изнесла я.
— За непослушание. Впрочем, это Вас не касается. Мой раб — моя собственность. Что хочу, то и делаю.
Краем глаза я обратила внимание, что рядом со мной встал мой возничий. Судя по скорбному выражению его лица ему, как и мне, было жаль бедолагу, валяющегося истерзанным на земле.
— Так что? Вы или прикупаете раба, или не мешает мне спустить на нем пар.
— Сколько? — Вырвался у меня вопрос, удививший саму себя.
Зачем мне он? Мне самой бежать и скрываться нужно, а я тут вздумала приобретать раба, который судя по всему и встать уже не сможет. Зачем мне это? Нянчатся с ним? Немыслимо, что я творю! Но уйти и позволить умереть в мучениях рабу я тоже не могу. Да, он мне не нужен. Естественно я его отпущу. Но не выкупи я его сейчас, смогу ли спать и жить спокойно, без угрызений совести?
— Десять золотых! — вмешалась в наш разговор женщина, которая, судя по всему, приобрела ранее этого раба.
— Сколько — сколько? — в разговор вступил мой возничий, не выдержав вселенской несправедливости, и не дав мне что-либо ответить.
— Два золотых ему была бы цена, будь он в полном здравии и готовым к активной трудовой деятельности. А тут считай уже калека. Сколько на его лечение и восстановление золотых уйдёт, непонятно…
Женщина зло поджала губы, но возражать на заявление моего возничего не стала.
— Какая ваша цена? — спросил всё ещё держащий плеть в руках мужчина.
Все уставились на меня в немом вопросе. Я же вопросительно посмотрела на своего извозчика, как бы спрашивая его совета. И он понял мой посыл.
— Один золотой при условии, что он даст клятву верности и не причинения вреда господину.
— Он не даст клятвы! Никому не даёт. И не подчиняется, иначе бы битым не был. — Нервно выплюнул носатый.
— Тогда кто же его вообще купит?
Я, игнорируя продолжающих спорить возничего и работорговцев, подошла к лежащему рабу, присела возле его лица на корточки и негромко спросила:
— Я хочу вас выкупить. Обещаю, что не причиню вам вреда и отпущу, но мне нужна от вас нужна клятва…
Раб, однозначно услышал мой вопрос, громко сглотнул, прикрывая ненадолго глаза и что-то обдумывая, а затем, вновь распахнув ресницы, в неверии уставился на меня. Но произносить клятву не торопился, явно что-то обдумывая.
— Если я вас сейчас не куплю, они вас убьют.
— Клянусь, — хриплым и полуживым голосом произнёс мужчина, — что буду слушаться и не причиню вреда, если покупатель сдержит своё обещание.
— Какое обещание? Что Вы ему пообещали? — завизжала женщина, его владелица. — Мне он отказывался вообще давать какие-либо клятвы.
— Вас это не касается. — Надменно произнесла я, играя роль лэрда. А затем не менее пафосно продолжила рассуждать: — Один золотой, и я его забираю.
— Нет! — выпалила моя собеседница в ответ.
Я постаралась сохранить равнодушное выражение лица и ответила ей:
— Нет, так нет. Вы посмотрите на него внимательнее, он вот-вот дух испустит, и тогда вообще за него ничего не получите.
— Да господин! — поддержал мою игру мой извозчик, — в ближайшие дни он на ноги вряд ли встанет, ему понадобится для восстановления помощь лекаря или целителя, а их труд не дешево стоит…
— Хорошо, давайте. — Протянула мне руку женщина, резко изменив своё мнение.
Но её пыл поубавил мой возничий (что бы я без него делала?):
— Вначале дайте браслет и ключи от его рабского ошейника.
— Конечно. — Нехотя протянула женщина, передавая мне браслет на руку, к которому был приделан небольшой ключ.
Я отдала золотой за мужчину, сама не веря, что делаю это. Подумать только, я покупаю живого человека! И пусть у меня благие намерения, однако, осадок от этого остался неприятный.
Но и это ещё не всё. Моя покупка породила массу других проблем. Возничий подошёл ко мне ближе и на ухо зашептал:
— Господин, это хорошо, что вы от него добились клятвы. Это оборотень. Но не волнуйтесь, в рабском ошейнике у него нет связи со своим зверем, и возможности перевоплощаться. Просто обычно они гордые и клятв таких не дают. Но раз он Вам таковую дал, то уже отступить от неё не сможет. Правда, теперь его бы лекарю показать. Их регенерация в ошейнике не работает…
Оборотень?! Во что я вляпалась?! Это ведь от них мне рекомендовала Ди держаться подальше! Кроме того, только сейчас я задумалась, как мне теперь с этим рабом передвигаться и далеко ли я с ним уйду. Подлечить немного его и я смогу с Диониссой ведь у меня получилось. И то, что сказали насчёт регенерации тоже хорошо. Я же всё равно хотела его отпустить.
— Мне нужна лошадь. — Заявила я, обдумав происходящее.
Нужно уходить в лес. Но на себе раба я не утащу. Уйду в лес подальше, подлечу его, отпущу, а сама буду действовать по ранее намеченному плану.
— Думаю, что в деревне… — начал размышлять возничий.
— Мы можем продать лошадь! — заявила работорговка, явно подслушивающая наш разговор.
— И сколько же вы за это возьмёте? — недоверчиво спросил у неё мой извозчик.
Вероятнее всего ему понравилась роль моего поверенного, и он с радостью ей пользоваться, старательно представляя мои интересы.
— Ой, немного возьмём, всего три золотых. Да за такую хорошую работоспособную лошадь это можно сказать даром.
Меня пронзила мысль, что за лошадь попросили больше, чем за живого человека! Как так-то?
А женщина, тыкая пальцем на стоящую невдалеке лошадь и пытаясь нас подвести к ней, по пути активно расхваливая свой товар. Мне же ещё на подходе показалось, что предлагаемая лошадь или больная или же уже очень старая. Это понял и мой извозчик.
— Это вы мне рассказываете? Лошадь у Вас хорошая? Три золотых за такое доходяжное животное? С ума сошли!
Извозчик повернулся ко мне и негромко начал рассуждать:
— Извините меня господин, если вмешиваюсь не в своё дело, но Вам предлагают плохой товар и явно втридорога. Но даже не это главное. Дело в том, что в оборотнях много животного, и даже если у этого раба связь со своим зверем из-за ошейника почти отсутствует, всё равно верхом на лошадь его лучше не сажать, вдруг она взбрыкнет. Да и в телеге или повозке в таком состоянии его проще передвигать. Не сочтите за наглость, но я могу предложить свою лошадь с повозкой. Мой конь молодой и очень выносливый. Вам за Ваше доброе сердце я его за семь золотых отдам. Если бы при других обстоятельствах и другому, то все десять золотых просил бы.
— Хорошо. По рукам, если поможете мне раба в повозку переложить.
— Конечно!
Вот так я и стала не скажу, что счастливым, но всё же обладателем коня повозки и раба. Сама от себя в шоке! Но дело сделано. Потихоньку я спросила у извозчика как правильно управлять его лошадью. Он понимающе хмыкнул, вероятно подумав, что раньше это было не барское дело садиться за коня, и напомнил азы управления лошадью, которые в теории я знала. Затем мы с извозчиком дружелюбно распрощались.
Он решил дойти до деревни к своему знакомому который поможет приобрести ему нового коня. Мужчина заверил меня что моих золотых ему хватит и на коня, и на новую повозку, чтобы я о нём не переживала. Я и сама подсознательно догадывалась, что семь золотых это вполне приличная сумма за всученный мне товар, и что себя извозчик уж точно не обделил. Но в итоге в выигрыше остались оба. По крайней мере я сэкономила себе время, чтобы не заезжать в деревню.
В итоге, я села управлять повозкой, в которую ранее извозчик погрузил многострадального раба. Вначале я поехала в том же направлении, в котором мы двигались извозчиком, то есть в сторону деревни, но затем увидела как небольшая дорога сворачивает в лес. Подумала, что это как раз именно то, что мне нужно. В деревню заезжать, и лишний раз показываться на люди, было бы глупо в моём положении.
Ширины лесной дороги, на которую я свернула, как раз впритык хватало на то, чтобы поместилась управляемая мной повозка. Проехать вглубь леса удалось недолго, примерно минут сорок. Периодически во время езды я слышала тихие стоны раба. Но вот в какой-то момент они полностью затихли, и от этого мне стало не по себе. Уснул или умер? Эта мысль меня ужаснула. Я остановила лошадь, и пошла проведать своё приобретение.
Молодой мужчина лежал спиной к верху, примерно в том же положении, в каком его положили в повозку. Однако сейчас дыхание раба было очень прерывистым и тяжёлым. Я решила померить температуру его тела и дотронулась рукой до его лба, но в этот момент только и успела краем глаза увидеть, как резким движением он схватил запястье моей руки. Сам же оставался лежачим, даже глаза не разлепил и тяжело дышал.
— Тише, тише. Я не причиню вреда, хочу помочь. — Спокойным голосом произнесла я.
Мою руку отпустили. Ресницы раба задрожали, и он медленно приоткрыл глаза, посмотрев на меня тяжёлым затуманенным взглядом. Я всё-таки потрогала его лоб. Он был горячим. У мужчины явно высокая температура, и это очень плохо. Понимая, что тянуть дальше нельзя, я отогнала лошадь на поляну, расположенную недалеко от дороги, для того чтобы проезжающие мимо не увидели нас и не смогли помешать. Коня привязала к ближайшему дереву, и принялась за эксперимент лечения, который ранее провела с Диониссой. Настроилась, очень захотела помочь избитому больному, вновь почувствовала то самое состояние — прилив энергии и покалывания на кончике пальцев, и принялась свою белую лечебную силу выливать в пострадавшего.
Но в этот раз что-то пошло не так. Он, в отличие от служанки, словно губка жадно поглощал мою лечебную живительную энергию, и в какой-то момент я поняла, что мне срочно нужно прекратить происходящее, иначе я сама останусь без сил. Я попыталась сжать пальцы в кулаки, но это процесс лечения не остановило. И вот теперь я испугалась не на шутку. Ибо нечего было играть в великого лекаря, и соваться в то, что я совершенно не понимаю.
Меня накрыла паника. Неумеха! Во что я ввязалась? Я вновь посмотрела на кончики своих пальцев и мысленно представила железный щит между ними и телом больного. А потом мысленно сама себе приказала: «Хватит лечить. Чем могла — помогла. Всё!».