ы помогли Корольковой подтянуться. Позанимались бы с ней.
— Вот и занимайся, — кивнула Верка с издевкой. — Не ее это дело — по площадке бегать, да у сетки прыгать. Пусть лучше в лаборатории своей запрется, да отравится каким-нибудь химикатом.
— А вот и позанимаюсь, — отрезала Ксения. — Она вам еще покажет, как надо играть, правда, Ир? — перевела на меня вопрошающий взгляд. Но я и слова не могла произнести от шока и удивления. К тому же, это было так редко, когда меня называли моим именем, без приставок и насмешек. — Что молчишь? — допытывалась Ксения, похлопав ресницами.
— Ага, — я нервно кивнула и облизнула губы.
— Пошли в зал! — скомандовала девушка. Я, как овца, которую ведут на убой, поплелась вон из раздевалки. — Викторович обалдеет, увидев тебя на дополнительной тренировке, — тихо хохотнула Ксю, когда мы уже шли по коридору в направлении зала. — А завтра, если будет хорошая погода, мяч возьму, да к тебе домой загляну. Адрес главное напиши.
— Ага, — опять кинула я, все еще не веря услышанному.
Дополнительное время прошло гораздо эффективнее предыдущих нескольких месяцев обучения волейболу. Ксю терпеливо показывала правильные стойки при приемах как сверху, так и снизу. Закатывала глаза, когда мои корявые пальцы не желали аккуратно обхватывать мяч, а втыкались в него. Отпускала пошленькие шуточки по поводу моего зада и ног, но без зла, за что я была на нее не в обиде. Заставляла делать странные передвижения по залу: то елочкой, то приставным, то спиной. Я послушно выполняла задания, и вскоре Ксения объявила, великодушно махнув на выход:
— На сегодня хватит. Я убедилась, что ты не потеряна для спорта. Главное — стараться, а стальным поменьше на тебя орать. Слушай, а что с ногой-то? Я поздно заметила, что ты прихрамываешь…
— Да, — неопределенно мотнула головой. — Упала… Немного побаливает.
— И ты терпишь все это время? — изумилась Ксения. — Чокнутая! А вдруг вывих? Или, не дай бог, связки порваны или нога сломана?!
— Нет, только слегка побаливает. Терпимо, — принялась оправдываться я. — Лед приложу, и все пройдет.
— Будем надеяться, — резюмировала Ксю. — Ладно, потопали. Домой уже охота.
***
Выходили мы тоже вдвоем. Ксения подождала, и впервые за три года я шла из школы не одна. О подруге даже не мечтала, и сейчас боялась сглазить, вдруг очередная шутка, и Ксения сейчас рассмеется, мол, что, поверила? Вот дура!.. Но девушка шагала рядом, болтала, словно мы с ней подруги, и сейчас как обычно идем вместе. Я плохо понимала суть разговора, потому что в основном это было о парнях, шмотках, косметике… Но чтобы не выглядеть невеждой, коротко кивала и иногда бросала в ответ односложную реплику.
На улице столкнулись с парнями из команды. Они, как оказалось, не очень спешили разойтись. Игнат с приятелями на скейтах уже гоняли по территории школы. У нас для этих развлечений была оборудована классная площадка, и поэтому я чуть не упала, засмотревшись, какие трюки выполняли пацаны.
— Э-э-э, — одернула Ксения. — Ты что? — как и я уставилась на ребят.
— Тоже так хочу, — тихо обронила я, намекая на катание на скейте.
— Ну, мать, этому обучить не могу. Я только в волейбол играю, но знаю ребят, которые могли бы тебе дать пару уроков. Если правда хочешь.
— Очень! — теперь уже рьяно кивнула.
— Хорошо, — повела плечом Ксения, и мы пошли дальше.
Уже на следующий день в школе девушка села рядом, хотя до сего момента я по обычаю была одна.
— Привет, ботан, — кинула она и легко плюхнулась на соседний стул.
— Привет, — выдавила я затравленно, чуть подвинув свои вещи и глядя с недоверием, как Ксю принялась доставать из рюкзака книгу, тетрадь и ручку.
Не я одна была в шоке — надо сказать, весь класс оторопел, когда увидел подобное! Но звонок на урок и голос учителя: «Доброе утро, класс!» — заставил отвести от нас взгляды.
А следом отворилась дверь, и на пороге застыл незнакомый парень. Очень высокий и мощный, точно шкаф. Какой-то мутант, но довольно интересный на вид.
— А-а-а, — протянула классный руководитель. — А вот и Леонид Спартаковский. Новый ученик нашего класса, — не теряя ни секунды, объявила Галина Игоревна. — Прошу любить и жаловать.
— Можно ни то, ни другое, — ровно пожал плечами парень. — Лишь бы мир был во всем мире. — С равнодушием окинув взглядом класс, прошел и сел за парту прямо передо мной и Ксенией.
Полетели смешки, свист, шепот. Мы с Ксю лишь переглянулись: вот и чудак в нашем классе.
— Вы моим глазам милее, — как бы мимоходом объявил нам и принялся готовиться к уроку. — Выживать должны самые красивые и лучшие! Вы красивы, я умен!
Обескураживающе…
Леонид? Спартаковский?.. Хм, не надо говорить, что у парня тотчас появилась кликуха «Спартак».
***
Ксю не обманула, и уже через неделю притащила меня на уличную площадку, где катались на скейтах. Познакомила с двумя парнями, которые были на год постарше, но очень общительными и веселыми. Они сразу же взяли шефство надо мной и с усердием принялись обучать навыкам катания. Спасибо, не ржали над моей корявостью. Чуть подначивали, и только.
В остальном я была жутко благодарна Ксю, за что позволяла списывать домашку и помогала с контрольными и самостоятельными.
Дружба! Да, видимо, именно такие отношения и назывались дружбой!
Немногим позже Ксения как-то призналась с грустью в голосе:
— Дружба — стервоза еще та! Изменчива, непостоянна, ветрена, лжива, когда шагает без взаимного уважения. А бывает искренней и доверительной, вот только достается тем, кто умеет держать нос по ветру. Тем, кто не боится нести груз ответственности за себя и других. Кто замечает щепку в своем глазу и умеет игнорировать бревна в чужих. Мне всегда хотелось быть рядом с человеком, который стойко выносит удары судьбы и продолжает шагать в своем направлении, наплевав на других. Кто умеет прощать и избегает обижать. Так что не думай, что я просто так за тебя заступилась…
Я мало поняла запутанную речь, но она запомнилась своей глубиной.
С тех пор с тихой надеждой гордо называла себя подругой Ксении.
Уже к концу учебного года тренер по волейболу, довольный собой, резюмировал, что не ошибся на мой счет, и теперь я стала не просто одним из игроков, а важным членом команды, на которого он мог бы положиться. И за это я тоже не преминула поблагодарить свою подругу. Ксения была на седьмом небе от счастья:
— Я же говорила! Раз плюнуть! Ты еще порхать будешь, как птичка, Линяева удавится от зависти!
М-да, сплетни ходили, что Верка и Ксения дружили, но поссорились, и теперь были если не кровными врагами, то точно противниками. А после нашего с Ксю сближения яд красотки стал изощренней, но мы не обращали на нее внимания, и девушка быстро успокоилась. Ну или, по крайней мере, перестала открыто с нами враждовать.
Но злиться продолжала: Линяева не ожидала, что смогу справиться с руками и ногами. Хотя, возможно, больше на общее настроение повлияло то, что ее бросил Игнат. После разрыва девушка несколько дней даже прогуливала школу, а когда явилась, все догадались, что она провела это время в слезах, хоть и пыталась казаться спокойной.
Меня не волновала ее судьба, мальчишки, разборки, вечеринки. Отныне меня грела мысль, что я не просто серость — помимо учебы и в других сферах смогу добиться пусть незначительного, но успеха!
***
Когда нас награждали в конце учебного года, с гордостью шла между рядов к заветным грамотам в руках классного руководителя, которая распиналась о моих заслугах, но когда возвращалась обратно, из всего зала лишь один взгляд пригвоздил к месту. Игната!
Парень пронзал недружелюбием. Было так неуютно под этим колючим взглядом, что даже запнулась. Словно я — его главный соперник, и сейчас обходила по всем статьям. А еще прочитала угрозу и брошенный вызов, ведь Селиверстов тоже получил много грамот и дипломов: по учебе и спорту, за личные достижения и за активное участие в жизни школы. С ним могла сравниться по значимости и успеваемости только я… Ия посмела это сделать!
Черт! Нужно срочно обрастать шипами, как и советовал директор. Иначе не дотяну до выпускного класса.
— Подруга, — шикнула Ксю, только я села на место. — Лучше не смотри на него так.
— На кого и как? — уточнила робко.
— На Селиверстова, — отчеканила тихо Ксения. — Он раздавит тебя, и я не смогу помочь.
— Да я и не смотрю…
— Вот и не смотри, — с нажимом повторила подруга. — Катька Ленская тебе глаза выколет. Они вроде встречаются!
— Вот пусть и встречаются, — мотнула я головой. — Мне сейчас о разработках думать надо, да и в спортклуб скоро.
Правда, когда все ребята торопились прочь из актового зала, директор уже у выхода нагнал и попросил зайти к нему в кабинет.
Я особо не волновалась, ведь знала, что нигде не косячила. Шла из-за интереса, и только.
В кабинете было довольно уютно — минимум мебели и максимум папок и документов.
Лунообразный стол, несколько стульев, на один из которых я и присела в ожидании разговора с директором.
Виталий Семенович не торопился переходить к главному, а когда раздался стук, сердце пропустило удар. И не зря.
С разрешения директора дверь отворилась, и на пороге застыл Игнат. Если меня и заметил, то даже глазом не моргнул:
— Вызывали? — поправил рюкзак на плече.
— Да, проходи, садись, Селиверстов, — кивнул Виталий Семенович, и теперь с улыбкой посмотрел на меня:
— Ирина, ты в этом году заняла на олимпиаде по химии второе место.
Сконфуженно покосилась на Игната, который уже вальяжно устроился на соседнем стуле, и с равнодушием подпер рукой подбородок, безразлично разглядывая убранство кабинета.
— Да, — непонимающе подтвердила то, что и так было известно.
— Молодец, мы всем преподавательским составом очень тобой гордимся. Как, впрочем, и твои родственники.
— А я тут причем? — не выдержал пустой болтологии Селиверстов.
— А при том, — опять кивнул директор. — Ты победитель, и как все предыдущие годы, тебе положено приглашение на экскурсию. В этот раз — научно-технологическая фармацевтическая фирма «Полисан».