Как соединить идеальность с реальностью
Чтобы понять эволюцию претензий к мужчине, мы начнем с самых истоков – «Домостроя». Это всего лишь художественное произведение XVI века. Только вдумайтесь – пять столетий назад! Первое, что бросается в глаза: несколько странно опираться на какие-то допотопные правила жизни в XXI веке. Тогда они были уместны, а сейчас? Половину болезней лечили кровопусканием и изгнанием дьявола. Давно я не видела в поликлинике священников.
У нас в голове словно собрали лоскутное одеяло: какой-то отрезок мы взяли из сказки, какой-то из «Домостроя» (причем не всегда понятый правильно) и еще кусок из «бабка у подъезда сказала».
«Домострой» – это свод правил о том, как жить и бытовать, написанный для высшего сословия. Там было все: как хранить одежду, как разговаривать с женой, как воспитывать детей, как верить в Бога, рецепты блюд, нормы поведения в церкви, бане, за столом… Это книга про то, как себя вести. Я приведу несколько правил, чтобы в голове больше не было «слышу звон, да не знаю, где он». Хочу сделать акцент на то, что «Домострой» был адресован именно высшему сословию. Когда эти правила излагались, речь шла о муже, жене, их детях и слугах. Вопрос, который вы должны хотеть себе задать: «Что такого со мной происходит, что я хочу по жизни опираться на «Домострой»? Почему я хочу сделать это своей настольной книгой? Почему я хочу сказать мужчине: “Ну вот же, смотри!”»
Начинается книга с того, как правильно верить в Бога. Затем описывается, как нужно служить царю. После – как вести себя в гостях и за столом. Как обращаться с женой и детьми и вести домашнее хозяйство. Цитирую: «Запрещается ковыряться в носу. А когда находишься за столом, запрещается оглядываться по сторонам (то есть когда вас одергивают родители, знайте – это из «Домостроя»). Нельзя начинать есть без разрешения хозяев. Уходя, не нужно забирать самое вкусное со стола, если только вас не угостят». В ту пору соль была большой ценностью, есть такая поговорка: «Несолоно хлебавши» – когда хозяин сам брал солонку и солил еду гостям; соли было мало, и не всем она доставалась.
А сейчас – самое интересное. Мужчине отводится роль главы семьи и добытчика. «В СВОЕЙ семье он царь и Бог. Дети и слуги должны к нему именно так и относиться. А учить их такому отношению должна женщина. И подавать личный пример». Получается, она должна уважать мужчину, ценить его и относиться как к Богу, царю и подавать пример детям.
Уважение к мужчинам – одна из самых тяжелых на сегодняшний день историй про взаимоотношения, в частности, в нашей стране. Большинство женщин понятия не имеет, что это такое. И никакого уважения к мужчине у них нет.
Работая с чувством уважения, я задаю клиентам вопрос: «Как относилась твоя мама к твоему отцу? Уважала ли она его?» И я ВСЕГДА слышу ответ «нет». Мы что-то такое слышали, что-то такое представляем… Но большинство женщин воспринимают отношение к мужчине как к Богу и царю в качестве насилия над собой, абьюза и бог знает чего еще. Как же так? Модная нынче фраза «Я потеряю себя, если стану так относиться к своему мужчине».
Кроме прав, у мужчин возникает еще и большой список обязанностей. Первая и главная по «Домострою» – мужчина отвечает за все, что происходит дома, перед Богом и царем. Его задача – обеспечивать семье высокий уровень жизни и заботиться о том, чтобы состояние росло. А жене вменяется в обязанность сберегать заработанные мужем деньги. Не тратить, не быть причиной заработка, а сберегать их! Только мы первую часть предложения слышим, а вторую нет. Нас так научили.
Женщина обязана воспитывать детей. Дома должно быть чисто и красиво. Особенно подчеркивается, что жена – государыня дома. Если читать весь «Домострой», то вы поймете, что вывод простой – мужчина и женщина равны. Свод правил для мужчин касается внешней активности, а свод правил, относящийся к женщине, касается внутренней активности, внутри дома. Но список обязанностей и ответственности примерно одинаковый. И вот эта государыня дома примерно то же, что царь и Бог про мужчину. Никакого иерархического разделения – он выше, а она ниже – нет. По статусу жена равна своему мужу. И пока он работает на благо семьи, она решает все бытовые вопросы внутри дома. Мужчина – от слова «мочь», он может. А жена – от слова «жизнь».
Еще немного «Домостроя». Если муж замечает какой-то непорядок, то должен указать жене на это, чтобы она максимально быстро это исправила. В противном случае наказания ей не избежать. Уточняется, что нельзя бить жену в гневе или при людях. А после обязательно нужно попросить прощения и пожалеть. В «Домострое» дословно написано так: «Плеткою вежливенько побить, за руки держа, а гнев бы не был, а люди бы то не видели и не слыхали». Здесь речь идет о том, что это скорее наставление, а не вред. Он просто показывает жене, что здесь что-то не так. Это не избиение в чистом виде.
Женщинам запрещается пить алкоголь в гостях или дома, занимать что бы то ни было у соседей, зато можно давать в долг. Осуждается жадность и привычка прятать еду.
Эта равность, которая там описана, может быть подытожена еще одной фразой из «Домостроя»: «Жена – это ценность большая». Есть письменное указание, что найти хорошую жену – это счастье: «Если подарит кому Бог жену, и будет она ему дороже камня драгоценного». Если мы читаем целиком, а не вырываем из контекста детали, то видим, что муж и жена равны, и обязанности у них одинаковые. Если муж заболел или занемог, то все его обязанности выполняет жена. Именно со словом «должна».
Сейчас принято говорить: «Я никому ничего не должен». Эта фраза также вырвана из контекста. Она психотерапевтическая и не относится ко всему на свете. У нас есть куча обязанностей, куча ответственности. Мы вообще-то должны: и своим детям, и делать свою работу хорошо. А мы вырываем фразу из контекста – и пошли все в пешее путешествие в задницу! Я вот буду так жить, и эту идею буду нести.
Интернет просто пестрит такими вырванными цитатами. Большинство идей, которые транслируются, не имеют авторства, названия, смысла. И мы в голове у себя устраиваем макаронную фабрику, а потом пытаемся все это применить в жизни. У нас не очень хорошо получается, и мы недоумеваем, а почему получилось именно так. Мы привыкли к телеграфному стилю, а он оказывает нам медвежью услугу – мы не понимаем. А было бы неплохо.
Наряду с «Домостроем», так широко и безграмотно цитируемым в обществе, я хочу привести некоторые цитаты из другого источника – не менее полезного и увлекательного. Речь идет о «Бабьих стонах» Н. Н. Верещагина.
О женщине там говорится следующее: «Дама паши, дама коси, дама сгребай сено. Убирай все по хозяйству. Даже дрова руби. Идут гости – отвори ворота. Поправь лошадь и пьяного спать уложи. Женщины кормят мелкую скотину. С марта по июнь ткут холсты и сукна, вышивают. В огородах копают. Садят овощи и помогают мужчинам в чищении лугов. В июне возят навоз и разбивают. В июле ходят на сенокос. В августе продолжают жать, выбирают лен, овец стригут. В сентябре дожинают хлеб, убирают огородные овощи, треплют лен. В октябре – ноябре пособляют молотить». Это помимо того, что у них есть дети, домашнее хозяйство и прочее.
Если вы подумали, что речь о бородатом Средневековье – ошибаетесь. Порог XX века. В этом произведении ведется рассказ о более жестоком обращении с женщиной. Существуют официальные документы, где говорится, что женщину можно было бить, избивать. Когда, например, разбивали ведерко об голову женщины, жалели совершенно искренне ведерко. Более того, женщина тоже жалела ведерко больше, чем себя.
Причина? В какой-то момент все пошло не так. Случился количественный перекос. Был попросту вырезан генофонд. Начиная с определенного периода – революции, войны – количество мужчин становилось меньше. После революции мужчины «голубых кровей» покинули страну либо погибли на войне. Если мы говорим о Великой Отечественной войне, то там тоже мужчины доблестные, харизматичные, активные становились начальниками, уходили и не возвращались. Оставались комиссованные, больные, юродивые, калеки, инвалиды. Иногда возвращался один на всю деревню, мы об этом уже говорили. Увы, это наследие оставило неизгладимый след.
Во время Великой Отечественной войны этот перекос был очень явным. Женщина одна вела хозяйство. Закрепилась идея о том, что без мужчины можно обойтись. Когда мужчины вернулись, женщины от них хотели только одного – ребенка. Они не гнушались тем, что этого ребенка он подарит ей и еще кому-нибудь. Чтобы так поступить, нужно было свое уважение к мужчине положить в коробочку, вынести за скобки, спрятать куда-то. Когда мы видим, как дедушка пил, гонял бабушку, как пил папа и гонял маму, и это было нормой! Безусловно, были другие мужчины, но их было явно меньше.
Повторюсь: все давно изменилось, а мы движемся по инерции, под ручку со своим сознанием. Мы не переключаемся сразу, не начинаем думать по-другому очень быстро. Это защитная реакция мозга. Наш мозг всегда будет нас защищать. Если бы мы менялись каждый раз, когда захотим, мы бы сошли с ума. Это инерция длится достаточно долго – больше 70 лет. И только сейчас мы начинаем постепенно думать, а как же может быть по-другому.
Глядя на мужчину, мы не видим то, чем он является по факту. Мы видим то, что нам сказали. Мы не смотрим на мужчину своими глазами, мы смотрим на него глазами своей матери. Потому что наша семья, как коллектив, как община, как группа, транслирует определенную идею в отношении мужчин.
Если говорить про коллективное бессознательное, которое никто не отменял, то оно действует еще хлеще. Нам приходится продираться сквозь этот негатив, чтобы самим увидеть. Как будто бы мужчина нам должен доказать, что он другой, должен убедить, что он не такой, как мы о нем думаем. Априори плохо: «Убеди меня, что ты лучше, чем я думаю, и докажи». И мужчины пытаются или сразу шлют в пешее эротическое путешествие.
Пора поговорить о тех мужчинах, с которыми мы живем. И о тех динамиках, которые существуют в семье в отношении этих мужчин. Муж, сын, отец, брат – эти фигуры тоже влияют на наше представление о мужчине.
Отцы. У всех есть папа. Это тоже неочевидное понятие, потому что некоторые мамы, которые находятся в разводе, говорят ребенку, что воспитали вас в одиночку. Фраза звучит именно так. Это неправда. Женщина не может родить ребенка без мужчины – очевидный факт. У любого ребенка два родителя. Но что-то происходит с женщиной, и она говорит – я одна тебя воспитала. Так мы исключаем отца как такового. И даже если он присутствует в семье, мама начинает говорить: «Ну, он вообще ничего собой не представляет». Она подавляет отца, явно его уничижает, обесценивает. Как будто бы роль родителя может быть сужена до одного человека.
Берт Хеллингер говорил, что подобная динамика ведет человека к употреблению наркотиков. Ребенок родился в связи с мамой и папой. Только так. Но папа по каким-то причинам ушел, исчез, умер, спился… И женщина говорит: «Я и то и другое для тебя», – сразу запускается механизм невозможности принять ребенком эту объединенность. И это вероятный заход в наркотическую зависимость. Потому что выдержать это исключение одного родителя ребенок не может. Для ребенка внутри всегда будет и папа и мама. Вы можете говорить все что угодно, ваши отношения могут быть похожи на ад – это не имеет никакого значения. Вы всегда будете родителями. Что бы ни произошло. Даже если разверзнется земля. Более того, родители становятся родителями с тех пор, как ребенок зачат. Если эта беременность не закончилась рождением (аборт, выкидыш, ребенок умер в родах, замершая беременность) – вы все равно родители.
Есть еще одна динамика, в которой живет женщина, бессознательно выталкивая мужчину из своей жизни. Она так и называется в системной терапии: «Мужчина должен уйти». Поясню. Мы живем в назначенной реальности. Все, что мы знаем, умеем и представляем, мы где-то видели, кто-то это сказал. Мы рефлекторно выберем способ поведения, который нам знаком. Мы его наблюдали, мы в нем были. И если папа зашел в семью, потом вышел из семьи, то в моей картине мира продолжения у этой истории нет. И когда я окажусь в браке, то я буду знать историю только до середины. И когда эта середина наступает, например мама забеременела, папа ушел – что будет делать женщина? Она не будет беременеть. Вообще. Это будет заход в бесплодие. Причем чисто психологически, потому что врачи будут говорить: «У вас все в порядке». В ее картине мира мужчина должен уйти, и ребенок является провокацией этого действия. И тогда женщина не будет заходить ни в отношения, ни в беременность.
Другой вариант. Папа ушел тогда, когда мне было шесть лет. Я вступаю в брак, у нас рождается ребенок, ему исполняется шесть лет – и что-то начинает происходить. Я начинаю тревожиться, начинаю звонить своему мужу: «Где ты?» Я начинаю его удерживать. На самом деле этот вопрос адресован не мужу. Он никогда не мужу. Он всегда отцу. Если бы вы послушали историю о том, когда уходили родители, то это был обычный день. Ребенок играл, папа собрал сумку и вышел из квартиры. Ребенку же не сказали, что он видит отца последний раз. И в нашей картине мира этот момент непременно должен наступить. И женщины, сами того не осознавая, в эти триггерные точки начнут вести себя таким образом, чтоб мужчина ушел.
Есть замечательная фраза, которой мозг сопротивляется: «Мужчина изменяет женщине только тогда, когда она бессознательно хочет, чтобы он ушел». Точно так же работает и в обратную сторону. Если вы послушаете мужчину, если их спрашивать про измену – что их сподвигло – они будут говорить нечто странное. Будто бы мне нет места дома. Женщина вроде бы ничего такого специально не делает, но она его выталкивает. Самое интересное, когда мужчина изменяет и женщина об этом узнает – она испытывает облегчение. «Я так и знала! Я как будто бы этого ждала. Я как будто это чувствовала». Это и есть та самая динамика – я ждала, что ты мне изменишь. Я ждала, что это произойдет. И свой вклад она осознавать и переживать не будет.
Мужчине совсем не обязательно кого-то бросать, уходить и изменять. Он может банально умереть, и тогда мы тоже будем в динамике «мужчина должен уйти». Не хочу замуж. Мама вышла за отца, а он умер. И нам кажется, что наша любовь токсична, и вдруг он умрет. Он должен уйти, как-то уйти. У нас так мало историй про то, как мужчина должен остаться на всю жизнь. И поэтому мы читаем сказки, ходим на лекции. Расскажите нам, покажите нам такого мужчину, с которым можно жить каждый день. Чтобы точно ВСЮ ЖИЗНЬ. Примеров так мало – крупицы. С возрастными мужчинами ситуация аховая – они не доживают.
Что можно сделать? Выводить это на уровень осознанности. Переплетения, если они даже есть в вашей истории, совершенно не означают, что у вас должно быть точно так же. Вы просто действуете по инерции, потому что так проще всего. Мы не боимся неизвестности, мы просто не хотим изобретать новый способ. Нам страшно. Нам лень. У нас нет гарантии. Поэтому мы пойдем по испробованному пути. А там нам все известно про этих мужиков. Мы знаем, как нажимать на эти кнопки и ставить их на место. Потому что нам никто не сказал, как жить долго и счастливо.
Отдельная тема в России – алкоголь. Я не могу обойти этот момент вниманием. Расскажу историю. У меня есть педагог, невероятный человек. Он написал книгу «Слезы предков», учился шаманизму у латиноамериканских индейцев, получил посвящение у еврейского раввина, работал с Бертом Хеллингером. Но никакими коврижками мы не могли заманить его в Россию. Не знаю, как нам это удалось, но он все-таки приехал. И сказал мне одну важную вещь: «Я так боялся этих русских. Здесь столько алкоголиков! Я не знаю, как я здесь буду работать». Дело в том, что его методика подразумевает, что все, кто записался к нему на семинар, посылают ему письмо. Во время ритуала он обращается к предкам. Читая письма, он изумлялся и испытывал настоящий страх: «Там сплошной алкоголь!» Страшно, что эта фигура в нашей стране имеет значение.
Дети алкоголиков имеют очень конкретное представление о мужчинах. Им сложно рассказывать, что мужчины бывают чистыми, опрятными. Потому что их папа приходил в заляпанной рвотой рубашке, в мокрых штанах. Они не верят, что мужчины могут быть другими. Их не убедить, им не доказать. Когда я не могу любить отца, мне очень сложно представить себе, что есть мужчина, которого я смогу полюбить. Более того, до определенного возраста так формируется и девочка, и мальчик, с трех до пяти лет ребенок влюблен в родителя противоположного пола сексуализированной любовью. И в этот момент девочка любит папу, она хочет выйти за него замуж. Если он позволит ей его любить. Но папы может не быть, и тогда этот эдипов возраст проскакивает вообще. Я понятия не имею о себе как о женщине. У меня нет никакой обратной связи. Либо папа такой, что, отправляя к нему эту детскую любовь, я не могу этого сделать. Потому что папа выглядит так или ведет себя так, что это просто невозможно, невыносимо – он алкоголик. Эпический, синий, запойный.
Здесь начинается история про деление мужчины на части – появляются условия. Потому что мы не можем обойтись без мужчин. Мы начинаем придумывать себе условия, способ ХОТЬ КАК-ТО быть с мужчиной. Ну, если ты мне это, то я тебе то. Есть способ выключить чувства вообще. И вместо них вставить замечательную субстанцию – деньги. Тогда нам кажется, что мы просто хотим уверенности: «Как же так, я буду беременна, а он не будет зарабатывать?» На самом деле здесь деньги выполняют роль чувств для тех, у кого они исключены. Я не знаю, любит меня папа или нет, потому что он синий приходит домой. Я смотрю в его рыбьи глаза и ничего не понимаю! Он меня любит или нет? И тогда мне нужен какой-то критерий, какой-то способ, измерительный прибор, по которому я буду понимать, что папа любит меня. Это СУММА. Потому что по этой линейке все просто и понятно – чем дороже, тем больше любит. Вот и все. Те женщины, что алчут от мужчины денег, это не какие-то дурочки из переулочка, не какие-то «плохиши» – это женщины, с чувствами которых что-то случилось. Они разбиты вдребезги. Или подавлены. Или спрятаны. А деньги – это безопасно и очень удобно. Там все можно понять. Когда денег нет, они очень дезориентированы – на что опираться?
В семье мать выполняет роль жизни. Значит, какие отношения с матерью, такие и с жизнью. Отец же – это весь мир, как говорят системные терапевты. Наши отношения с миром формирует отец. И если я слышу фразу «Мир жесток, опасен, скучен, неинтересен», – на самом деле речь идет об отце. Отец опасен. Отец не позаботился обо мне. Я боюсь его.
Есть много людей, которые боятся мира, боятся детей, боятся что-то делать, как-то проявляться. К примеру, публичность и умение выступать перед аудиторией – это тоже функция, которая принадлежит отцу. И даже если у вас хороший преподаватель по ораторскому мастерству, важно, чтобы человек, желающий говорить с миром, все же исследовал историю взаимоотношений с отцом.
Папа ушел, бросил, изменил, умер, алкоголик – все можно простить. Часто такие истории все равно не убивают любовь к отцу. Пусть он вечно пьян, непрезентабелен, предал маму – это не повод не любить его втихаря от всех. Это секрет. Я просто не говорю, что я его люблю. Я верю в него и жду его. Но есть папы, которых любить нельзя. Это папы-убийцы, папы-насильники, папы-преступники. И таких пап тоже достаточно. В таком случае психотерапевт будет делить папу на части – обычно на три.
Первая часть – физиологический отец, то есть тот самый сперматозоид, который добежал быстрее всех. Это ДНК, физика, биология, клетки. Словом, это биологический отец. Есть вторая часть отца – законный. Отношение к жизни, что правильно, что неправильно, мы узнаем через него. Даже если он нам ничего не говорит. И есть третья часть – дух. Если отец-убийца, то нам достается только первая часть. Потому что правила жизни отца мы взять с собой не можем и только на эту часть мы будем опираться. А вторую и третью мы возьмем где-то в другом месте: духовный учитель, какие-то правила, законы социума. Подсознательно такие люди ищут справедливость и часто идут работать в систему правосудия.
Однако первая часть есть у всех. И если у женщины папа был именно таким, который перестал, не смог или по каким-то причинам попрал эту возможность, это право быть отцом целиком в трех измерениях – например, убил мать – тогда женщина будет искать другого мужчину… для чего? Только для зачатия. Это история о том, когда женщина приходит к мужчине, ребенок зачат, она выгоняет его вон: «У тебя не было шанса на мою любовь». Мужчина в ужасе, в шоке. Ему не дают права видеться с ребенком, нет развития. Она говорит: «Пошел вон!» мужчине, а на самом деле адресует это папе.
Разговаривая с мужчиной, мы часто разговариваем с папой. Мужчины недоумевают: я же еще ничего не сделал, только вошел! На самом деле эта судорога, этот страх, эти претензии – лишь попытка компенсировать свою беспомощность, которая была в отношениях с папой.
Если мы с такой базой пытаемся построить отношения, то не шибко у нас и получается. Потому что это очень трудно. Мы не должны совершать над собой какие-то сверхусилия. Вернее, должны, если хотим что-то изменить. Мужчина не будет вам доказывать, что он не убийца. Как говорил Эйзенхауэр: «Мы в жизни видим только то, в чем хотим убедиться». Если мы хотим убедиться, что все мужчины плохие, – нам будут встречаться именно они. Они будут все время попадаться нам на пути.
Мужья. Вообще брак – это так сложно. Мне очень нравится высказывание одного психотерапевта о том, что, когда женщина выходит замуж и приходит в систему своего мужа, она просто становится ребенком второго сорта для семьи своего супруга. И это уже напряжение, уже преодоление. Я хочу взять мужа и бежать с ним по берегу моря – а тут его мама. Отношения в браке проходят очень много стадий. Например, когда мы хотим переделать друг друга. Это есть у всех! Сейчас модно говорить: «Я его/ее принял». Ерунда. Именно теперь начинается игра. Мы все равно начинаем переделывать друг друга. Мы являемся психотерапевтами друг для друга. И это же от любви, это не претензии. Мы пытаемся пренебречь его семьей, что-то изменить.
Очень важный этап. Если вы доползли до него – поздравляю, очень хорошо. Наберитесь сил его выдержать. В психотерапии он называется «скрытый развод». Когда муж и жена решили стать родителями, происходит то, о чем чаще всего говорят с точки зрения женщины, но никогда – с точки зрения мужчины. В этот момент они разводятся, потому что женщина уходит к другому человеку. Надолго. Или насовсем. У мужчины нет ни одного шанса обладать ею целиком в этот период времени. Она ушла. По-настоящему. Она строит отношения там. А он ждет. И выдерживает. Или не выдерживает. Есть куча примеров, когда он говорит: «Я пошел». На самом деле это значит: «Я не выдерживаю, это слишком для меня». Бывают семьи, когда женщина не возвращается. Никогда. Они в браке и в разводе одновременно. А бывает, что она возвращается – через 20 лет. Когда ребенок вырос. Она говорит: «Давай строить отношения». А за эти 20 лет у него сложилась своя жизнь, а у нее своя. Шансов очень мало. Мы никогда не думаем об этом. Как будто мужская роль – это только оплодотворение. На самом деле, когда мужчина хочет стать родителем, он рассчитывает на женщину.
Следующий этап – как групповая психотерапия. Я держу в поле зрения не только тебя, но всю группу: твоих маму, папу, родственников, теть и дядь. В тот момент, когда появляется ребенок, система же еще начинает спорить – чей это ребенок? Какой системе принадлежит? На кого похож? Система делит – ты чьих? Ты похожа на бабушку моей сестры, например. На самом деле мы объединяемся, сближаемся, сдвигаемся. Мы вообще существа коллективные. Если вам кажется, что мужчины хотят быть одни – отбросьте эту мысль. Они хотят быть с женщинами. Более того, когда женщина уходит из пары, она может сделать это в одиночестве. Мужчина этого не сделает. Он заранее готовит аэродром. Потому что мужчине плохо одному.
Важно понимать, что семья – это такая подвижная конструкция. Не многие понимают, что Я и ТЫ – это совсем не то же самое, что МЫ. Нам кажется, что, когда мы строим отношения, мы строим Я и ТЫ. А это изначально конфликт. Из этой точки очень много претензий.
Мне кажется, Я это делаю для тебя, а ТЫ что? Почему Я должна? МЫ – когда мы смотрим в одну сторону, а не друг на друга. У нас нет конфликтов, мы ничего не выясняем, просто идем в одну сторону. Никто друг другу не мешает, никто не преграждает путь.
В системной терапии говорят, что мы выбираем себе мужа, как идеальную мать для себя. Не отца, как думает большинство. Наш посыл при входе в брак: «Ты позаботишься обо мне наилучшим образом». В браке редкие супруги доживают до момента, когда они осознают, что иерархии здесь нет. Мы заходим, как будто один малыш, а другой большой – ты же позаботишься обо мне! И люди ссорятся в браке за право быть малышом, чтобы его/ее потребность удовлетворялась в первую очередь. Никому не нужна власть – спасибо большое. Ее нужно нести, реализовывать – а это слишком. Я хочу потопать ногами, покапризничать и сказать: «Дай мне!»
Слава богу, наступает момент, когда приходит понимание, что мы ровесники – это более сложные, равноправные отношения. Когда вы на равных, непонятно – кто будет посуду-то мыть? Кто должен деньги зарабатывать? Нам ничего про это не сказали.
Братья. Иногда женщина узнает о мужчинах, все что нужно и не нужно, от брата или от братьев. Они могут транслировать сестре, что ей надо делать и какой ей надо быть. Они по-братски несут околесицу, сообщают всякую ересь, и женщина вырастает со странным представлением о себе. Поговорка «Лучше девять деверей, чем одна золовка» не врет. Сестра потом непременно отыграется за все свои слезы.
Брат-сестра – это сложные отношения. Часто, если между ними большая разница в возрасте, брат идеализируется, становится подменной фигурой вместо отца. Возможны изломы, нарушения в отношениях: это брат или друг? Партнер? Папа? Наставник, учитель? Порой, если братья любители постебаться, такая сестра растет в ненависти к самой себе.
Сложно строить отношения с братьями еще и потому, что мы делаем это исходя из сказанного и навязанного мамой. Схемы выстраивания отношений с братьями в большинстве случаев у нас нет, мы дезориентированы с самого начала. К сожалению, люди приходят к психотерапевту и сначала разбирают то, что беспокоит их сильно, потом разгребают проблемы с мамой, затем с папой, и только в последнюю очередь они разбираются с братьями и сестрами. Иногда эти отношения так и не выходят на поверхность – как подавленный контент. Возможно, там спрятана история про конкуренцию за внимание мамы, про то, кто кого любит больше (мама сына, папа дочку). Возможна и гиперкомпенсация в виде мести мужчинам как классу, агрессии. И не обязательно речь идет о насилии или подавлении в детстве.
Сыновья. Женщина рожает ребенка другого пола – это самая сложная история в аспекте отношений с мужчинами. Изначально и бессознательно мы рожаем себе себя. Мы как будто бы еще один раз проживаем жизнь. В простой логике у нас есть ощущение, что мы родим ребенка одного пола. Если вдруг появляется мальчик – женщина в шоке. Или наоборот: она хочет мальчика, потому что не хочет дочери своей судьбы. Тогда мальчик становится подарком. Дальше она будет рожать тоже мальчиков. С бессознательным посланием от матери: ты вместо, ты априори вместо несчастной девочки, вместо меня. Если мы сюда подгрузим кое-что из пазлов выше – мальчик вырастает со странным представлением о контакте, паре, отношениях, любви.
Что мы и наблюдаем сейчас. Поколение, для которых вообще непонятно, зачем нужны отношения. Это слишком сложно и слишком бессмысленно. Женщине нечего сказать сыну начиная с 14 лет. Вообще! Она не может сопроводить сына в мужскую взрослую жизнь.
Девочки, открою вам секрет. Кажется, что маменькины сынки – это те, кто причесан на пробор с заправленными рубашками, несуразные создания. На самом деле это бородатые бруталы в косухах на мотоцикле. Мама им рассказала, что нравится женщине. Мама любимая, а я не достанусь никому. Мужчины-ботаники – не мамины любимцы.
Что бы мы ни делали, ни думали, ни рассуждали на эту тему, вопрос повисает в воздухе: кто мой папа? В банке спермы есть только номерок, нет даже фото. Ребенок превращается в сюрприз. Я, как психотерапевт, знаю, к чему ведет такое. Человек, знающий себя только наполовину, сходит с ума. Он видит себя в зеркале и не понимает, кто там.
Хорошая мать – это та, которая предоставила ребенку отца. Как минимум сообщила ребенку, кто отец. Это она сделать обязана. Играть судьбой ребенка – это непозволительно даже матери. Об этом поговорим в следующих главах.
Рецепт, как оказаться в отношениях с мужчинами, очень прост: внутри себя нужно дать мужчине место. «Я разрешаю тебе здесь быть, не вместо папы, мамы, волшебника, моей фантазии, сказочного героя, мебели, банкомата. Не ВМЕСТО, а СО мной».