– Заметили, как изменилось отношение к нам? – тихо спросил Роберт, когда мы отошли от очередной группы особенно учтивых знакомых.
– Трудно не заметить, – ответила я. – Арест Фелдов произвёл на общество сильное впечатление. Теперь все понимают, что семья Вайлиш пользуется особым расположением короля.
– И что любые нападки на нас могут быть расценены как неуважение к королевской воле, – добавила Амели. – Политика, ничего личного.
– Во всяком случае, это означает, что в столице мы можем чувствовать себя в почти безопасности, – заметил Роберт. – Никто не рискнёт открыто выступать против нас.
– Но в пути нам нужно быть предельно осторожными, – добавила я, проследив взглядом за еще одной парой, которая почтительным кивком поприветствовала нас, но подойти не решилась.
Закончив покупки, мы вернулись домой, где застали Хэмонда за разбором деловых бумаг в кабинете.
– Как прошла прогулка по рынку? – поинтересовался он.
– Очень поучительно, – ответила я, снимая плащ. – Кажется, наше положение в обществе кардинально изменилось. Все вдруг стали удивительно дружелюбными и услужливыми.
Хэмонд усмехнулся:
– Неудивительно. К обеду ко мне приходили трое торговцев, которые раньше едва кивали при встрече. Теперь они предлагают самые выгодные условия сотрудничества и готовы работать себе в убыток, лишь бы заручиться нашей поддержкой.
– Страх – великая сила, – философски заметила Амели. – Король показал, что может быть беспощаден к тем, кто угрожает его друзьям. Теперь все хотят быть в числе этих друзей.
Остаток дня прошёл в последних приготовлениях к отъезду. Слуги докладывали о завершении упаковки, конюх готовил лошадей и экипажи, повар собирал дорожную провизию.
За ужином царила спокойная, семейная атмосфера. Мы обсуждали планы на ближайшие недели, вспоминали забавные случаи из жизни в поместье, делились предположениями о том, как идёт путешествие Лорен и Этьена.
– Кстати, – внезапно произнёс Роберт, когда мы доедали десерт, – я остаюсь в столице ещё на несколько недель.
– Почему? – удивилась я. – У тебя есть неотложные дела?
– Можно сказать и так, – ответил Роберт, и я заметила лёгкий румянец на его щеках.
Амели лукаво улыбнулась и промурлыкала:
– А, понятно. Она замечательная.
– Амели! – напускно нахмурился Роберт, но уже не смог скрыть улыбку. – Не строй из себя всезнайку.
– А я и не строю, – невинно ответила младшая дочь. – Просто констатирую очевидные факты. Лейна Эйлина действительно замечательная – умная, красивая, образованная. И она тебе нравится.
– Хорошо, допустим, нравится, – сдался Роберт. – Но это не повод для ваших насмешек.
– Никто не насмехается, – заверил его Хэмонд. – Мы рады, что ты нашёл достойную девушку. Лейна Эйлина произвела на всех нас прекрасное впечатление.
– Просто не затягивай с ухаживаниями, – добавила я. – Хорошие девушки не остаются свободными долго.
– Я учту ваши советы, – пообещал Роберт. – А пока позвольте мне самому разобраться в этом деле.
После ужина Роберт и Амели по давней традиции, отправились в кабинет – видимо, младшая дочь хотела дать брату несколько советов относительно романтических дел. Из-за прикрытой двери доносился тихий говор, изредка прерываемый смехом.
Мы с Хэмондом остались в гостиной у камина. Он налил себе бренди, а мне – сладкого ликёра, и мы устроились в наших любимых креслах.
– Завтра в это время мы уже будем в дороге, – сказал Хэмонд, глядя на пляшущие языки пламени. – Соскучился по поместью. По тишине, по простору, по размеренной жизни вдали от столичной суеты.
– Я тоже, – согласилась я. – Хотя должна признать, эти месяцы в столице многому нас научили. И дали нам полезные связи.
– И нашли мужа для Лорен, – добавил Хэмонд с улыбкой. – Честно говоря, я не ожидал, что всё сложится так удачно. Когда мы приехали сюда, я думал только о том, как защитить вас от возможных неприятностей.
– А получилось гораздо больше, – кивнула я. – Мы не просто выжили – мы обрели новую семью, новые возможности, новое будущее.
Хэмонд отставил бокал и перешёл к моему креслу, опустившись на колени рядом:
– И самое главное – мы обрели друг друга, – тихо сказал он, беря мою руку в свои. – Я никогда не думал, что снова смогу так любить.
– И я, – прошептала я, глядя в его тёмные глаза. – После всего, что случилось в Лавении, мне казалось, что моё сердце больше никогда не сможет открыться для любви.
– Но открылось, – улыбнулся он, поднося мою руку к губам и нежно целуя пальцы. – И теперь мы больше никогда не будем одиноки.
Звуки из кабинета стихли – видимо, дети закончили свою беседу и поднялись к себе. В доме стало тихо, только потрескивал камин и где-то далеко тикали часы.
– Пойдём к нам, – тихо предложил Хэмонд, поднимаясь и протягивая мне руку.
Я кивнула, чувствуя, как сердце ускоряет свой бег. Мы поднялись в наши покои, держась за руки, как влюблённые юнцы. В спальне горели только свечи, отбрасывая мягкий золотистый свет на стены и мебель. Хэмонд закрыл дверь и повернулся ко мне.
– Моя Элизабет, – произнёс он, осторожно касаясь моего лица. – Каждый вечер я благодарю судьбу за то, что она привела тебя в мою жизнь.
Он наклонился и нежно поцеловал меня. Его губы были тёплыми и мягкими, а в поцелуе читалась вся его любовь и преданность. Я ответила с той же нежностью, обвивая руками его шею.
Мы целовались долго, неторопливо, наслаждаясь близостью друг друга. Его руки бережно гладили мою спину, плечи, лицо, словно он хотел запомнить каждый изгиб, каждую линию.
Я помогла ему избавиться от камзола и рубашки, мои пальцы скользили по его коже, чувствуя тепло и силу его тела. Он расплёл мои волосы, зарываясь в них лицом и вдыхая их аромат.
Потом он осторожно расшнуровал моё платье, его движения были медленными и почтительными, словно он разворачивал драгоценный подарок. Когда ткань упала на пол, он отступил на шаг, глядя на меня с таким восхищением, что я почувствовала себя богиней.
– Ты совершенна, – прошептал он, снова притягивая меня к себе. И мир исчез, остались только мы двое, наша любовь и это невероятное чувство единения…
Глава 32
Дорога домой растянулась на долгие две недели. Мы покинули столицу на рассвете, когда утренний туман ещё стелился по улицам, окутывая город призрачной дымкой. Наши экипажи тронулись в путь под негромкое позвякивание упряжи и мерное цоканье копыт по мощёным камнем дорогам. Постепенно каменные дома уступали место деревянным домикам предместий, а затем и вовсе зелёным лугам и полям.
Первые дни пути я провела в постоянных размышлениях о Лорен. Сидя в карете рядом с Хэмондом и наблюдая за пейзажем за окном, я мысленно следовала за старшей дочерью – где-то на дороге к побережью она ехала верхом рядом со своим мужем навстречу новой жизни. Сердце сжималось всякий раз, когда я представляла, как Лорен смеётся над какой-то шуткой Этьена или как они останавливаются на отдых у ручья, делясь впечатлениями от увиденного.
– О чём задумалась? – тихо спросил Хэмонд на третий день пути, накрывая мою руку своей тёплой ладонью.
– О Лорен, – честно призналась я, поворачиваясь к нему. – Интересно, добрались ли они уже до побережья. Надеюсь, погода благоприятствует им, и они не промокли под дождём.
– Этьен – опытный путешественник, – заверил меня Хэмонд. – Он не даст Лорен замёрзнуть или устать сверх меры. К тому же, судя по тому, как они смотрели друг на друга, уверен, что даже дождь не сможет омрачить их настроение.
Я невольно улыбнулась, вспоминая светящиеся глаза дочери перед отъездом. Да, Лорен была счастлива, а это было главным.
Во второй карете ехала Амели, и с каждым днём пути её нетерпение становилось всё более заметным. Она то и дело выглядывала в окно, всматриваясь вперёд, словно пытаясь силой взгляда приблизить момент возвращения домой. Каждая миля, отделяющая нас от поместья, прибавляла ей живости. Во время остановок на ночлег в придорожных тавернах она подходила к нашей карете с вопросами о том, сколько ещё осталось до дома.
– Мама, как думаешь, – спросила она во время одной из таких остановок на седьмой день пути, когда мы растягивали затёкшие от долгого сидения ноги у небольшой таверны с соломенной крышей, – Рейнар получил моё письмо? Я написала, что мы возвращаемся, но не указала точную дату.
– Уверена, получил, – ответила я, с нежностью глядя на дочь. – И наверняка с нетерпением ждёт нашего приезда, высчитывая дни.
Амели покраснела, но не стала отрицать. За последние недели в столице она не раз упоминала Рейнара в разговорах, интересовалась его письмами, а однажды я даже заметила, как она перечитывает одно из его посланий, сидя в саду и улыбаясь каким-то своим мыслям.
К концу первой недели пути, когда мы остановились на ночлег в уютной таверне у подножия холмов, мы с Хэмондом и Амели засиделись у камина, обсуждая планы на будущее.
– Знаете, – задумчиво произнесла Амели, глядя на пляшущие языки пламени, – я всё думала о нашем новом производстве красителей. У меня столько идей для экспериментов с различными растениями…
– Расскажи, – заинтересовался Хэмонд, отставляя кружку с элем.
– Можно попробовать сочетания различных трав, изучить влияние температуры и времени настаивания на оттенки, – с воодушевлением продолжала Амели. – А ещё есть растения, которые дают совершенно неожиданные цвета в зависимости от кислотности почвы или времени сбора…
– Амели, – перебила я её, внезапно осознав, к чему клонит разговор, – а что, если ты займёшься именно этим? Разработкой новых составов красителей?
Глаза дочери тотчас загорелись от интереса:
– Ты серьёзно, мама? Я могла бы заниматься созданием новых красок?
– А почему бы и нет? – включился в разговор Хэмонд. – У тебя прекрасное понимание химических процессов, острый ум и природная склонность к экспериментам. Кто лучше справится с такой задачей?
– Это звучит увлекательно, – призналась Амели, уже мысленно планируя будущие опыты. – У меня есть записи бабушки Марши, её рецепты… Можно бу