Хоть Радий и продвигался довольно медленно, это не оградило его от неожиданности. Жиденький луч налобного фонаря нащупал темно-зеленую округлость. Не статуэтку, но нечто огромное, схожее с ней по цвету. Загадочную поверхность покрывали колонии морских желудей – эдакие серые бетонные розочки. Под кожей перекатывались мышцы.
Радий застыл. Понял, что ни за что на свете не поднимет голову. Потому что там… там… Радий задыхался от ужаса. Ощутил себя ничтожным в сравнении с тем, что лежало или высилось перед ним. Жалкой песчинкой, принесенной радиоактивным ураганом.
«Оно смотрит прямо на тебя», – шепнула Черная Линза.
Разум Радия начал словно бы расползаться. Сам он не верил внутреннему голосу, но чувствовал, что это недалеко от истины.
Неизвестный колосс действительно куда-то смотрел. Но вовсе не на человечка, притащившего полумертвую подружку.
Не поднимая головы, Радий отступил.
Лениво парившие твари не проявили к уходу людей никакого интереса. Они держались на месте, прикованные странными мыслительными процессами к чудовищу во тьме.
4.
Полковник, которого про себя – а иногда и вслух – Радий называл Лимонадным Джо, шел первым. Рядом шагали солдаты – перемещались тихо, точно кошки в джунглях. Не разыгрывали из себя крутых парней только Джек и Арвид. Потому что даже идиоту было понятно, что это бессмысленно.
Во-первых, группу сопровождали два тарахтевших квадроцикла, тащившие за собой прицепы. В одном из них, по мнению Джека, находился большой БАДА-БУМ. А во-вторых, полковник Чернов Лука оказался словоохотливым сукиным сыном, словно в Кан-Хуге таились не подводные ужасы, а одичавшие старперы с тросточками и лотерейными билетами.
Над головами группы лениво полз потолок. Теперь, когда вода забралась еще выше, его можно было рассмотреть.
– Это место нужно залить бетоном. – Глаза Чернова не отрывались от темных коридоров. – Но сперва хорошо бы выскрести отсюда всё дерьмо. Затем, после бетона, расставить «одноруких бандитов» и витрины со шлюхами. Кажется, так янки обходятся со всем, что им не нравится?
Джек криво улыбнулся.
– Почти так. – Он проверил пистолет за поясом, находя это действие успокаивающим. – Правда, полагается поливать не бетоном, а сиропом. Кленовым.
– Не морочь мне голову, Тейлор. Кленовый сироп выжимают из задниц канадских пчел, а ты пчела звездно-полосатая. Куда дальше?
Арвид показал в сторону одного из туннелей. Он и Джек выполняли роль проводников. И полковник, надо отметить, выбрал довольно-таки странный конечный пункт.
– Нам сюда.
Они вышли в безлюдную Библиотеку. Никто не горел желанием изучать что-либо на территории смертельно опасных существ. Кристаллы по-прежнему покоились на полках, приглашая занять место за нетрадиционным столом и распрощаться с мозгами, как это случилось с Хельмутом. Лучи фонариков заскользили по залу, отыскивая всё, что могло представлять угрозу. Осматривались даже позабытые вещи исследователей.
– Центнер, – бросил полковник.
С первого квадроцикла слез солдат. Придерживая рюкзак, подбежал к хранилищам кристаллов. Не касаясь, тщательно осмотрел их. Затем водрузил на голову полноразмерные наушники, болтавшиеся на шее. Извлек из рюкзака телескопический щуп с проводом.
Действия Центнера фиксировал Арвид. Полуприсев, швед взял крупным планом лицо военного и кристалл, что, казалось, пожирал и ломал свет своими гранями.
– Что ваш человек делает? – поинтересовался Джек у полковника.
– Ищет то, что оторвет нам головы.
Джек и Арвид обменялись встревоженными взглядами. Осмотр кристаллов занял около четырех минут. Наконец Центнер показал большой палец. Солдаты тут же начали складывать кристаллы в освинцованные ящички. Действовали быстро, словно мародерство было у них в крови. Ящички после этого возвращались в прицеп второго квадроцикла.
Полковник равнодушно уставился на провожатых. Первым не выдержал Арвид. Убрав камеру, он мотнул головой, показывая направление.
– Туда… пожалуйста.
В следующих залах процедура повторилась. К кристаллам из Библиотеки присоединились мерзкие золотые диски, поделенные на секции, и комплекты странных зажимов, явно рассчитанных на какие-то змеиные запястья. Полковника интересовало всё.
Конечной точкой путешествия значился зал с телами – тот самый несостоявшийся Глубоководный Колумбарий, как иногда называл его Радий. Спустя какое-то время трупы всё-таки начали разлагаться, хоть и не так быстро, как за пределами Кан-Хуга. Сейчас зал наполняла сладковато-тошнотворная вонь гнилых помидоров. Группе пришлось двигаться в обход лестниц, чтобы попасть сюда.
– Здесь, – удовлетворенно произнес полковник.
– Что здесь? – не понял Джек. Его глаза округлились. – Вы решили заложить заряд прямо тут?
Полковник внимательно посмотрел на Джека.
– Перед нами невостребованная груда мяса. Насколько мне известно, вы нашли их свеженькими, несожранными. Это говорит о том, что здешний могильник служит совсем не практическим целям, но каким-то как минимум религиозным. А что может быть сильнее удара по вере? Вдобавок мертвецы ждут упокоения.
Трое солдат подошли к первому прицепу. Сосредоточенно сопя, вынули ящик самого что ни на есть зловещего облика. На черной крышке – знак с тремя лепестками и шариком, обозначающими виды излучения. Легко узнаваемый символ радиационной опасности.
Джек с шумом проглотил слюну.
– Какая там мощность?
– Достаточная, чтобы стереть здесь всё с лица Земли.
– А как же мы? Предлагаете нам собрать вещички?
– У нас большой опыт в эвакуации гражданских. Вы и не заметите, как освободите место под солнцем.
Джек услышал больше, чем ему хотелось, и он прикусил язык.
Полковник в ответ расплылся в улыбке. Так обычно лыбится псих, находя светлые стороны в отвратительнейших нюансах избранной профессии. Вроде сотрудника месяца дератизационной службы.
Прямо сейчас, где-то высоко над их головами, притих сингапурский сухогруз «Паллада». Там вовсю кипела работа. Отпирались разноцветные контейнеры. На свежий воздух уже должны были выгнать военный вилочный погрузчик. Потом придет черед остальной техники, позволяющей пересекать подводный рельеф. Погрузчик опустят в Линзу первым – но не раньше, чем взрывное дельце будет улажено.
Возможно, уладить дельце придется и с исследователями.
– Заберите-ка нам парочку трофеев, – распорядился Чернов.
Водитель второго квадроцикла потрусил во тьму, набирая с тел статуэтки в форме темно-зеленых яиц. Брезгливо затряс рукой, сбрасывая морских вшей. Остальные раскидали ногами особо крупную кучку океанического мусора. Поставили на освободившееся место смертоносный ящик. Центнер набрал код на цифровом замке и откинул крышку. Арвид тут же попытался заснять содержимое ящика.
– Снимешь хоть кадр – и проглотишь пулю, – предупредил полковник. – И камеру далеко не убирай. Хочу посмотреть потом твое домашнее видео.
Арвид побледнел и попятился, но снимать не прекратил.
Наконец сапер, точно хирург, поднял руки.
– Готово.
– Что ж, господа, предлагаю удалиться на безопасное расстояние. Луна вполне сгодится.
Договорить Чернов не успел. Буквально каждый, кто находился в зале, ощутил пронзительную вспышку головной боли. Солдат, таскавший статуэтки, несколько раз с рычанием врезал кулаком себе по шлему. Над их головами заслышался громогласный всплеск. Словно в скалы впечаталось осатаневшее море.
На верхних этажах города явно перемещалось нечто огромное. И при этом довольно гибкое и стремительное, способное создавать ударные волны.
– Это оно? – поинтересовался полковник на удивление спокойным голосом. – Почему оно не нападает?
Арвид взял его лицо крупным планом:
– Не нападает, потому что чувствует опасность?
– У меня был пес. Хороший. Тренированный. И глупый. Как-то утром он вцепился в ребенка, игравшего с водяным пистолетиком. Ударил зубами в запястье. Обезоружил семилетнего мальчугана, прокусив ему руку до кости. Вот что означает чувствовать опасность. А эта тварь не умеет бояться.
Арвид медленно кивнул и отключил видеокамеру.
Всю обратную дорогу они молчали.
5.
Радий никогда не думал, что так обрадуется свету натриевых фонарей. Желтоватые блики вывели его из оцепенения и вынудили вскинуть голову. Второй лагерь. Но еще раньше – самый первый зал Кан-Хуга, куда они ступили своей разношерстной компашкой, в которой Радий ненавидел почти каждого, но больше – самого себя. Он тяжело опустился на колени. Мышцы ныли, а в спину словно вогнали раскаленный белый прут.
– Радий? Господи боже, Радий!
К нему спешила Елисеева Сабина, оставив позади опрокинутый стульчик. У нее было ширококостное, но приятное лицо. Глаза за толстыми линзами распахнуты, как при виде приземлившихся зеленых человечков. Морской археолог. Одна из немногих, кто остался. В руках – пачка снимков, торопливо рассовываемых по карманам жилетки.
Радию вдруг пришло в голову, что он так и не переговорил с ней. А ведь Сабина побольше других понимала в чертовом городе. Должна была.
В их сторону повернулось еще несколько голов.
– Это Наталья? – спросила Сабина, зажимая руками рот. – Это Таша?!
Совершенно обессилев, Радий покорно кивнул. Волосы липли ко лбу. Качнувшись, он опустил на плитки пола свою драгоценную ношу. Таша лежала вполне мирно, прижимая к груди темно-зеленую статуэтку. Главное – она дышала. Дышала как человек, а не какая-нибудь свихнувшаяся рыбина.
Сабина наклонилась ухом к лицу Таши. Проверила пульс. Глупо улыбаясь, Радий отодвинулся. Прут в спине вспыхнул еще ярче. Люди стекались к ним, точно зеваки на ярмарке. Если бы вдруг воссияло солнце, ему пришлось бы пробиваться к Радию сквозь сад голов.
– Не смотрите… она… не одета… – сорвалось с его губ.
Но остальные всё равно смотрели на Ташу.
В ужасе таращились на женщину, которую изнасиловал океан.
Состроив гримасу отвращения, к ним пробрался Глеб Ванчиков. Радий с трудом припомнил, что этот матрос первого ранга чуть не перестрелял их группу, приняв, по-видимому, за тарелочки. Ванчиков торопливо просунул руки под Ташу.