Я же, воспользовавшись тем, что не являюсь членом экипажа миноносца, тишком свалил в закат, предоставив Колчаку самостоятельно разбираться со свалившимися на него лаврами. Меня куда больше занимал груз на пароходе «Ляодун» и уже встречавший нас инженер Горский, с которым мы тут же отправились на тигровый полуостров…
– Олег Николаевич, здравствуйте, – окликнули меня, когда я поднялся на набережную.
– Добрый день. С кем имею честь? – посмотрел я на неизвестного мне мужчину.
Причём в прямом смысле этого слова. Я никогда прежде не встречал его, иначе просто не смог бы забыть. На вид лет сорок, гражданский костюм тройка, на голове котелок, который он слегка приподнял представляясь.
– Кулагин Павел Семёнович, частный поверенный*.
*Частный поверенный – в Российской империи частный адвокат представляющий интересы клиентов в гражданских и уголовных делах.
– Очень приятно, Павел Семёнович. Но не думаю, что нуждаюсь в ваших услугах. Даже если до такого и дойдёт, то я нахожусь на службе, а посему вне гражданской юрисдикции.
– Полагаю, что всё же нуждаетесь, Олег Николаевич.
– Объясните?
– Непременно. Вы построили катер на подводных крыльях, внесли конструктивные изменения в котёл Ярроу, повысив его производительность в полтора раза, изобрели дымогенератор, парашют, трал охранитель, миномёт, метательную мину, противопехотную мину, ручную гранату. Я даже не берусь представить, сколько ещё сможете привнести в этот мир.
– Настолько верите в меня? – хмыкнул я.
– Я вижу в вас большой потенциал. Но даже если вы больше ничего и никогда не изобретёте, уже созданного вами хватит на то, чтобы обеспечить безбедную старость.
– И как я полагаю, не только мне, но и вам, – улыбнулся я.
– А вы готовы взвалить заботы о ваших детищах на свои плечи? – вздёрнул он бровь.
– Разумеется нет. Но вы частный поверенный, а не патентный. Насколько мне известно, это несколько разные области юриспруденции.
– Не боги горшки обжигали. Вы мой шанс вырваться из артурского болота, где я оказался в связи с трагическим стечением обстоятельств, и я не намерен упускать его, ибо вижу в ваших изобретениях большой потенциал.
– Вы позволите пригласить вас ко мне домой. Там мы могли бы поговорить более детально, – предложил я.
Было дело, пока находился на излечении хотел отправиться во Владивосток, чтобы найти поверенного и заняться патентами на все свои новинки. И нет, по поводу того, что по факту это не мои достижения совесть меня не мучала. В этот мир их привнёс я, и точка.
Но вырваться из Артура так и не получилось. Лечиться мне позволялось только в крепости, отбывать же куда-либо разрешение не давали. А сбегать в мои планы не входило. Поэтому отложил этот вопрос на потом. Тем более, что на жизнь мне много не нужно, прибыль же от патентов можно получить только планируя вдолгую.
Ну, а если упущу… Да невелика потеря. Я много ещё чего могу украсть, усовершенствовать или создать на основе имеющихся у меня знаний из будущего. Так что не жалко. Но коль скоро появился тот, кто сможет взвалить на себя эти заботы уже сейчас, то отчего бы и нет.
Когда пришли ко мне домой, Нина первым делом усадила нас за стол, благо время уже обеденное. И только после того как поели, мы уединились в рабочем кабинете. Поверенного у меня пока ещё не было, но необходимые чертежи и документацию я подготовил, поэтому мне оставалось лишь передать бумаги Кулагину. Тот наскоро просмотрел весьма толстую стопу бумаг, и удовлетворённо кивнул.
– Полагаю, что этого более чем достаточно для оформления привилегий. К тому же я посоветовал бы оформить соответствующие патенты не только в России, но и заграницей. Уверен, что ваши изобретения распространятся по миру. А уж после этой войны, так и подавно, – заверил Кулагин, пряча бумаги в портфель.
– Разделяю вашу уверенность. Вот, здесь пятнадцать тысяч рублей. Думаю, что этого с лихвой хватит как на оформление соответствующих бумаг, и для выплаты вашего гонорара, – положил я перед ним пачку из сотенных ассигнаций.
– Это более чем щедро, – заёрзал на стуле поверенный.
– Не переживайте, Павел Семёнович, это вовсе не значит, что я намерен лишать вас вашей доли от лицензионных отчислений. Не ради же разового гонорара вы решили взяться за устройство моих дел. Договор у вас с собой?
– Разумеется.
Он вновь полез в свой портфель и извлёк из него несколько листов бумаги. Я ознакомился с их содержанием буквально в течении минуты. Моя абсолютная память позволяла проделывать это без труда. Ничего необычного в пунктах предложенного договора я не обнаружил, но счёл нужным сделать одно уточнение.
– Внесите пожалуйста дополнительный пункт, согласно которого в случае моей гибели вы должны будете незамедлительно связаться с моей матушкой, которая наследует все права по привилегиям.
– Как прикажете, Олег Николаевич. Позвольте.
Он тут же вооружился пером и внёс дополнительный пункт, указав данные матушки реципиента. Война есть война, и я уже однажды едва не сыграл в ящик, так что страховка лишней не будет. В конце концов благодаря сыну этой женщины я получил ещё одну жизнь.
– Павел Семёнович, вы проживаете один? – спросил я, когда мы покончили с договором.
– С супругой. Дети слава богу уже взрослые и самостоятельные, – убирая бумаги, ответил он.
– Замечательно. В таком случае, собирайтесь и выезжайте в Мукден, Харбин или Владивосток, куда угодно, но только не затягивайте. Послезавтра из Артура отбудет последний пассажирский поезд с гражданскими лицами.
– А в чём дело? – снимая пенсне, в удивлении воззрился он на меня.
– Есть сведения, что послезавтра железнодорожное сообщение и телеграфная связь будут прерваны японцами.
– Но откуда…
– В районе станции Пуланьдянь они уже трижды повреждали пути, нам пока удаётся их отогнать и восстанавливать рельсы, но долго это продолжаться не может. Просто поверьте, что времени у вакс больше нет.
– Но я не могу. У меня тут дом, имущество…
– Вы меня не слышите. Послезавтра город будет отрезан, и вот это всё, – я кивнул на портфель, – уже не будет иметь значения. Пока мы будем сидеть в осаде, кто-то другой воспользуется моими наработками и заработает на этом. Так что, решайте сами, готовы ли вы поступиться будущими доходами.
– Я могу оставить супругу…
– Забирайте её и вечерним поездом уезжайте из Артура. Только дайте мне адрес по которому я смогу с вами связаться.
Похоже я выглядел достаточно убедительно, потому что через минуту Кулагин вновь присел за мой рабочий стол, и быстренько записал координаты для связи. После чего мы вышли из дома. Он отправился в сторону старого города, а я на броненосец «Севастополь». Эссен конечно благоволил мне и предоставил много воли, но не думаю, что стоит злоупотреблять этим. Надо бы доложиться по результатам поездки.
– Здравствуйте, Олег Николаевич, – едва я ступил на палубу «Севастополя», поздоровался со мной старший штурманский офицер Ислямов.
– Здравствуйте, Исхак Ибрагимович, – ответил я.
– Хорошо быть прикомандированным. Живёшь по своему распорядку, на корабле появляешься когда заблагорассудится, подчиняешься только командиру, – с хитрым прищуром выдал татарин.
– Не жалуюсь, Исхак Ибрагимович, – с улыбкой ответил я.
– Ходят слухи, что вы решили сменить офицерский мундир на деловой костюм.
– Вы о механической мастерской на Тигровом?
– Именно.
– А вам завидно, Исхак Ибрагимович? Или вы просто интересуетесь как старший товарищ?
Вообще-то это было грубо. Передо мной, девятнадцатилетним юнцом стоит взрослый тридцатидевятилетний мужчина. По большому счёту, он мне в отцы годится, а я тут перед ним выделываюсь. Вот только меня уже задрали такие доброхоты. Не нравится им моя вольность, и то, что я строем не хожу. И никому нет дела до моих достижений.
– Нет, мне не завидно. Однако я полагаю, что коль скоро на вас мундир офицера флота, то и вести вам подобает себя соответственно.
– То есть, если умный, то ходи строем и не отсвечивай? – с явной издёвкой произнёс я.
– Мичман Кошелев, – окликнул меня Эссен.
– Я, господин капитан второго ранга, – обернувшись, бросил ладонь к обрезу фуражки.
– Зайдите ко мне, – ровным, ничего не выражающим тоном приказал он, и направился во внутренние помещения корабля.
Без лишних вопросов я последовал за командиром. Хотя внутри всё кипело. Достали. Вот честно, через одного бил бы морды этим снобам. Как-то наплевать на то, что у Ислямова за плечами кругосветка, работа в связке с Макаровым на ледоколе «Ермак», несколько гидрографических экспедиций и наличие научных трудов. Это не отменяет того факта, что он ведёт себя со мной, как какой-то сноб.
Я молод, и у меня за плечами нет его опыта, но здесь и сейчас мною уже сделано куда как много. Причём я вовсе не о лихой храбрости, захваченном и потопленных миноносцах и судах. Да пользу одного только парашюта сложно переоценить. Но нет, его задевает моя вольность.
– Мичман, вам не кажется, что вы ведёте себя неподобающе? – когда мы оказались наедине в его каюте, вперил в меня строгий взгляд Эссен.
– Господин капитан второго ранга, я не являюсь подчинённым лейтенанта Ислямова, а потому не считаю, что проявил к нему неуважение как к начальнику. Что же до старшего по званию, то ему следовало бы самому вести себя соответственно выслуге и старшинству, а не исходить на желчь. Я не виноват, что мои успехи не дают ему покоя.
– А вы не думали что причина в вашем привилегированном положении?
– Я в этом даже не сомневаюсь, господин капитан второго ранга. Но я ни словом, ни своим поведением ни разу не указывал на это. Если кому-то завидно, то пусть завидуют молча. Ещё и в моём участии по устройству механической мастерской обвиняет. И ведь даже когда польза от её продукции будет несомненной, никто из этих завистников и не подумает признать свою неправоту. Их коробит именно то, что я не вписываюсь в их рамки.