрытых трехметровой коркой льда. Схожая участь постигла канадскую станцию «Юрика», расположенную на острове Элсмир, и норвежскую обсерваторию «Аломар», что на острове Аннёйа.
Временное затишье наблюдалось только в Антарктике.
Многие страны планировали заявить об угрозе, но никто не готов был признать, что на суше опасно. Информация, полученная Россией от научно-исследовательского судна «Академик Калесник», так и не была обнародована. Впрочем, ее передали Беларуси, Китаю, Индии, Турции и ряду других дружественных стран. Поскольку затопление прибрежных районов было условно незначительным, никто так и не собрался с духом, чтобы ввергнуть свою страну в хаос.
«Информация обрабатывается».
«Мы в курсе происходящего».
«В ближайшее время вы получите инструкции, если в них будет необходимость. Угрозы нет».
Эти фразы в том или ином виде всё чаще срывались с губ политиков. Двадцатого августа на острове Земля Александры состоялась тайная встреча глав пятидесяти семи государств. Там они постановили, что обнародуют всю имеющуюся информацию, если в самое ближайшее время ничего не изменится.
Но океан не мог измениться.
Из Австралии поступили сообщения о чудовищах, выбиравшихся с наступлением ночи из воды. Утверждалось, что они охотятся на людей, пожирают их, тащат в волны, а иногда и просто раздирают, оставляя после себя окровавленные лохмотья, будто части несостоявшегося перформанса. К этому отнеслись с долей скептицизма, как и к любой другой новости из страны, где парк могла захватить стая гигантских пауков.
Вскоре подобные тревожные звоночки раздались в Аргентине, на Кубе и в Японии. Неизвестные хищники словно примерялись к безмерно расплодившейся добыче.
Гаспар Кьеза так и не покинул Рим. Но это пока что. Рассказы Лукреции о водопадах в Лигурийском и Ионическом морях намертво засели у него в голове. Машина, работа нотариусом, уютный дом – всё поблекло и утратило вкус. Мысли Гаспара занимала великолепная идея. Что, если занять первые места на самом высоком ряду и посмотреть, что случится?
По вечерам Гаспар, затаив дыхание, слушал истории Лукреции о водоворотах, об упадке рыболовного промысла, о наполовину затопленных пляжах, по которым теперь шастали черные тени. Несмотря на неизменно отвисшую челюсть во время таких рассказов, он оставлял глаза голодными, то есть отказывался увидеть хоть что-нибудь воочию. Всё доступное время Гаспар тратил на подготовку. Для себя и Лукреции он уже собрал хорошие рюкзаки. Нашлось место даже для надувной лодки, которой попросту нечего делать на вершине горы.
Сейчас Гаспар терпеливо ждал, когда Лукреция будет готова отправиться туда, где можно выжить.
В Лос-Анджелесе царила адская жара, но Энди Джеймс Коттон так и не перебрался в местечко попрохладнее. Точнее, он понял, что не всё так просто. Одного вертолета и модульного дома, снабженного всем необходимым, было просто недостаточно. С чего он вообще решил, что сумеет долететь до одной из «черных линз»? Ближайший водоворот находился в семистах километрах к юго-западу от его нынешнего местоположения.
«Значит, придется зафрахтовать судно, а уже на него погрузить вертолет и мой сраный модульный дом», – решил Энди однажды утром.
Сейчас он сидел за ноутбуком и проверял недавно составленную карту, на которой отразил все известные водовороты. Он даже составил подходящую градацию: документально подтвержденные водовороты вроде оригинальной Черной Линзы (торговая марка запатентована); водовороты, о которых сообщили, но информация о них так и не была подтверждена; и водовороты, о которых трепались в портовых барах и влажных койках.
За скромную ежемесячную плату в десять долларов любой желающий мог получить доступ ко всему, что предлагал сайт «Красная Орбита». Сейчас основной ценностью была карта. Всего несколько дней назад воронок было семнадцать, а теперь уже все тридцать шесть.
Чутье подсказывало Энди, что это конечное число. То же чутье требовало, чтобы он зафрахтовал судно побольше, поставил на него арендованный грузовой вертолет и купленный модульный дом с остальными пожитками. Немного подумав, Энди решил, что обязательно возьмет с собой темнокожую экономку Джейлин, оплатив ее труд до конца дней.
А дни были на пересчет.
Русская атомная подводная лодка «Каламов» по-прежнему несла боевое дежурство в Карибском море. Гидроакустик Щербаков Ярослав молился. Он не видел иного выхода. Это случалось всякий раз, когда его глаза считывали информацию приборов о том, что под днищем «Каламова» можно спокойно разъезжать на тракторах и, возможно, засеивать плодородную илистую почву. От гидроакустика не ускользнул и слушок о том, что капитан всё чаще просматривает карты мировых гор.
– Можешь ли ты удою вытащить левиафана и веревкой схватить за язык его? – однажды прошептал Щербаков, когда был уверен, что его никто не слышит. – Вденешь ли кольцо в ноздри его? Проколешь ли иглою челюсть его? Будет ли он много умолять тебя и будет ли говорить с тобою кротко?6 Дай мне силы пережить это, Господь.
После небольшого размышления гидроакустик решил, что силы, как и Бог, не на их стороне.
Океан проклинал человечество.
Глава 9. Черная Линза III
1.
Шемякин оглядывался. Лицо его обращалось то к одному волнистому образованию, то к другому. Прежде чем он успевал насладиться их видом, они менялись и исчезали. Свет прожекторов прошивал глубину, но уже где-то через десять метров слабел. Для визита в Черную Линзу Шемякин натянул непромокаемую ветровку, словно рассчитывал выйти сухим из воды. Стоя под рокочущим, вращавшимся диском океана, капитан казался очень храбрым.
И чертовски глупым.
– Это ж надо, а! Ты только посмотри на это, Радий! Вот бы женушка моя видела! Враз бы поверила, что моряк – это не только тошнота и качка! Ну ты только подумай, а! Я бы, наверное, только и делал, что глазел на это!