Резкий приступ тошноты ударил в гортань с такой силой, что Клюев еле успел выплюнуть ядовитую жидкость. Потом он долго смотрел на бокал.
Бокал был очень тонкой работы. Изящный. Приятного синего цвета.
Глава V
По местному времени было, наверное, уже далеко за полночь. Крупные чужие звёзды, разноцветными, мигающими вкраплениями дырявили чёрное небо; пока ещё чужой лес оцепенело прислушивался к ночным звукам и выжидал чего-то. Давно уже ушёл к себе комнату сникший Толго, Архин Кули, наконец, нашёл способ вежливо, но твёрдо распрощаться с янусианином, да и сам Лативумсайо, растеряв свою аудиторию и по инерции безуспешно попробовав втянуть в разговор Клюева, в конце концов, сдался и, что-то бормоча себе под нос, отправился спать.
А Клюев всё сидел на центральной террасе и вертел в руках бокал, еле заметно пахнущий терпким, далёким и неземным.
Никак не покидало неприятное и саднящее чувство чего-то упущенного, настораживающего, но неясного и оттого раздражающего сознание. То есть, что конкретно не давало покоя, было как раз предельно ясно. Мучило, как бесконечное нытьё нежелательного попутчика, долбилось в затылке и чуть давило в груди неоформившееся ощущение неправильности, нелогичности и бессмысленности, казалось бы, совершенно простых и обыденных вещей. События сегодняшнего вечера, понятные и бесхитростные в неуловимый момент, как лента Мёбиуса выворачивались наизнанку и представлялись вдруг в совершенно ином, иррациональном свете, а он, Клюев, никак не мог уловить смысл, цель и даже причину этой метаморфозы. Улыбка Джоконды в Чёрном квадрате.
Образ в образе. Иллюзия в иллюзии. Трудно найти чёрную кошку в тёмной комнате. Особенно, если её там нет. Или вот ещё: «Не то, что мните вы, природа…»
«Ну, всё, хватит, – он снял очки и потёр уставшие глаза, – пора спать. Завтра переговоры, формальности и что там ещё бывает при подобного рода процедурах. За день, надеюсь, управимся, а потом и домой».
Вот тут и взвыла – резко и натужно, да так, что из растущего неподалёку кустарника с шумом вскинулись местные пернатые – сирена системы безопасности дипкапсулы. Потом тишину полоснул крик, больше похожий на громкий вздох.
Из кают, словно по команде, выскочили взбудораженный Архин Кули, взъерошенный и хищный с виду Пам. Из чуть приоткрытой двери высунулось испуганное лицо янусианина. Все уставились на Клюева.
– Что? Что это было? – ошарашено спросил Архин.
– По-моему, тревога, – голос у Лативумсайо дрожал.
Клюев, наконец, очнулся от потрясения.
– Система безопасности. Внешняя угроза. Что-то случилось снаружи. – Он быстро оглядел всех и скомандовал, – Лативумсайо, запритесь и не высовывайтесь. Архин, найдите Толго и Валкиндата. Пам, нужна ваша помощь. Надо проверить периметр.
Они наткнули на него почти сразу. И остановились, обомлев.
Валкиндат сидел на корточках, прислонившись спиной к перилам террасы. Правой рукой он сжимал левое плечо, и даже в полумраке было видно, как сквозь пальцы сочится бурая кровь.
– Что это значит? – услышал за спиной Клюев взволнованный голос Толго.
Иглеанин периодически судорожно вздрагивал, удивлённо и растерянно переводя взгляд то на сгрудившихся возле него коллег, то на свои колени.
Там, всё ещё сжимая в руке простенькое короткое копьё, лицом вниз лежал абориген.
Мёртвый.
– Вот и познакомились с местным населением, – некстати сказал Архин Кули.
У Клюева похолодело внутри.
– Что же вы наделали, Валкиндат. Что же вы наделали!
– Я что, по-вашему, полный унда́к? – Валкиндат широкими шагами мерил залу из угла в угол, периодически запинаясь на слишком длинные ноги сидящего Архина Кули.
Клюев однажды имел сомнительное удовольствие наблюдать и даже в руках подержать иглеанского ундака – этакое домашнее животное, немного смахивающее на нашего чебурашку. Доброе, милое, ласковое и при этом удивительно прожорливое и тупое. Инстинкт самосохранения у ундаков отсутствует полностью. То есть вообще полностью. Брось ему лакомство в огонь, глазом не моргнув, полезет прямо в пекло. И ведь сгорит, паразит, за милую душу. Орать будет, как недорезанный, но пока есть чего жрать, ни за что не вылезет.
А что вы хотите, тысячи лет селекции и генной инженерии.
– Я не ундак! – определился, наконец, Валкиндат и для убедительности погрозил кому-то неопределённо пальцем. – Я дипломат. А это – провокация.
Все сидели полукругом: Архин, то и дело подтягивающий ноги, подобравшийся в кресле всё ещё бледный Лативумсайо, как никогда похожий на огромную хищную птицу Пам, устало облокотившийся на стол Толго. Один Клюев стоял у двери на террасу, опершись на трость.
– Однако вы не станете отрицать, что некоторые ваши, э, обычаи… – бог знает, зачем встрял янусианин и тут же сам испугался и осёкся.
Валкиндат перестал рассекать воздух и посмотрел на Лативумсайо с брезгливой нежностью, как на умалишённого.
– Но не здесь же!
– Дипкапсула земного производства, – подал голос Архин. – Просветите нас, Клюев, насчёт её технических характеристик. Может, мы чего-то не знаем? Может, это сбой техники?
Каталийский диалект. Великолепный образец каталийского диалекта.
– А ничего особенного знать и не надо, – Клюев поморщился, припоминая, – обычный набор функций, соответствует общепринятым стандартам. Автономность, герметичность на случай… Не помню, на случай чего-то там. Три уровня защиты с возможностью отключения. В базисных настройках, в случае наличия возможной угрозы, парализующее воздействие. Постоянное наблюдение по всему внешнему периметру с синхронной записью, разумеется. Наблюдение, как и запись внутри капсулы запрещены на основании принципа экстерриториальности, зафиксированном в… Да вы и сами знаете все существующие на этот счёт нормативные акты. Я, вообще-то, не инженер. Техническая сторона – не моё поле деятельности. Но от каталийской, я так полагаю, эта дипкапсула отличается только дизайном и сборкой. Да перестаньте вы мельтешить, Валкиндат. И без вас голова болит.
– Синхкронная запись – хкорошо. Кгажется, надо смотреть запись.
О, сфинкс заговорил! Клюев даже вздрогнул от неожиданности. С момента прибытия Пам не проронил ни слова, и Клюев уже стал потихоньку смиряться с тем, что ему не то, что языка, даже голоса рукокрыла не услышать.
– Ну, наконец-то, вечность Клану, здравая мысль! – Валкиндат демонстративно воздел руки. – Давайте же, Клюев, удивите нас чудесами земных технологий, покажите запись за последний час, чтобы все перестали уже искать аборигенов у меня в желудке!
Легко сказать, покажите запись. Сверхкраткий инструктаж накануне вылета Клюев слушал вполуха, справедливо полагая, что ничем подобным ему заниматься точно не придётся.
– Источник: система безопасности. Код доступа: Клюев. Файл: визуальная запись. Период: последний час по местному времени. Открыть.
К вящей радости ксенолингвиста противоположная выходу на террасу стена матово засветилась, и после некоторого мельтешения кадров выдала двенадцать окон.
– Двенадцать камер? А говорите, соответствует стандартам, – отметил чуть уязвлённый Архин. – Так, нас на данный момент интересует, по-видимому… Где вы стояли, Валкиндат?
– Что?
– Нам нужно знать ваше местоположение.
– Местоположение? А. Ну, – игленианин прищурился, припоминая, – я вышел из комнаты… Да, в общем-то, недалеко.
– Найти изображение: Валкиндат, иглеанин, – скомандовал Клюев.
Одно из окон мгновенно расползлось во всю стену.
– Воспроизвести! – хором рявкнули все.
Терраса достаточно освещена, чтобы отчётливо разглядеть, как иглеанин, чем-то озабоченный, расшагивает взад и вперёд, затем останавливается и какое-то время вглядывается в сумрак растущего невдалеке кустарника. Оттуда, без тени испуга или страха, опираясь – и это отлично видно – на копьё, как на палку, выбирается и направляется прямо к Валкиндату абориген. Довольно большая с остатками волос голова покачивается в такт шагам. Кроме набедренной повязки из одежды на нём ничего нет. Кажется, он что-то говорит…
– Кговорит он. Что?
Валкиндат только пожал плечами.
– Понятия не имею. Щебетал чего-то. Или шептал. Я и наклонился к нему, как раз для того, чтобы попытаться разобрать хоть звуки.
Действительно, подпустив аборигена поближе, иглеанин, слегка присев, протягивает ему руку, как бы приглашая подняться на террасу.
– Оп-па! – невольно вырывается у Лативумсайо.
Безо всякой видимой причины абориген вдруг резко останавливается и очень ловко и быстро замахивается копьём. Несколько раз мелькает обращённое к камере искажённое лицо Валкиндата. Пытаясь увернуться от удара, он поскальзывается, натыкается на острие копья и…
Срабатывает система безопасности. Ярко синяя, похожая на сломанную стрелу молния и дикий вопль сирены.
Некоторое время все молчат.
– А картинка-то двусмысленная получается, – ни к кому конкретно не обращаясь, Лативумсайо вслух произнёс то, что и так вертится у всех на языке.
На иглеанина никто не смотрит. По зале расползается ощущение неловкости и гадливости.
– Да идите вы, – с бешено горящими глазами зло бросает Валкиндат и запирается у себя.
– Думаю, не стоит делать скоропалительных выводов, – подвёл итог Клюев, – ничего конкретного мы так и не увидели. А то, что увидели…– он развёл руками.
– В принципе, – кивнул Архин Кули, – вы правы. Может, стоит взглянуть ещё раз. Эти стереотипы, знаете ли.
И тут начинает постанывать Лативумсайо.
– Поздно уже, – произносит он умоляющим тоном,– мы все так устали, так перенервничали за этот день. Ну, что нам стоит отложить повторный просмотр на завтра? Ведь так, уважаемый Пам? Я прав? Скажите же им, Толго, прошу вас!
– Да и в самом деле, – согласился Толго, поднимаясь, – я бы предпочёл отдохнуть, если вы не против, разумеется.
– Ну, конечно же, мы не против, – обрадованный поддержкой канючит янусианин, – Клюев, так что – до завтра? Клюев!