— По моим личным наблюдениям, ты тоже не похожа на ту, что едет получать знания.
Я удивлённо расширяю глаза, теряя дар речи. Получается, мой образ всё же был им подмечен. Я, конечно, догадывалась, что Аслан тот ещё моралист, но не думала, что настолько.
К счастью, наш накаляющийся с каждой секундой разговор прерывает входящий звонок. Я достаю телефон из главного отделения сумки, куда впихнула пару тетрадей и ручку, и сразу же снимаю трубку, слушая успокаивающий голос Демьяна.
— Да, привет! — меняю тон на более радостный, отвернувшись к окну и прикрыв ладонью динамик. — Я тебе звонила…
— Аль, прости, что раньше не ответил на звонок, — начинает оправдываться он, — был немного занят. Все наши уже возле универа. Ты там скоро?
Я чувствую бессилие, потому что, судя по времени, немного опаздываю. До пары ещё далеко, но мне бы хотелось поделиться ощущениями с друзьями и занять лучшие места в аудитории. Желательно — рядом.
— Уже в дороге. Думаю, пятнадцать минут, и буду на месте. Нет, встречать не стоит. Ждите меня внутри. Да, я тоже соскучилась. Хорошо. Пока.
После завершённого звонка пыл потихоньку улетучивается, и фокус внимания переключается на другие, более значимые вещи.
Синий "Форд" минует автобусную остановку, заправку, кофейню с пончиками и крупный торговый центр. Я нервно ёрзаю на сиденье с каждым пролетающим километром, потому что не уверена, что наша договорённость осталась в силе.
— Аслан…
— Я помню.
Будет неловко, если я выйду из потасканного автомобиля на глазах у друзей. Насмехаться они не станут, но по-доброму подшучивать и мусолить тему — вполне себе. Мне бы в принципе не хотелось, чтобы кто-то узнал, что Аслан является моим сводным братом. Единственный, кто в курсе — Демьян, но ему рот я закрою.
Тахаев включает аварийку и паркуется на обочине примерно за семьсот метров от здания вуза. Это дальше, чем я думала, но вместо того чтобы просить его подъехать поближе и снова выслушивать грубости, я лучше заработаю мозоли.
— Можешь выходить.
Спрятав телефон в сумку и поправив волосы, я открываю дверь и встаю ногами на асфальт. Ничего страшного не случилось. Поездка оказалась довольно быстрой и комфортной, если сравнивать с забитой по утрам маршруткой.
— Спасибо, что подвёз.
Не получив ни слова в ответ, кроме раздражённого вздоха, я закрываю дверь и наблюдаю, как машина, громко визгнув шинами, уносится прочь.
Остаток пути мне приходится преодолевать пешком. Казалось бы, расстояние не слишком большое, но с учётом неустойчивых каблуков и внезапно выглянувшего палящего солнца из-за туч — это оказывается кромешным адом. Волосы липнут к шее, в горле сохнет, а раны на пятках появляются куда раньше, чем предполагалось. Приходится сделать остановку, чтобы воспользоваться пластырем.
Несмотря на то что я просила друзей не ждать меня у входа, вся наша компания собирается у высоких кованных ворот, что-то живо обсуждая. Дёма сразу же заключает меня в свои объятия на глазах у других студентов.
— Алин, ты просто топчик…
Мягкие губы накрывают мои, а ладони спускаются с поясницы чуть ниже, слегка сжимая ягодицы. Во мне зреет протест, но в этот момент я улавливаю боковым зрением знакомую высокую фигуру в чёрной одежде и не делаю попыток отстраниться.
Плевать, что подумает Аслан. В его глазах я всё равно буду хуже, чем есть на самом деле.
Глава 8
С началом учёбы в университете появляется одна хорошая и две плохие новости.
Хорошая — в обществе друзей действительно легче адаптироваться. Мы поддерживаем друг друга: шутим, смеёмся, обсуждаем преподавателей. Это помогает чувствовать себя уверенно даже в новой обстановке.
Плохая — Аслан теперь учится в моей группе, и это превращается в настоящую головную боль. Его присутствие сбивает с толку и постоянно бросает мне вызов: в каждом взгляде, в каждой случайной встрече в коридоре. Словно Тахаев не просто вернулся в мою жизнь, но и занял в ней максимум места.
Из-за этого я в пух и прах ругаюсь с Диной, недоумевая, включая агрессию и повышая голос. Зачем было сталкивать нас лбами настолько сильно? Ну и что, что он разбирается в программировании и легко решает самые сложные задачи? Ну и что, что он поступил на ту же специальность в родном городе?
Просто, блин, зачем?
Мачеха оправдывается и просит прощения в первый же вечер. Чтобы сгладить ситуацию, накрывает праздничный стол, думая, что мы вчетвером отметим День знаний, но я отвечаю, что у меня другие планы, и уезжаю тусить с друзьями на яхте. Выпивая шампанское, танцуя и отвлекаясь от проблем. Хотя они только начинаются, потому что плохая новость номер два — выбранная специальность оказывается не просто сложной, а абсолютно непонятной.
Это выясняется уже на первой неделе и окончательно укрепляется на второй — на паре у завкафедрой, благодаря которому меня приняли в этот универ.
Виктор Иванович осматривает студентов, но почему-то запоминает только моё имя и вызывает к доске, чтобы я объяснила решение задачи по связности графов.
— Давай, Алина, — подзывает жестом руки. — Вставай, вставай. Не стесняйся. Вместе с тобой потолкуем.
Сердце ухает прямо в пятки, пока я поднимаюсь с места и спускаюсь по ступеням. Конечно, я хотела, чтобы сокурсники заметили мой сегодняшний образ, но не настолько радикально.
Это не просто дискретная математика — это другой уровень сложности. Если с иностранным языком, историей или философией мне более-менее понятно, то здесь — густой дремучий лес, из которого не выбраться.
Ноги наливаются свинцом, когда многочисленные взгляды обращаются в мою сторону. За две недели занятий я ни с кем особо не подружилась, но это не важно — у меня уже есть своя компания. Несколько девушек из группы подходили, чтобы узнать, где я купила сумку, украшения и одежду. В их глазах я видела зависть, любопытство и восхищение, а теперь там читается желание увидеть мой триумфальный провал.
— Что нужно делать?
Я смотрю на Виктора Ивановича с надеждой, но он лишь шире улыбается, указывая на доску. Мол, и так всё понятно. Давай, приступай.
— Начни с простого. Определи, что такое связный граф.
Сжав мел, я пытаюсь проглотить комок паники, но безуспешно. Перешёптывания за спиной становятся громче. Понимать, что обо мне думают, и осознавать свою тупость — невыносимо.
Мне казалось, что я потяну. Неважно как, но потяну. В процессе обнаружилось, что, упустив элементарный школьный материал, его почти нереально потом наверстать.
— Связный граф — это граф, где для любой пары вершин существует хотя бы один путь, связывающий их, — подсказывает завкафедрой. — Правда? Теперь попробуй доказать, что данный граф связный.
Яснее мне не стало, поэтому я смотрю на доску, кусаю губы и переминаюсь с ноги на ногу. Ничего лучше, чем провести мелом по уже нарисованной линии, я не придумываю. Это не выглядит как решение. Скорее как попытка оттянуть время.
Повернувшись лицом к аудитории, я нахожу взглядом Демьяна. Он что-то подсказывает с дальнего ряда, но я слишком растеряна, чтобы разобрать хоть один его жест.
— Алина, подожди. Давай по-другому, — вздыхает преподаватель, явно пытаясь помочь. — Попробуй описать все компоненты графа. Какие у тебя есть вершины и как они связаны?
Спустившись глазами на нижние ряды, я цепляюсь за фигуру Аслана. Он расслабленно сидит за столом, рисует в тетради и не поднимает головы. И единственное, о чём я молюсь — чтобы он так и не отрывался до конца моего позора. Потому что иначе я не переживу — провалюсь сквозь землю.
Тахаев выделяется. Он вникает в предметы, не отвлекается на пустые разговоры. Молчаливый и отстранённый. Сам по себе. Ему хватает ума не общаться со мной не только при сокурсниках, но и дома. С совместными поездками тоже покончено — по утрам меня подвозит отец или Дина, а назад — Демьян.
— Я не знаю, — честно признаюсь.
— Хорошо, Алин. Вернись на место и послушай объяснение, — произносит Виктор Иванович. — Но я настоятельно рекомендую тебе уделить время дискретной математике — это основа для многих вещей в программировании, и просто так от неё не отделаться.
До конца пары я сижу как на иголках. Не помогают ни уверения Лерки, что ничего страшного не случилось, ни планы на вечер, ни тот факт, что сегодня наконец-то пятница и пара Виктора Ивановича — последняя.
Я не просто растерялась или испугалась публичного выступления… Я абсолютно ничего не смыслю в долбанной математике. Это катастрофа — дальше будет только сложнее.
С началом перемены я быстро собираю вещи, поправляю одежду и волосы, но преподаватель останавливает меня у двери.
— Я подожду в коридоре, — выпускает мою руку Дёма.
Не все студенты успели покинуть аудиторию, поэтому я испытываю ту самую неловкость, что получасом ранее, стоя у доски.
— Алина, твой отец говорил, что весь одиннадцатый класс ты занималась с репетитором, — откашливается завкафедрой. — Возможно, тебе стоит продолжить занятия и найти кого-то посильнее… Имей в виду, что в конце месяца будет первая контрольная работа, а я вижу, что ты… плаваешь, — смягчает определение преподаватель. — С таким уровнем я не смогу поставить тебе даже средний балл.
— Да, я понимаю.
— Это хорошо. Если хочешь, я могу лично передать эту информацию отцу.
Вдобавок к неприятному разговору появляется острое жжение между лопаток, как будто кто-то сверлит во мне взглядом дыру. Даже гадать не нужно, чтобы понять, кто именно.
— Не стоит, я сама.
Попрощавшись с Виктором Ивановичем, я пулей вылетаю из аудитории. Может, проще поддаться логичному порыву и забрать документы из вуза? Взять паузу, разобраться в себе и своих желаниях?
Демьян ждёт меня у окна, прислонившись плечом к стене и листая что-то в телефоне. Сегодня он в светлом пуловере, который идеально подчёркивает его широкие плечи и сильные руки, и в брюках такого же оттенка. Его стиль всегда был безупречен. Когда мы проходим по универу, держась за руки, многие обращают на нас внимание.