К четырём пополудни, я окончательно осознал насколько же принятое мною решение тупое и безответственное. Но и свалить просто так уже не мог. Решил обождать до темноты, а там спуститься на дорогу и прямо по ней до железки и дальше к мосту, на катер. На этом всё. Хватит с меня сухопутных выкрутасов, далее действовать только с воды. Если только присоединиться к пограничникам. При мысли о полуроте Лоздовского у меня опять пошёл зуд по всему телу. Ну вот что ты будешь делать!
За час до заката, когда я уже был готов отдать команду сворачиваться, из-за поворота появились трое японских кавалеристов, унтер и двое рядовых. Держатся настороженно, всё время контролируя свои сектора и высматривая опасность. Судя по всему передовой дозор. И исходя из численности, явно не авангарда армии, а скорее небольшого разведывательного отряда.
Глянул на своих парней. Но те молодцами, замерли словно истуканы, только глазками зыркают. А мне сразу стало не по себе. Не за свою тушку беспокоюсь, а из-за того, что возможно подставил доверившихся мне ребят. Ведь японцев может оказаться и полный эскадрон, а это полторы сотни кавалеристов. Причём, воинственных и решительных. Хотя бы потому что им пока ещё неведома горечь потерь.
На удалении в полторы сони шагов от дозора появился и основной отряд. Я облегчённо выдохнул, когда из-за поворота появился хвост небольшой колонны. В общей сложности двадцать четыре кавалериста, сиречь разведка. Впереди о чём-то мирно беседуют двое офицеров. А вот унтер время от времени перемещается вдоль колонны, и делает подчинённым внушение, чтобы не расслаблялись и бдели.
Пока есть такая возможность я взял фотоаппарат и сделал снимок. Родионов остался на катере, а материалы, что ни говори не помешают. Кадры перед боем, и после. Был бы Дмитрий, заснял бы и в процессе. Глядишь подобрали бы ему местечко так и вовсе на киноплёнку зафиксировал бы. Увы, но уменьшить количество стрелков, или экипаж катера, на условно враждебной территории, я позволить себе не мог.
Я пропустил дозор, и когда колонна оказалась напротив нашей позиции, посадил крестик прицела на спину одного из всадников, перекрывшего собой товарища. Затем, плавно потянул спусковой крючок. Выстрел вышел громким и хлёстким. Дистанция плёвая, прошив первого японца, пуля сразила и второго.
Тут же загрохотал пулемёт, и затрещали винтовки. Приказы офицеров и унтера, крики раненых, ржание лошадей. Пулемёт ещё расстреливал магазин, когда я передёрнул затвор, и поймал в прицел третьего дозорного, едва начавшего разворачивать лошадь. Наконец мадсен затих, и вдогонку раздалась винтовочная разноголосица.
Двое офицеров выхватили сабли и пустили своих лошадей вверх по склону. Я успел передёрнуть затвор, и выстрелить навскидку. Впрочем, от этого не менее точно. Вырвавшийся вперёд самурай взмахнул руками, и отвалился на круп лошади. Я вновь дёрнул затвор, и рука сама легла на шейку ложа, а палец нашёл спусковой крючок. Мгновение, и карабин вновь грохнул, опрокидывая второго офицера.
Магазин пуст. Вслед за своими командирами в атаку бросились и не меньше десятка рядовых. Перезаряжаться некогда, я успел расстрелять пять патронов, словно из самозарядки. Руки под себя, толчок, и я разом оказался в полуприседе, одновременно вгоняя себя в режим аватара.
Ладони сами легли на рукояти браунингов. Мгновение и их стволы уже смотрят в цель, а затем синхронно гавкнули, выплюнув свинец в мельхиоровой оболочке. Двое кавалеристов практически достигшие меня, с саблями наголо, повалились вправо и влево, словно в зеркальном отображении. Что ни говори, а сделать на головках пистолетных пуль крестообразные надрезы было хорошей идеей.
Перекат через правое плечо, и выстрел карабина уходит в пустоту, я же встав на колено, свалил ещё одного всадника. Отметил стрелявшего в меня. Один из солдат, зрелый дядька с морщинистым лицом не стал рваться в лихую кавалерийскую атаку. Вместо этого он спешился, а может под ним просто подстрелили лошадь. Как бы то ни было, он укрылся за валуном и взялся за карабин.
Я сорвался в атаку, краем глаза отмечая как Будко выстрелил из винтовки. В наседавшего на него японца. не попал. Зато свалил его коня, увлёкшего за собой и всадника. Тот не успел выдернуть ноги из стремян и оказался прижат бьющимся в агонии животным.
Солдат за валуном успел выстрелить в меня ещё раз, но за мгновение до этого я бросился влево, уходя в перекат, и он снова промахнулся. А вот я, едва выйдя из переката на колено, вскинул левую руку и браунинг выплюнул следующую пулю.
Когда я вот так работаю в боевом режиме и на пределе возможностей, со мной никто не сравнится. Напряжение всех сил, ресурсы тела расходуются с невероятной скоростью, адреналин буквально пережигает меня, зато скорость, реакция, чёткие выверенные до миллиметра движения. Я словно какой-то киношный универсальный солдат. Только происходит это не на экране, а в реале.
Очередной выстрел из карабина, но я ухожу от него, опрокидываясь на спину. Вновь загрохотал мадсен. Я вскинул оба пистолета и по очереди выпустил из них по две пули. Дистанция шестьдесят шагов, не для точной стрельбы из браунинга, но одна из пуль всё же попала в голову дядьки, опрокидывая его навзничь.
Удерживая оружие наготове повёл стволами. Будко добил своего противника, опустив ему на голову приклад трёхлинейки. Остальные противники лежат на земле убитые и раненые. Закрыл глаза, сосредотачиваясь на пронёсшихся перед моим взором картинках. Из-за бушующего в крови адреналина получается не очень. Как же я соскучился по вот такому бешеному ритму схватки грудь в грудь. Если бы ещё и на клинках… Я всё же сумел вычленить нужную информацию. Все двадцать четыре самурая в наличии.
– Всем оставаться на месте! Страхуйте меня оттуда. Увидите шевеление, стреляйте, – приказал я.
Рывком поднялся с колена и пошёл по склону холма, без лишних сомнений вгоняя по пуле в каждого подающего признаки жизни. Сменил магазины, и продолжил обход. Щадить кого-либо в мои планы не входило. И дело не в жестокости. Легкораненый может выстрелить в меня, тяжёлый умрёт в мучениях, так и не дождавшись помощи.
– Спускаемся собираем трофеи. Вруков, Галанцев, Будко отловите лошадей.
– Слушаюсь.
– Есть.
– Есть, – едва не хором отозвались выходцы из крестьян, не понаслышке знакомые с этими животными.
– Седельные сумки проверяйте, братцы. Там должны быть патроны. Карабины, револьверы и патроны, больше ничего не брать, – счёл нужным всё же уточнить я.
Поймать получилось только шесть лошадей. Девять подстрелили, в основном пулемётным огнём. Пять из них оказались ранеными, пришлось добивать. Остальные разбежались. Ну и пусть их, некогда за ними гоняться.
Управились довольно быстро, после чего прямо по дороге пошли к станции. Не оставлять же лошадей на воле. Доставим и передадим стрелковой полуроте находящейся там. Найдут им применение. А вот оружие я и не подумаю передавать. Тридцать шашек шимозы, по сто грамм каждая, двадцать карабинов и четыре револьвера.
От последних толку никакого, а вот одиннадцать арисак я оставлю себе. По сути, это тот же маузер, только переделанный. Винтовка японского оружейника не лишена недостатков, но однозначно стоит в одном ряду с образцами других ведущих держав, которые так же страдают детскими болячками. Оружие компактное, точное и меньший калибр, не делает её пулю менее убойной. С боеприпасами проблем не предвидится, потомучто уже сейчас удалось взять неслабый запас, а там ещё разживёмся.
Оставшиеся карабины и револьверы я передам пограничникам. Они в основе своей щеголяют драгунками, а меж тем, если всё же станут шастать по тылам, компактные и мощные стволы им не помешают.
Не прошли и сотни шагов, ка на меня навалился отходняк, голова закружилась, ноги стали ватными. Плата за недавнюю резвость и смертоносность. Я ухватился за седло лошади, которую вёл в поводу Будко. Ч-чёрт! Это никуда не годится! Этому телу нужна хорошая физическая подготовка.
Глава 6Впечатляющая демонстрация
Я коротко дунул в свисток и следом сразу раздался всплеск от упавшей мины. Мещеряков тут же переместился по крыше надстройки машинного и котельного отделений на правый борт, к следующему рогатому шару, пристроившемуся на тележке. Пришлось немного помудрить устраивая крепления, но в итоге оказалось, что не так страшен чёрт как его малюют. Всё срослось как надо, и мы сумели принять на каждый борт по четыре морские мины.
Процесс загрузки на борт так же пришлось организовывать с нуля. Под это дело мы использовали наш ялик в качестве понтона на который опираются доски плавучего причала. Глубины тут маленькие и подойти вплотную даже в высокую воду не получится. Поэтому пришлось выкручиваться. Ну и такой момент, что грузиться будем после прилива. Иначе только намучаемся, а это лишнее, потому как время у нас есть.
Это уже вторая наша ходка и всего до полудня мы выставим шестнадцать мин. Ещё пару ходок успеем сделать вечером, и за сегодня на боевое дежурство встанет тридцать шесть рогатый смертей. Хороший результат. Тем более учитывая то, что на перешеек их доставили всего-то сто двадцать. Вообще-то, для того чтобы перекрыть залив Цзиньчжоу этого непростительно мало. Но Макаров погиб, а едва его не стало, как командование тут же охладело к этой затее. Так что, хорошо хоть это есть.
Исходя из моего послезнания, я имею понимание где примерно нужно ставить заграждение. И тогда, этих мин уже вполне достаточно. Но есть ещё одно местечко, куда я хочу их набросать, дабы устроить самураям знатный сюрприз. Даже если подорвётся только одна канонерка из четырёх, уже будет несомненная польза. Хотя бы потому что, японцы тогда не будут чувствовать себя самоуверенно и начнут осторожничать. А уж две лоханки, так и вовсе красота.
Да и сам я не стану отсиживаться в стороне. Глупо бы было не воспользоваться утренним туманом, тем более представляя примерный курс кораблей и время их подхода к берегу. Ещё и позицию для пушечки присмотрел. Тут бы не помешал серьёзны