Все косились на нас с осуждением, некоторые не скрывали своего неодобрения и кричали вслед Даргу что-то на своём наречии.
Поразилась, насколько их язык отличается от нашего. Во всем мире русский считают грубым, а его носителей простоватыми, но они видимо никогда не слышали орочьего. Вот уж где обилие сложных резких согласных и глубоких гласных. Громкое произношение и гортанные звуки создают по-настоящему мощные слова.
Дарг не обращал внимания, тащил меня дальше, в центр деревни к самому большому шатру, из которого шёл странный белый дым.
– И куда ты эту человеческую шваль тащишь?
Путь нам преградил тот самый вожак, которого мы встретили в степи в первый день моего пребывания здесь. Он воинственно скрестил руки на мощной груди и смотрел на нас обоих испепеляющим взглядом.
Глава 6
– Не твоё дело, Громмаш. Уйди с дороги, – возразил ему Дарг, а я постаралась укутаться по самый нос в одеяло из листвы, которым накрыл полуголую меня мой орк. Под взглядом вожака хотелось съёжиться, таким он был грозным.
– Наш храм не моё дело? – громыхнул он басом, не собираясь двигаться в сторону, чтоб пропустить нас.
Следом подошли и его соратники. Того, который положил на меня глаз, вожак назвал Азгалором, а другого – Казрадуном.
Хрен выговоришь…
– Убери отсюда эту падаль. Ей здесь не место, – повторил вожак.
Дарг кинул на землю носилки, и я от неожиданной смены положения тела в пространстве взвизгнула. Он смотрел на соплеменников так, будто они отнимают самое дорогое, что у него есть.
– Мы не позволим тебе осквернить святыню человеческим присутствием, – вступился за ценности своего народа Азгалор. – Это дом наших предков, они нам этого не простят и покинут степи навсегда.
Дарг оглянулся в поисках поддержки, но никто не вступился за него.
– Тогда я требую суд поединком.
Что? Каким ещё таким поединком? А не ты ли мне недавно заливал, что не выстоял бы в схватке с чистокровными орками? Поэтому всю меня… обесчестил. Да ещё и весь день тащил меня по степи, у тебя силы то остались, чтобы драться?
– Дарг, – впервые обратилась к нему по имени, и от этого уголки его губ едва дрогнули в нежной улыбке. – Не надо, – потянула его за руку вниз.
Он был добр ко мне, и я не желала ему неприятностей. Не хочу, чтобы из-за меня у него были проблемы. Кто знает, может этот суд поединком продолжается, пока один из соперников не умрёт. Орки, судя по всему, кровожадный народ.
– Нет, кайхэре, я не отступлю, – шепнул он, наклонившись и погладив меня по лицу.
От чего-то вдруг захотелось прижаться щекой к его ладони, словно кошке, выпрашивающей ласку у хозяина. Такая она теплая. С ним… спокойно, безопасно, хорошо.
– Ты? Суд поединком? – засмеялся Казрадун, но вождь осадил его властным взмахом руки.
– Ты не выстоишь против одного из нас, – кратко констатировал вождь очевидный всем факт. – Мы не хотим убивать тебя.
– Червяк, – брезгливо плюнул на землю кто-то из толпы, обступившей нас со всех сторон. – Надо было ещё в колыбели его прирезать! Мамашка его опозорила наш род, и он туда же. Связаться с человеком… Тьфу!
Дарг обвёл толпу гневливым взглядом. Затравленным, словно ему нечего терять. А затем с вызовом взглянул на Громмаша, подняв подбородок вверх. Он не намеревался сдаваться.
– Что ж… Выбирай оружие, коль не шутишь, – рявкнул вожак.
Толпа заулюлюкала, выстраиваясь в круг по типу арены.
Какая-то женщина с маленьким зелёным младенчиком на руках пнула ногой мои носилки, чуть не повалив меня на землю, и зашипела, демонстрируя клыки. За что они так ненавидят людей? Что плохого мы им сделали? Похоже, война между расами ведётся веками, и сменившиеся поколения впитали эту ненависть с молоком матери, толком и не помня, с чего всё началось.
– Кто преподаст урок нашему задохлику? – громогласно объявил вожак.
Из толпы выступили вперёд несколько воинов в кожаных доспехах, пара женщин хихикнули и подняли руки вверх.
Громмаш хмыкнул, оценив шутку женщин своего племени, но взмахом руки поставил их на место, а из воинов-добровольцев выбрал самого мелкого, хотя он всё равно был значительно крупнее Дарга. Видимо вождь хоть и суров, но справедлив, печётся обо всех представителях своего племени. Он не выказывал должного уважения моему орку, но и не ущемлял его.
Дарг поднял над головой свой нож, демонстрируя соплеменникам выбор оружия. А я выпустила из лёгких разочарованный выдох. Почему он не взял секиру или двуручный меч? Топор, копьё? Ему же дали выбор, но он предпочёл свой перочинный ножичек нормальному оружию. У него и так немного шансов, а теперь они и вовсе таяли на глазах. На нём даже брони не было, с голым торсом на соперника пошёл. Смертник.
И всё ради меня. Не понимаю… Зачем я ему? Тем более ценой собственной жизни. Но это я обязательно выясню потом. Сейчас главное, чтобы моего спасителя не убили и не покалечили, а то без него меня выкинут за пределы деревни на съедение волкам. А вот когда поправлюсь, там и поговорим.
Вождь громким рыком объявил начало поединка, и соперник, как бешеный берсеркер, ринулся в бой, поднимая под ногами облако оранжевой пыли и размахивая над головой огромным топором. Он несётся, содрогая землю своим немалым весом, а Дарг стоит на месте, словно вкопанный, и с прищуром поднимает уголок губ. Неужели не боится?
Кажется, эту здоровенную махину уже никто не сможет остановить. Но моему орку это и не нужно. Он ловко уворачивается от атаки соплеменника, и тот падает на землю под весом собственного топора. Неуклюже встаёт, замахивается ещё раз и снова мажет. Это приводит его в ярость.
Кажется, теперь я понимаю тактику своего орка. И выбор оружия тоже. Он меньше и слабее чистокровных, но более манёвренный и ловкий по сравнению с неповоротливыми братьями-амбалами. Дарг заставляет противника бегать за ним по импровизированной арене, размахивая тяжёлым оружием, пока тот не выдохнется. Я это понимаю, а вот соперник, кажется, нет. Он всё больше бесится и всё сильнее замахивается. Похоже, орки умом не отличаются, полагаясь на дарованную природой недюжинную силу. И лишь мой достаточно сообразителен, чтобы обернуть свои недостатки себе же в плюс.
– Да, – кричу, подбадривая своего спасителя, но замолкаю под осуждающим взглядом вождя.
И тут же понимаю, почему он на меня так смотрит. Дарг отвлёкся на мой зов, обернулся и пропустил удар кулаком в челюсть. Хорошо, что не топором. Столкновение было такой силы, что он отлетел в сторону метров на десять, не меньше. Несколько секунд не мог встать, теряя равновесия, но потом вроде очухался. В порядке, хвала богам.
Бой продолжился. Кровь застилала глаза моему орку, заставляя его всё больше отступать.
– Дерись как мужчина! – крикнул его соперник, устав гоняться за ним. – Сражайся, а не убегай!
И тут вдруг Дарг резко запрыгивает на него сверху, незаметно подкравшись сзади. Подставляет свой нож к мускулистому зелёному горлу врага и шипит, как дикий кот. Сверлит взглядом соперника, призывая сдаться и опустить топор, но что-то мне подсказывает, что орки не сдаются. Смерть для них предпочтительнее поражения.
Толпа заулюлюкала, выкрикивая ругательства, мол бой был нечестным. А драться, с тем, кто меньше ростом и уступает в габаритах, разве честно? Мой орк победил, и даже вождь не мог этого отрицать.
– Что здесь происходит? – произнёс незнакомый голос, разрезая орочий ор в воздухе.
Глава 7
Вот вроде шепчет, едва можно расслышать, а тишина повисла такая, что было слышно даже жужжание мух. Каждый орк его услышал, будто сам ветер поднёс слова к ушам. Услышал и умолк, сгибая спину в почтительном коленопреклонении. От мала до велика, и стал и млад, даже вождь. Но кто может быть авторитетнее вожака?
Выглядел он необычно. Вместо кожаных доспехов расшитое письменами одеяние. Вместо оружия – светящийся посох из большой сухой ветки. Длинная седая борода… Духовник, не иначе. Местный священник, типа того. Ведь даже орки должны во что-то верить.
– Урук-Хай, – спрыгнул с соперника мой орк и поклонился немолодому соплеменнику.
– Я всё ещё жду ответ на свой вопрос, – неторопливо, без эмоций выговорил духовный лидер, растягивая слова.
Кинул на меня пренебрежительный взгляд, будто меня здесь и нет вовсе, и уставился на Дарга. Даже вождь не смел говорить без его разрешения.
– Она моя кайхэре, – вымолвил мой орк. – И я прошу духов о помощи.
– Кайхэре? – зашептались орки.
– Это точно? Я не ослышалась? – обеспокоилась женщина с младенцем на руках.
Интересно, что это значит. Мне бы переводчик где-нибудь раздобыть.
– Она всего лишь человек, так не бывает! – выкрикнул кто-то из толпы. – Предки отвернулись от них, они недостойны благословения!
– Не может быть, – встал с колена Громмаш. – Ты даже не чистокровный орк, с чего бы духам предков одаривать тебя истинной?
Всполошились все, лишь Урук-Хай и бровью не повёл. Стоял с таким умным видом, будто всё знает. Вообще всё на свете. Похоже, он и есть тот самый шаман, к которому меня тащил мой орк.
– Это ересь! Нельзя пускать отродье в нашу святыню! – забасил соперник Дарга.
Ясное дело, мстит за унизительное поражение.
– Это решат духи, – объявил шаман и распахнул полы шатра, впуская нас внутрь.
Никто не посмел ему перечить.
– Спасибо, милостивые духи, – шепнул мой орк и, подхватив носилки, потащил меня внутрь.
Как только мы вошли, шум с улицы как отрезало. Уши пронзила оглушающая тишина. Магия, не иначе.
В глубине шатра горел огонь. Шаман подкинул в него пучок каких-то трав, и дым костра из привычного чёрного превратился в белый, а воздух наполнился сладостным ароматом степных цветов.
Повсюду стояли письмена, высеченный на каменных плитах, пол устилали шкуры животных.
– Ты первый человек, который вошёл в нашу святыню, – заговорил со мной шаман. – Но кто я такой, чтобы спорить с духами, я лишь проводник их воли. Что с тобой случилось, дитя?