Джейк качает головой, словно не может понять, кем, черт возьми, я себя считаю. — А я говорил тебе, что этого недостаточно. Я не хочу смягчения приговора, я хочу, чтобы обвинение было снято. Я хочу, чтобы это дерьмо было снято с моей записи.
— А я хотела, чтобы ты перестал ко мне прикасаться. Похоже, ни один из нас не получит от этого обмена всего, чего хотел. Почему бы нам просто не прекратить обострять ситуацию и уйти, пока есть возможность, с наименьшим ущербом, — предлагаю я.
— Думаю, пришло время показать тебе последствия твоих действий, ботаник. Что ты об этом думаешь? — Он наблюдает за моей реакцией, крепко прижимаясь своим телом к моему, движение, призванное напомнить мне о моем месте.
Все, что он делает, меня бесит. Я даю ему аут, а он его выбрасывает. Он такой чертов придурок. Я изо всех сил стараюсь контролировать свое отношение, зная, что ничего хорошего не выйдет из того, что заставлю его чувствовать себя слабым перед его друзьями. Люди более опасны в группах с другими единомышленниками, и двое парней, которых он привел с собой, явно на его стороне.
Я отворачиваюсь, чтобы не смотреть на него и не сглатывать. — Пожалуйста, просто уходи, Джейк. Ради нас обоих. Не делай хуже.
Он игнорирует меня, задирая рубашку до талии, обнажая бледный живот. Я пытаюсь бороться с ним, хватая рубашку и опуская ее вниз. Он хватает меня за запястья, закидывает через голову и прижимает к кирпичной колонне.
— Нет! — Я кричу, мое сердце кувыркается. Мой разум мчится в поисках следующей идеи, пока его руки касаются моего живота, но я ничего не могу придумать. Все происходит слишком быстро, и мне становится страшно.
Он снова поднимает мою рубашку. Я сопротивляюсь, но его рука сжимает меня. Он слишком силен и снимает рубашку, бросая ее мне за спину. Я едва могу дышать, когда он одной рукой прижимает меня к своей груди, а другой расстегивает застежку моего лифчика.
— Джейк, пожалуйста. — Мой голос приглушен на его груди. Я презираю его, но его грудь — единственное убежище, которое у меня есть, чтобы не дать Картеру и Шейну увидеть меня. — Пожалуйста, не делай этого.
— Скажи всем, что ты солгала, — приказывает он.
— “Нет!”
Он срывает с меня лифчик, отталкивая меня от своей груди и обвивая рукой мою шею. Прежде чем я успеваю осознать, что он делает, он разворачивает меня, чтобы я была на виду у его друзей. — Видите что-нибудь, что хотите, джентльмены?
Прилив жара охватывает все мое тело, как будто меня только что бросили в огненную яму. Стыд прожигает меня, когда их заинтересованные глаза скользят по моему обнаженному телу, они ухмыляются и смеются надо мной.
— Они не кажутся мне такими чертовски особенными, — замечает Шейн.
— Да, я бы тоже не позволил этим мелочам разрушить мою жизнь, — вмешивается Картер, посмеиваясь.
Слезы ярости и унижения текут из уголков моих глаз. Я хочу выругаться. Я хочу наказать Джейка больше, а не меньше. Он может идти к черту, если думает, что после этого я поговорю с тренером от его имени.
— Глупая маленькая высокомерная сучка. Думает, что она слишком хороша для нас, не так ли? — бормочет Шейн.
— Зои думает, что она слишком хороша для всех, — усмехается Джейк.
“Нет, только для тебя”, хочу я сказать. Глупый гребаный мудак. Не желая обострять ситуацию, я держу слова взаперти, но сохранять хладнокровие становится все труднее. Такое ощущение, что кто-то положил мои нервные окончания на раскаленную сковороду, и она с каждой секундой нагревается еще на несколько градусов. Мой самоконтроль ослабевает. Все, что я хочу сделать, это сорваться и разозлиться, драться и кричать и разорвать их всех на части.
Шейн подходит ближе, его голодные глаза устремлены на груди, которые якобы его не впечатляют. — Держи ее за руки, Парсонс. Я хочу чувствовать.
Джейк сцепляет мои руки, упираясь грудью в мою спину, удерживая меня на месте. — Будь моим гостем. Думаю, я плачу достаточно за всех нас троих. Картер, ты хочешь в этом участвовать?
— Нет, — кричу я, качая головой в гневном отрицании. — Нет, ты не можешь этого сделать. Вы не можете этого сделать!
Прямо опровергая мои слова, большие руки Шейна смыкаются вокруг моих грудей, и он сжимает их, как будто имеет на это право.
Я спускаюсь по спирали стыда, никогда не желая возвращаться. Я говорила себе, сколько могла, что они только пытались напугать меня, но это нечто большее. Это слишком далеко. Я не хочу присутствовать при этом.
— Убери от нее руки, Саттон.
Мое сердце останавливается. Низкий голос Картера заставляет поднять мою голову. Возможно, по глупости я сопротивляюсь желанию эмоционально отстраниться от этого момента, чтобы спасти себя, и вместо этого цепляюсь за тонкую ниточку надежды, что он, наконец, положит конец тому, что происходит.
Он тоже это видит. Я не знаю, как блеск в его глазах говорит со мной, но это так. Он знает, что держит мою надежду в своих руках, и ему нравится это ощущение.
— Ты же не хочешь, чтобы на тебе были руки Саттона, не так ли, принцесса? — Он спрашивает.
Я отрицательно качаю головой, но есть что-то, чему я не доверяю в его тоне — что-то слишком легкое. Я знаю, что есть подвох, но я также знаю, что из всех в этой комнате Картер обладает наибольшей властью. Социальная власть и реальная власть — он альфа в этой комнате, так что он может нажать на тормоза в этом крушении поезда, если захочет.
Вы не вступаете в бой с альфой, если не хотите, чтобы он был вашим противником, а мне точно не нужен еще один противник. Подавляя горящую во мне ярость, я предлагаю что-то более мягкое, что-то, что могло бы обратиться к любому защитному инстинкту, которым он мог обладать.
— Спасибо, — мягко говорю я.
Он с любопытством наклоняет голову, но не говорит.
Я сглатываю, не уверенная в своем следующем шаге. Я не знакома с Картером Махони лично, поэтому не знаю, как лучше всего к нему обратиться. Даже не знаю надо ли. Он говорил сам, так что, возможно, ему не нужно, чтобы я тянула его в правильном направлении. В любом случае, пока Джейк все еще держит меня сзади, Шейн больше не ощупывает меня, так что это улучшение.
Картер делает медленный шаг вперед, его темные глаза осматривают каждый дюйм моего обнаженного тела. Змеиное предчувствие пронзает меня, и холодок пробегает по моему позвоночнику, мое тело реагирует скорее так, как будто он хищник, которого я должна бояться, чем какой-либо потенциальной спасительной благодати. Хотела бы я увидеть его глаза, увидеть их выражение — по крайней мере, пока это не произойдет. Когда наши взгляды встречаются, я вижу мрачное веселье, а не сочувствие, не защиту какой-то девушки, которую он даже не знает. Нити, связанные с моей надеждой, начинают рваться. Мой желудок сжимается, а вместе с ним и сердце.
— О, Зои, — начинает он, протягивая руку и касаясь моего лица. Притворное сочувствие, проистекающее из каждого слога, настолько снисходительно, что у меня сводит живот, но я не могу отвести от него взгляд. — Если ты ищешь Прекрасного Принца, а я твой лучший вариант, ты находишься в действительно ужасной ситуации.
Поскольку мой желудок не может опуститься ниже, а надежда не может меня спасти, мои инстинкты борьбы или бегства начинают брать верх над всем остальным. Мое тело работает сверхурочно, понимая, что мы в опасности и нам нужно выбраться, и быстро. Я ненавижу, как вздымается моя грудь с каждым новым вздохом, привлекая все больше внимания к своей обнаженной груди. Я ненавижу, как дрожит мой голос, но я не могу это контролировать. — Значит, ты не помешал ему помочь мне. Он был просто, что, на твоём пути? Ты и меня теперь будешь лапать?
— На самом деле я не сиськастый человек, — небрежно бормочет Картер, снова глядя на меня как на потенциальную покупку, цена которой, по его мнению, может быть завышена. — Хотя я бы не отказался от того, чтобы мой член сосали.
Мои глаза расширяются, когда его взгляд возвращается ко мне, чтобы увидеть мою реакцию. На ошеломленный момент вся комната замолкает.
— Что? Нет! — Я качаю головой, новый ужас взрывается во мне, как сработавшая мина. Наверняка они не будут заходить так далеко, верно? Я уже сообщила Джейку о том, что он приставал ко мне — неужели они действительно думают, что я буду держать язык за зубами после группового сексуального насилия?
Темные брови Шейна поднимаются, и он смотрит на Картера как на сумасшедшего. — Ты собираешься засунуть свой член ей в рот? Чувак, ты меня удивил, я бы ни за что не сделал это дерьмо. — Шлепая Джейка по руке и ухмыляясь, он говорит: — У Махони железные яйца. Хотя не знаю, сколько пользы они принесут ему после того, как она откусит ему член.
Картер встречает мой взгляд и улыбается мне, хотя улыбка у него злая. Его следующие слова звучат как приказ от него мне, хотя он якобы обращается к Шейну. — Нет, она не собирается меня кусать. Ты будешь командным игроком, не так ли, Зои?
— Нет, — говорю я, пораженная его чертовым мыслям.
Картер пожимает плечами, как будто это не имеет значения. — Все в порядке. Вместо этого я засуну его ей в киску, если она не сможет вести себя хорошо.
Его слова достаточно плохи, но сопровождающий их блеск в глазах действует мне на нервы. Я не могу поверить, что он действительно сделал бы это, но в то же время я не могу с уверенностью сказать, что он блефует. Я думаю, меня может стошнить.
— Пожалуйста… — Я ненавижу это. Я не могу поверить, что они заставляют меня умолять — умолять не подвергать меня большему насилию, чем уже они сделали. Это почти смешно, что я смотрела на Картера, надеясь, что он умерит воинственность Джейка, а вместо этого он усугубляет мучения.
— Теперь, подожди. Если кто и получит ее киску, так это буду я, — возражает Джейк. — Это я плачу за ее дерьмо.
— Мы все можем повеселиться с ней, — уверяет его Картер, снова скользя по мне взглядом. — У нее три дырки, не так ли? Всех хватит.
Страх так крепко держит меня, что я думаю, что могу потерять сознание. Эта возможность посылает новый поток ужаса по моему позвоночнику. Если я потеряю сознание, они могут сделать со мной все, что захотят, а я даже не узнаю. — Пожалуйста, не делайте этого, — говорю я, даже не зная, к кому обращаюсь. — Пожалуйста, просто уходите. Я никому не скажу, что это произошло, если вы сейчас уйдете, клянусь Богом.