— Э… — кряхчу я. — Ну…
В самом деле, эту каменную бесчувственную глыбу, которая только и может, что насильно недопричинять оргазм подчинённой, я с трудом могу представить в романтическом порыве вообще. Машина же. Мачо. Самец. У тебя есть два варианта, блин.
— Вот видишь. Я совсем не похож на клоуна.
Не выдержав поругания детской ещё мечты, сформировавшейся, когда я тащилась от фильма с Бандеросом, пересматривая его раз за разом, огрызаюсь:
— Конечно, непохож. Ты же зануда.
— Я зануда? — брови Зарецкого сходятся над переносицей, и я тут же вспоминаю, что Андрей не только участник сделки, но и мой босс, и мне ещё придётся с ним работать как-то. Ну какое-то время точно.
— Оставим обсуждение твоих личных качеств, — соскакиваю со скользкой темы. — Дверь можно отпереть…
— Я пока не уверен, что не собираюсь сделать с тобой что-то такое, при чём свидетели мне будут не нужны, — не соглашается генеральный. — Рассказывай, чего ещё мне ждать.
Я прямо сразу начинаю тосковать. Если Андрей так реагирует на невинные вещи, что же с ним будет, когда он узнает всё?
— Может, отложим? Я перед праздником проведу инструктаж… — юлю я.
— Лена! — рык Зарецкого подсказывает мне, что я только что усугубила положение, и босс полон справедливых подозрений.
Ну что, Лена?
Имею я право помечтать? Я, может, в душе Ассоль! Только жду не алых парусов, а Зорро на балконе!
— Ну, давай хотя бы на вечер перенесём, — несчастно прошу я. — У меня, вообще-то, рабочий день, начальница меня сожрёт.
— Ты же девушка босса. Не сожрёт. А вечером я не могу. Чтобы освободить пятницу для вылазки к твоим родителям, я перенёс деловую встречу на сегодня.
— Как это не можешь? — волнуюсь я. — Это что же? Ты на глазах у моей сестры не повезёшь меня домой?
Зарецкий закатывает глаза.
— Лена, начинай говорить. Это в твоих интересах, — рубит он. — Или ты узнаешь, какой я аморальный в действительности.
С этими словами Зарецкий протягивает руку и расстёгивает верхнюю пуговку моей рубашки.
— Стоп! Я всё расскажу!
Ну что он мне сделает? Убьёт? Ничего страшного. Главное, пусть убивает после пятницы.
По мере моего рассказа глаза Андрея сначала округляются, потом сужаются.
Когда я заканчиваю, Андрей какое-то время молчит, сверля меня взглядом.
— Ты сам этого хотел! — защищаюсь я.
— Это всё?
Ну почти. Но окончательно во всём сознаваться я не собираюсь. Вдруг пронесёт.
Поэтому я бодро вру:
— Ага, — и пальцы за спиной скрещиваю.
Зарецкий отпирает замок, и на меня накатывает облегчение.
Преждевременное.
— Ты мне за это ответишь, — ровно отвечает он, и ни один мускул на щеке не дёргается.
Я вылетаю из кабинета и, прислонившись спиной к закрывшейся за мной двери, перевожу дух. Взрыв хохота, донёсшийся изнутри, никак не может принадлежать Зарецкому. У него же нет чувства юмора, и всё такое. Он суровый босс. И тем не менее кто-то в его кабинете ржёт, хотя кроме нас там никого не было.
Нервы у меня ни к чёрту после моей исповеди, и под злобным взглядом гарпии я смываюсь, чтобы плюхнуться на своё рабочее место под не менее злобным взглядом начальницы.
— Лена, тебя наверняка задержали очень важные дела, раз ты пропустила оперативку, — не удерживается она от подкола.
Что бы я сейчас ни ответила, это будет звучать стрёмно, поэтому я просто отгораживаюсь ото всех монитором, благо у меня дальний стол в кабинете, соседствующий с общим принтером.
Весь день Зарецкий обо мне больше не вспоминает. Может, и к лучшему, потому что отдел продаж становится местом паломничества всех сотрудниц офиса. Они приходят типа по делу или просто поболтать с кем-то, но все косятся на меня. У всех на лицах недоумение.
В обед, скрывшись ото всех в туалете, я опять подслушиваю, как обсуждают наши отношения с боссом.
— Он, конечно, не афиширует своих девушек, это мы поняли, проверив его соцсети. Но ведь ходил слух, что он встречался с Линдой Ренсбергой, ну, до её замужества. Ничего не понимаю. Где Линда и где наша Лена…
Злобно пыхтя, ищу в соцсетях Линду Ренсберга, чтобы посмотреть на эту богиню. Не нахожу. А вот интернет-браузер говорит мне, что она теперь Линда Крамер и даже сразу фотку выдаёт.
Я кисну. Ничего общего со мной.
Холодная нордическая красота и сумасшедшего фиалкового цвета глаза.
Да ну. Сто пудов, фильтры или фотошоп.
Так, стоп.
Мне всё равно, с кем встречался Зарецкий.
Хотя эта девица ему под стать. Наверняка такая же зануда.
Соль на раны моего самолюбия, нанесённые «милыми» коллегами, посыпает драгоценная сестра.
Под конец обеденного перерыва она возникает у моего стола и громким шёпотом, слышным даже в коридоре, начинает меня поучать:
— Тебе надо привести себя в порядок. Так ты Зарецкому быстро надоешь.
Смотрю на эту звезду поверх очков.
— Я впечатляю его каждый день, — говорю я и не вру, стоит только вспомнить глаза Андрея, когда я упомянула, что он сочинил для меня песню. Хоспадя, лишь бы родители не попросили его исполнить этот шедевр.
К концу дня я только что ядом не плююсь, настолько меня достало нездоровое отношение окружающих. Я на себе прочувствовала, почему служебные романы скрываются.
Без десяти минут шесть мне приходит сообщение на телефон.
«Уехал на встречу. В пятницу всё в силе».
И на том спасибо, Андрей Владимирович.
Кристина уже трётся рядом, демонстрируя все признаки желания побыстрее свалить.
— Мама просила тебя заехать, — сопит она.
— Это не может подождать до пятницы? — морщусь я.
— Мама и подождать? — удивляется сестра.
И то верно.
Я ожидаю, что мама будет выспрашивать меня про Зарецкого, когда я подтверждаю, что приеду на праздник не одна, но мамулю, к счастью, интересует, как прошёл первый день практики Кристины. Беспокойство мамы объяснимо. Сеструха чуть не вылетела из универа после первого курса за прогулы. Сейчас вроде взялась за ум, но нет-нет, да и выкидывает какой-то фортель.
Очень хочется сказать, что первый день Кристина целиком посвятила сплетням, но я ограничиваюсь нейтральными фразами, внутренне обижаясь на мать, что ни моим первым днём практики, ни моим первым рабочим днём она особо не интересовалась.
На прощанье только высказываюсь самой Кристине:
— Ты бы молола поменьше языком.
— Я вроде ничего секретного не рассказала, — с наигранным недоумением хлопает ресницами сестра.
— Если ты не заметила, на работе мы держим дистанцию. И ты светишь не только подробности жизни Андрея, но и моей личной жизни, а я этого не хочу.
Судя по лицу Кристины, я до неё не достучалась.
День, конечно, ужасный. Я вымоталась, будто работала не продажником, а донором энергии для всех окружающих вампиров.
Так ещё и на выходе из подъезда я натыкаюсь на Климова.
— Так-так-так… Заморыш-Леонидова…
Обычно я игнорирую его эти детские обзывалки, но сегодня не тот случай. Я и так наслушалась, какая я бледная моль.
— Пижон-Лёшенька…
Климов, разглядывая, обходит меня по кругу и осуждающе цокает языком.
— С этим надо что-то делать… Так, поехали к тебе.
— Это ещё зачем? — напрягаюсь я.
Как-то я уже была в гостях Климова, мне не понравилось.
— Будем делать из тебя женщину, — решительно отвечает он.
Глава 14Неблагодарный труд костюмера
Учитывая, что я знаю, как именно Климов делает из девушки женщину, соглашаться не спешу.
— Климов, у тебя, что, на сегодня пробел в расписании? — фыркаю я, делая шаг в сторону.
— Леонидова, я тебя буду не раздевать, а одевать. Ну не верю я, что в твоём шкафу совсем нет годноты. Сестра твоя нормально одевается, значит, это не генетическое отклонение…
Меня раздирают смешанные чувства.
Во-первых, я уязвлена. Не так уж я уныло выгляжу. Узкая юбка и светлая блузка — это вечная классика. И крой моих шмоток актуальный, а не десятилетней давности.
Во-вторых, я зла. Даже если этот конкретный мужчина — мой полувраг, это не значит, что меня не задевают его комментарии. Да кто ему вообще давал право открывать рот по поводу моего внешнего вида?
А в-третьих, ну интересно же, что может предложить Климов. Его бренд «Клематис» уже набирает обороты вовсю. Лёха пользуется спросом не только у наших местных шишек, я точно знаю, что его постоянно ангажируют из Москвы. Вдруг он сможет сделать меня краше Кристинки?
Ну и маленькое в-четвёртых: хочу увидеть выражение лица Климова, когда я забракую и разнесу в пух и прах его усилия.
Чисто по-женски моя душа мечется между отбрить и послать или поддаться любопытству и посмотреть, что получится.
— А тебе это зачем? — с подозрением спрашиваю я.
Запросто могу представить вариант, когда предложение Климова продиктовано желанием надо мной поглумиться.
— Подозреваю, что, если мне придётся работать с сестрой твоего парня, я буду вынужден наблюдать это тоскливое убожество. Ну и спортивный интерес — как это будет выглядеть, если достать тебя из этого вечного чехла отличницы и хорошей девочки.
Что-то прям звучит не айс.
Лёха мечтает вырядить меня в какое-то непотребство?
Так у меня дома ничего такого нет.
Может, пыжиться, сколько ему угодно, а все мои наряды в одном стиле.
— Ну? Так и будешь упорствовать в своей серости? — Клипов раскачивает у меня перед носом брелоком от своей тачки.
А вот это уже аргумент. Тратиться на такси в это время, когда ценник конский, у меня желания нет, как и тащиться в автобусе среди потных людей. К тому же тачка у Климова крутая. Не просто так я обзываю его пижоном.
— Ладно, — вздыхаю я. — Но, если ты меня выбесишь, я ни за что не ручаюсь.
Моё предупреждение имеет смысл. Учитывая историю наших отношений, я реально могу идиоту членонавредить.
— Даже и не мечтай, Леонидова. На такое у меня не стоит, — скалится придурок. — Прошу.