— Э-э, ты, видать, невнимательно прочитал в документации про периферическое оборудование. Постаментик ставить нельзя, там это подробно объясняется. Предметы будем класть в акустическую ловушку. Она вшита в стенки транзистора и выдерживает до ста с чем-то миллиграмм.
— О-о, понятно. А можно сейчас её включить?
— Наверное. Я думаю, она включится, когда мы укажем ненулевую массу.
Ник подошёл к мониторам, и Стив закричал: «Но не прямо же сейчас!», но не успел, и Ник вписал «1» в поле «Масса». Они тут же услышали ровный монотонный тоненький писк. Он был очень тихим в некоторых местах комнаты, в некоторых — довольно громким, а кое-где аж уши болели.
— Направленный звук… — пробормотал Стив.
— ЧТО?? — прокричал Ник с другой стороны комнаты и подвинулся немного вбок. — О, так лучше.
— Давай выключим!
— Ага, давай, — сказал Ник и подошёл к мониторам. Звук пропал.
— Нам нужны какие-то специальные наушники для этого. В документации это тоже написано. Ты её вообще читал?
— Нет, я думал, ты прочитаешь, — безмятежно ответил Ник и добавил: — Блин, неудобно без стула. Не могу поверить, что тут всё так продумано, а стула нет. Что написано про стулья в документации?
Стив только развёл руками. Они снова оглядели стены, стол, пол и даже потолок, пощупали стены, покричали «Стул!», «Кресло!», но всё без толку.
— Ладно, пошли, нам надо обдумать первый эксперимент.
Ник снова погладил стол перед уходом. Но, едва открыв дверь лаборатории, они тут же обнаружили перед собой два отличных удобных компьютерных кресла.
— Что за чудеса? Они сюда приехали потому, что мы их призвали? «Акцио, кресло»? — удивлённо спросил Ник.
Стив посмеялся и ответил:
— Ну нет, думаю, это совпадение. Наверное, кто-то их принёс сюда для нас, но почему-то не занёс внутрь.
— Занести внутрь их может только тот, у кого есть допуск! А это мало кто, и уж точно не работники склада. Но почему он не постучал в дверь, чтобы отдать кресла нам?
Друзья хором задумчиво посмотрели на потолок. Затем Стив сказал:
— Может, они и постучались. Но у этой лаборатории, наверное, очень хорошая звукоизоляция, на то есть причины, — и дополнил эти слова характерным жестом указательным пальцем.
— Точно, — Ник удовлетворённо покивал.
— Единственное, что мне всё ещё непонятно, — продолжил Стив, — это то, почему они появились тут именно в то время, когда мы там были.
Ребята задумались снова, но внятного ответа пока не нашли.
Вечером Ник всё же прочитал подписанные им документы по технике безопасности. Оказалось, что акустическую ловушку включать просто так нельзя, нужны суперкрутые шумоподавляющие наушники, которые без проблем подавляют до ста тридцати децибел. Наушники надо заказать на складе по специальному разрешению. Разрешение, впрочем, само произрастает из пропуска в лабораторию 82.
— Я даже не знала, что в университете такая продвинутая система выдачи оборудования, — прокомментировала Полли.
3 октября, пятница
В пятницу, у входа на склад, Ник и Стив столкнулись с выходящим оттуда профессором Беном.
— Ага, вот и вы. За чем пришли?
— За наушни… ками, — брякнул Стив. Посередине слова он вдруг подумал, а стоило ли это говорить? После полусекундного размышления он решил, что скрывать вторую половину слова уже не имеет смысла.
— А я думал, вы уже вчера была в лаборатории.
— А мы и были, — уверенно сказал Ник, и Стив опять подумал: а стоило ли это говорить? Стоит ли сообщать профессору Бену, что они включили уникальное оборудование, не ознакомившись с техникой безопасности? Но над словами Ника Стив был не властен.
— Ну и как ваши уши? — лицо профессора Бена украсила уже знакомая ребятам хитрая улыбка.
— Нормально, — сказал Ник, потерев левое ухо. — Мы же всего на один миллиграмм включили.
— Мы будем внимательнее, — добавил Стив вслед уходящему профессору.
— Надеюсь на это, — сказал тот через плечо.
Но шагов через десять окрик Ника остановил его.
— Профессор Бен, а откуда взялись кресла?
— А, ну, мне пришло оповещение, что вы зашли в лабораторию, и в этот момент я вспомнил, что там нет никакой мебели — её вынесли оттуда во время установки последнего оборудования. И я подумал, что, по крайней мере, кресла вам пригодятся. Вы их получили?
— Ну… да, — ответил Ник.
— В некотором смысле, — добавил Стив.
В качестве первого эксперимента Стив предложил попытаться перенести в будущее… ничего, но (!) вокруг транзистора расставить клетки с лабораторными крысами.
— Отдельные пульсары и кластеры пульсаров уже испытывали на крысах, но целый прибор — нет!
Хоть Нику и не терпелось провести реальный эксперимент, но скрепя сердце он признал правоту Стива и запросил шесть крыс в биологическом крыле.
Им обоим смертельно хотелось и самим посмотреть, как это будет выглядеть и звучать, но тогда эксперимент с крысами терял всякий смысл. Они запланировали запуск в ближайшую субботу на 16:00, расставили клетки с крысами на табуретках вокруг транзистора и ушли, договорившись встретиться у дверей экспериментального крыла в 16:10.
4 октября, суббота
Этой ночью Ник плохо спал. Ему снилось, как всё крыло взрывается к чёртовой матери, как крысы покрываются огромными чёрными язвами и умирают, как крысы мутируют, сбегают из клеток и захватывают здание экспериментального корпуса, и самое ужасное: как транзистор просто не включается, и они со Стивом силятся и не могут понять, почему.
В восемь утра он решительно встал с постели, оделся, умылся, поджарил пару яиц, положил их себе на тарелку и съел. После этого он посмотрел на часы. Было 8:18. Для Ника это была чёртова рань, он чаще ложился в такое время, чем вставал. Но сегодня ему было не до сна, и он не стал тратить время на бесплодные попытки поспать ещё.
Чтобы скоротать время, он решил почитать. Усевшись на кровати, он принялся за книгу, которую ему недавно посоветовала Полли. Спустя несколько страниц Ник осознал, что совершенно не помнит, откуда взялась Аглая Ивановна и кто она такая.
Тогда он решил перечитать статью профессора Бена.
В этот раз воспринимать статью хоть и всё ещё было очень сложно, но в разумных пределах — она казалась уже не такой неподъёмной, как в прошлый раз. Но всё равно даже на самые простые страницы уходило не меньше часа. Довольно скоро (по меркам этой статьи) Ник понял, что точно даже близко не успеет её перечитать до встречи со Стивом, и одновременно с этим, что сделать это надо, и не раз. Пусть не сегодня, но в ближайшие дни. Чтобы верно интерпретировать результаты, им следует точно знать, что и как именно произойдёт в каждую наносекунду во всей рабочей области транзистора, почему произойдёт именно это, и на какие физические теории опираются эти выводы.
Эта мысль его вдохновила, и он прочитал ещё страничку с лишним, а затем заметил, что уже полтретьего. Подлые мыслишки стали закрадываться в его голову: «А что, если я застряну в лифте? Или автобус сломается по дороге?» Его мощный мозг, конечно, мог бы подсказать ему, что, если он боится поломки лифта, то можно спуститься и по лестнице: всего-то шестой этаж. А если сломается автобус, то можно вызвать такси или арендовать велосипед. Можно и пешком пройтись — не так уж и далеко. Да и вообще, что случится, если он опоздает? Да ничего. Время 16:10 выбрано произвольно, они могут с таким же успехом прийти и в пять, и в шесть, главное, чтобы крысы не сдохли от голода к моменту их прихода. Но вместо этого мозг подсказал ему: «Так нечего переживать без толку, просто выйди прямо сейчас. А если придёшь пораньше — ну посидишь в холле, почитаешь, ту же самую статью, делов-то».
По дороге ничего не случилось. Ник без проблем спустился по лестнице и доехал до кампуса на автобусе. По дороге он думал — всё ли они сделали правильно? Стив написал, что сходил покормить крыс вчера в одиннадцать вечера. Биологи сказали, что до четырёх часов дня с ними ничего не случится, клетку не прогрызут. Крысы расставлены на специально принесённых табуретках равномерно вокруг транзистора, но не в зоне электросхемы, конечно. Масса настроена на «0», но это только настройка акустической ловушки, она работать не будет. Конечно, во время реальных экспериментов она будет включена, но это даже плюс. Влияние громких звуков на организмы лабораторных крыс и так давно и подробно изучено, и хорошо, что при изучении состояния крыс после эксперимента не потребуется отделять влияние самого транзистора от влияния акустической ловушки.
Собственно, у самого же транзистора была всего одна настройка — время перемещения. Они установили на одну секунду, просто потому, что почему бы и нет? Надо было выбрать какое-то положительное время, а одна секунда — первое, что приходит в голову. Затрачиваемая энергия от времени зависит незначительно. На то, что именно произойдёт во время эксперимента, эта настройка влиять не должна; а даже если как-то влияет, они со Стивом не нашли причины выбрать какое-то другое время.
В статье был отдельный раздел, в котором объяснялось (но без особых подробностей), как можно было бы настраивать у транзистора рабочую область. Ничего невозможного в этом нет. Почему же профессор Бен изготовил транзистор с фиксированной областью, если знал, как сделать лучше? Потому что это — первый прототип, и даже он стоит кучу денег. Конечно, не как Большой адронный коллайдер, или космическая станция, или детектор гравитационных волн, или телескоп Джеймса Уэбба, но тоже прилично. А люди, которые выдают гранты на проекты, предпочитают такие разработки, которые уже доказали свою продуктивность. Если же проект может и не заработать, то на него, конечно, тоже могут дать денег, но уже не так много.
Погружённый в эти мысли, Ник дошёл до экспериментального корпуса и даже почти не удивился, увидев в холле пухловатую фигуру Стива. На часах было 15:26.
— Привет, — ехидно улыбнулся Ник. — У тебя что, часы спешат?