С маяка поступил приказ начальника штаба дивизиона по распределению целей:
— Триста четырнадцатая башенная капитана Клещенко и пятьсот девятая зенитная старшего лейтенанта Сырмы ведут огонь по северо-восточной группе катеров. Девяностая батарея капитана Панова отражает юго-восточную группу. Ей будет помогать с Хийумаа двенадцатая батарея капитана Карчуна. Огонь открывать по команде.
Конечно, большие десантные катера не цель для 180-миллиметровых орудий: они предназначены для боя с крейсерами, ведь их бронебойный снаряд рассчитан на пробивание крейсерской бортовой брони. Но в создавшихся условиях требовалось стрелять и по малой цели.
Катера между тем выстроились в боевой ордер и двинулись к острову, батареи прикрытия усилили огонь, перенеся его ближе к урезу воды, — для обработки участков высадки.
— Дистанция шестьдесят пять кабельтовых, — докладывал с дальномера Голайдо. — Дистанция шестьдесят кабельтовых…
Клещенко заметно нервничал и не старался это скрыть. Еще бы — первый бой! Он нетерпеливо ожидал команды Цепенюка, только что приехавшего на машине с южного пирса на маяк, в душе осуждая его за медлительность.
— Открыть огонь по фашистским десантным катерам! — наконец донеслась долгожданная команда.
— К бою! — не сказал, выдохнул начальную команду Клещенко. — По десантным катерам! Снаряд осколочно-фугасный…
На башнях точно выполнили команды командира батареи. Четыре шестипудовых осколочно-фугасных снаряда поданы из погребов на стол боевого питания для заряжания орудий; в след им доставлены и четыре обшитых серой парусиной длинных заряда из пироксилинового трубчатого пороха.
Клещенко ввел в прицел и целик последние поправки, переданные с дальномера, и подал предпоследнюю команду:
— Поставить на залп!
— Первая башня готова!.. Вторая башня готова!.. — последовал доклад командиров башен.
— Залп!
Одновременный выстрел четырех орудий потряс вышку командного пункта, стоящую на бетонных опорных столбах. Клещенко впился в визир: четыре высоких султана взбитой до пены воды выросли у самых катеров, преградив им путь. Дистанция оказалась небольшой, а целей так много, что второй залп накрыл катера: один из них, накренившись, закружил на месте, с него как горох посыпались в воду десантники.
Открыла огонь и зенитная батарея. Сырма вместо залпа по самолетам впервые в жизни вел стрельбу по морской цели, корректируя в стереотрубу падение снарядов. Не зря с ним целую неделю занимался начальник штаба дивизиона капитан Кудрявцев, обучая зенитчиков правилам стрельбы по морю.
— Панов подбил катер! — крикнул Усачев, наблюдая в бинокль через амбразуру за соседом. — С Хийумаа открыла огонь двенадцатая батарея! Есть, еще один катер пошел на корм рыбам…
Клещенко было не до соседей, хотя сообщение военкома и радовало его. Он ввел новую корректуру в прицел, и один из снарядов разворотил катер, выбросив из него взрывной волной всех десантников. Подсекли катер и 76-миллиметровые снаряды зенитной батареи. Они поднимали с поверхности белые султаны воды в три раза чаще, чем снаряды башенной батареи, частоколом вырастая на пути вражеских катеров.
— Удирают, удирают фашистские катера! — закричал обрадованный Усачев. От охватившей его радости он обнял командира батареи, поздравляя с победой. — Ура-а, товарищи! — передал он в башни. — Наша взяла!
Немецкие катера, не выдержав прицельного встречного огня четырех советских батарей и видя, как тонут пять собратьев, в беспорядке повернули назад, устремляясь к спасительному берегу. В визир было видно, как два из них выбросились на отмель, с их бортов прыгали в воду солдаты и бежали за валуны, остальные катера уходили за мыс и скрывались за ним от губительных снарядов.
— Стрельбу по десантным катерам прекратить! — последовала команда Цепенюка. — Побережем снаряды. Еще пригодятся.
— Дробь! — с сожалением передал Клещенко команду на башни.
Стрельба прекратилась. Командир дивизиона прав: следовало беречь снаряды. Но полевые немецкие батареи не унимались: в отместку за неудачу своих десантных катеров они с новой силой обрушили шквал беглого огня по батареям.
— Заткнуть бы им глотку, — пробурчал Клещенко. — Эй там, на дальномере, как с засечкой координат фашистских батарей? — спросил он.
— Есть, засекли, товарищ командир, — доложил с дальномера Голайдо. — Все стрелявшие батареи засекли…
Клещенко тут же позвонил на маяк и сообщил командиру дивизиона о координатах немецких батарей определенных его дальномером.
— Может, ударим, а? Хотя бы припугнуть их, — предложил он.
— Не припугнуть, а подавить! Уничтожить! — ответил Цепенюк. — Отдай одну треть батарей Панову, остальные возьми себе. Рассредоточить огонь и разом!.. Даю по четыре снаряда на орудие.
На расчет исходных данных для стрельбы по известным координатам хватило и двух минут. Обе береговые батареи одновременно обрушили удар по огневым позициям батарей противника.
Огневой налет оказался удачным: немецкие полевые батареи больше не стреляли по Осмуссаару.
Неудавшийся пролог к главному плану по овладению островами Моонзундского архипелага «Беовульф II» несколько обескуражил генерала Кунце. В его расчеты никак не входила потеря нескольких сот солдат, пяти больших десантных катеров и 205-миллиметровой тяжелой полевой батареи, не считая сравнительно мелких повреждений другим полевым батареям. Никто не ожидал исключительно мощного, сосредоточенного и прицельного огня береговых батарей Осмуссаара и даже острова Хийумаа. Просчитались штабисты дивизии, недооценив гарнизон маленького острова Осмуссаар. Свое явное неудовольствие генерал вынужден был выразить и командиру 217-й пехотной дивизии; тот в свою очередь сослался на плохие разведданные, полученные от авиации, и даже предложил на следующее утро предпринять новый штурм Осмуссаара.
Кунце не согласился. Он и так решил не докладывать пока в штаб группы армий «Север» о первой непредвиденной неудаче подчиненных ему войск. Завтра два полка 217-й дивизии согласно утвержденному им плану должны брать совсем не укрепленный русскими остров Вормси. Затем 61-я дивизия со средствами усиления начнет штурмовать остров Муху, потом остров Сааремаа. За ними на пути немецких войск встанет остров Хийумаа. Последним теперь уже должен пасть к ногам победителей остров Осмуссаар.
ОСМУССААР УКРЕПЛЯЕТСЯ
гненное дыхание ожесточенных боев за Вормси, Муху и Сааремаа доходило и до острова Осмуссаар. По заявке коменданта Северного укрепленного сектора полковника Константинова 314-я башенная береговая батарея вела огонь по острову Вормси, помогая маленькому гарнизону отражать бесконечные атаки превосходящих сил противника.
После взятия Вормси ободренные успехами гитлеровцы явно обнаглели, забыв свою первую неудачу со штурмом Осмуссаара. Они направили на Вормси, где уже начал готовиться десант для захвата Хийумаа, три транспорта с оружием и боеприпасами. Цепенюк и Кудрявцев были удивлены, узнав о движении судов на восток с намерением пройти к Вормси между островами Хийумаа и Осмуссаар в пределах дальности стрельбы советских береговых батарей.
Огонь на предельной дистанции открыла 814-я башенная батарея и с четвертого залпа накрыла головной транспорт. В визир Клещенко видел, как на судне вспыхнул пожар. Оно замедлило ход, а потом и вовсе остановилось. Его судьба была бы решена, но рванувшийся вперед торпедный катер с распустившимся хвостом серого дыма вовремя скрыл транспорт из виду. Клещенко перенес огонь на второй транспорт, но и тот быстро был закрыт полосой дыма. Стало ясно, что немецкий конвой намеревался пройти к Вормси, прикрываясь от береговых батарей Хийумаа и Осмуссаара полосами дымовых завес.
Когда серый дым, подгоняемый ветром, рассеялся, на горизонте было чисто: конвой ушел обратным курсом в море. С опозданием открыли огонь по 314-й батарее две полевые немецкие батареи с материка. Снаряды рвались в районе башен и командного пункта, но никакого вреда не причиняли.
После неудавшейся высадки десанта на остров 6 сентября немцы установили на мысу Пыысаспеа полевые батареи калибра 105–205 миллиметров и ежедневно методически обстреливали батареи Осмуссаара. 314-я и 90-я береговые батареи на огонь не отвечали, берегли снаряды. Периодически Осмуссаар подвергался ударам вражеских бомбардировщиков; тогда хватало работы 509-й зенитной батарее, сбившей еще один, третий по счету «юнкерс». Потерь почти не было. Гарнизон при обстреле и налетах находился в надежных укрытиях, все службы дивизиона размещались в блоках башен, тут же располагался и гарнизонный лазарет: в первой башне — хирургическое отделение, а во второй — терапевтическое.
С учетом осложнившейся обстановки на Моонзунде, когда гарнизон вступил в затяжные кровопролитные бои за свои острова, а в северной части Балтийского моря появилась мощная немецкая эскадра с линейным крейсером «Тирпиц» и тяжелым крейсером «Адмирал Шеер» во главе, командующий флотом вице-адмирал Трибуц решил вывести остров Осмуссаар из состава Береговой обороны Балтийского района и подчинить его военно-морской базе Ханко. Береговая артиллерия Осмуссаара и Ханко теперь практически решала задачи прикрытия минно-артиллерийской позиции в устье Финского залива, следовательно, она должна находиться под единым командованием.
Приказ командующего флотом обрадовал командный состав гарнизона Осмуссаара. Наконец-то у них будет постоянное командование, чехарда с переподчинением никогда не приносила успеха. К тому же командиры лично знали генерала Кабанова, многим доводилось с ним служить на фортах Кронштадтской крепости. Но вместе с радостью пришло и недоумение: Кабанов немедленно заменил командование дивизиона. Командиры батарей, башен, взводов, начальники служб дивизиона посчитали этот шаг недоверием себе. Разве мало они сделали за последние два месяца под руководством капитана Цепенюка и полкового комиссара Голубева? Досрочно, с рекордным временем завершили строительство огневой позиции 90-й батареи, блоков башен и командного пункта 314-й батареи, установку и монтаж орудий на обеих батареях, ввод их в строй, формирование и обучение орудийных расчетов, высадили разведывательный десант на мыс Пыысаспеа, отразили штурм острова, предпринятый фашистами 6 с