Кэт: Ты уверена, что мне не надо за тобой заехать?
Кэт просто прелесть. Она всегда за мной присматривает. Из всех моих подруг она единственная, кто все еще фанатично пишет мне, что почти безумие, потому что она постоянно работает, и я понятия не имею, когда она успевает найти время.
Мои пальцы выстукивают ей ответ:
Я: Нет, спасибо. Выезжаю прямо сейчас.
Пенроуз находится всего в двадцати минутах езды без пробок отсюда. Учитывая, что сейчас девять часов вечера пятницы, я готовлюсь просидеть на заднем сиденье такси полночи.
Легкий вздох срывается с моих губ, когда я наклоняюсь, чтобы взять свои туфли от Луи Виттон. На них есть ряд шипов расположенных на пятке и ярко-розовая подошва. Они именно такого характера и цвета, который я носила тогда. Я почти не сомневалась, когда выбирала простое черное платье. Это отсылка к образу Одри Хепберн. Но, глядя через плечо в затемненное зеркало ванной комнаты, я вижу только вариант для похорон.
Тогда я бы не надела его. Я была счастлива, и все было так, как должно было быть. А разве я не хочу снова стать той девушкой?
Я больше не та женщина, я изменилась. Я принимаю это, но мне чертовски не нравится, кем я стала сейчас.
Восемь месяцев я тонула в жалости к себе. Это достаточно долго, спасибо. Я хотела бы сказать, что Джейс не желал бы видеть меня такой… но я даже не знаю, что Джейс бы хотел. Я перестала носить кольцо, хотя оно все еще лежит на его ночном столике. Я готова двигаться дальше. Я готова узнать, кто я на самом деле.
Прежде чем открыть дверь, я бросаю взгляд на большое витражное окно в фойе. Снаружи все серое, а шум и суета внизу всего лишь малая часть того, что ожидает за дверью.
Когда я выхожу на улицу, меня встречает слабый стук дождя. Я не стала возиться с зонтиком, просто накинула плащ, быстро спустилась по ступенькам на улицу и поймала такси. Мои каблуки цокают, когда я быстро затягиваю пояс вокруг себя и завязываю плащ.
Конечно, я могла бы позвать кого-нибудь, чтобы мне вызвали такси, чтобы не ждать его. Я могла бы попросить о помощи во многих вещах, но предпочитаю сделать это сама.
Ветер и дождь дают ощущение реальности. Дождь холодный на ощупь, и я уверена, что скоро пожалею об этом. Но это нечто иное. И мне не нужна ничья помощь. Мне просто нужно время.
Через несколько секунд подъезжает такси, и я опускаю руку. Забираясь внутрь и стряхивая с себя капли дождя, я чувствую, что внутри кабины тепло и уютно. Я откидываю волосы с лица и называю адрес.
— Понял, — говорит таксист, оглядываясь через плечо, чтобы посмотреть на меня.
Его редеющие черные волосы смазаны маслом, и он более чем полноват. Пуговицы на его полосатой рубашке с трудом застегиваются.
Я вижу немой вопрос в его глазах, но как только он открывает рот, чтобы что-то спросить, я отворачиваюсь и смотрю в окно.
На улице все серо и уныло. Люди идут быстро, всего в десяти футах от них пара борется за зонтик. Это милая маленькая драка, и высокий мужчина в темно-синей футболке позволяет женщине выиграть. Она одета по-деловому, а он в повседневной одежде. Но как только она полностью овладевает зонтиком, то подходит ближе к нему, и он обнимает ее за талию.
Я отрываю глаза и начинаю кусать ногти. Эта картина выводит меня из себя. Я прикусываю щеку изнутри и сдерживаю горечь.
К счастью, водитель все понимает. Я не в настроении разговаривать, и такси движется вперед, увозя меня от моего убежища к новому испытанию.
Вот что это такое на самом деле. Испытание. И только в этот момент я понимаю, что действительно сделала шаг. Я столько раз откладывала. Я уже столько раз находила отговорки, чтобы не встречаться с девочками.
Почему именно сегодня? Не знаю. Мое сердце сжимается при мысли, что, возможно, я действительно переживаю его смерть.
Как бы я ни хотела снова стать той женщиной, какой была раньше, счастливой и беззаботной, я не хочу забывать его.
Я откидываю голову на подголовник и закрываю глаза, клатч Джимми Чу лежит у меня на коленях. Джейс подарил мне его на прошлое Рождество. Я фыркаю от этой мысли, проводя пальцами по гладкой ярко-розовой коже. На самом деле, я выбрала его, а он просто заплатил.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Это успокаивает. Езда в такси по ночному городу действует успокаивающе. Тихий рокот мотора и белый шум дождя — создает ощущение безмятежности.
В последний раз я видела своего мужа, когда мы присматривали за моим племянником Эвереттом, чтобы моя сестра могла провести день матери и дочери с Лекси.
Мысль о племяннике вызывает у меня улыбку. Глядя на его песочно-белые волосы, которые едва прикрывают большие голубые глаза, и на широкую улыбку, ему невозможно не улыбнуться в ответ. Тогда ему было всего несколько месяцев. Совершенно новая жизнь в этом мире. Вот так это работает, не так ли? Жизнь и смерть идут рука об руку.
Я поднимаю глаза и смотрю в лобовое стекло, когда мы останавливаемся недалеко от Второй авеню, где расположен бар. Пробка задерживает нас.
Таксист пожимает плечами и говорит:
— Мы скоро ее проедем.
Он напряжен за рулем, вероятно, ожидая, что я наброшусь на него, возможно, обвиню в том, что он выбрал неправильный маршрут. На меня снова накатывает чувство вины. Я ненавижу распространять негатив и не хочу, чтобы другие люди видели меня и осуждали, или чувствовали, что это их вина. Я не ледяная сука… или, по крайней мере, не собираюсь ею быть.
Я мягко улыбаюсь ему, слегка одергиваю платье и кладу клатч на сиденье рядом.
— Я так и думала, что мы застрянем, — спокойно отвечаю я.
Мой голос звучит ровно, именно так я разговариваю со своей семьей. Такой тон словно говорит, что со мной все в порядке, я просто устала.
Таксист ерзает, кожаное сиденье под ним скрипит, и он пытается завязать беседу.
Я киваю и вежливо отвечаю, но коротко и по существу. Я могу приспосабливаться и хочу быть сговорчивой с другими. Я устала быть одна и всех отталкивать. Это оказалось сложнее, чем я думала.
Немного помолчав, я снова смотрю в окно. Дождь почти прекратился, и тротуары мгновенно заполнились людьми. Люди никуда не уходили, просто ждали под навесами. Не многие любят рисковать собой в суровые ночи с погодой, которая смывает макияж и портит даже самый лучший образ.
Но они все равно ждали и были готовы двигаться дальше. Все, что им было нужно, — это небольшой перерыв, прежде чем они снова отправятся в путь. Вопрос только в том, будет ли там навес, чтобы спасти их, когда жестокий ливень начнется снова.
Такси останавливается, и я бросаю взгляд на знак справа, мое сердце бьется быстрее, когда я вижу перед собой десятки людей, идущих по тротуару. Каждый направляется туда, куда ведет его жизнь. Не знаю, готова ли я, но я здесь.
Мое время вышло, и они устали ждать.
— Мисс? — спрашивает таксист.
Я слегка качаю головой, быстрым движением разрушаю свою нерешительность, расплачиваюсь с таксистом, оставляя большие чаевые. Он заслужил их за то, что был вынужден терпеть мое общество.
— Спокойной ночи, — говорю я ему, выскальзывая из машины, стуча каблуками по скользкому асфальту, когда дверь автомобиля захлопывается за мной с оглушительным щелчком.
Глава 3
Мейсон
Резкий, жесткий ветер гонит спрятать тело.
Дождь чистит твою душу, которая страдает
Все это вместе тебя разрушает.
Ты можешь прятаться и укрываться,
Убежище чужое тебя здесь не спасет.
Ты знал все это сразу.
Ты знал, что ждет в конце.
Как пить дать, дождь закончится, как только я войду в бар. Тут, как обычно полно народа и меня приветствует гул голосов и звон бокалов. Я могу затеряться в толпе людей, они хоть и видят меня, но не знают.
Этот бар — одно из моих любимых мест. Он всегда полон. Его обитые кожей сиденья постоянно заняты, а теплые насыщенные тона деревянного потолка и кирпичных стен заставляют посетителей чувствовать себя, как дома.
Мой костюм выглядит как костюм любого другого ублюдка. Ну, большинства из них. Я провожу пальцами по волосам и стряхиваю с себя капли дождя, снимаю куртку от Армани и бросаю ее на стойку бара в самом конце.
Это был долбанный длинный день, и последнее, что мне нужно, — отправиться домой в одиночестве. Как только я поднимаю глаза, барменша уже смотрит на меня. Кажется, ее зовут Патриция она работает здесь каждые выходные.
— Виски? — спрашивает она.
Патриция постоянно в движении, раскладывает лед в стаканы и наливает спиртное, как настоящий профессионал. В отличие от других женщин здесь, она не ищет мужчину с деньгами в карманах, не любит поболтать, и это одна из причин, почему мне нравится сидеть в этой части бара. Другая причина заключается в том, что место находится в стороне, где я могу просто смешаться с толпой и наблюдать.
— Двойной, — отвечаю я и достаю из кармана пиджака мобильный телефон.
Меня не было всего два часа, но у меня есть дюжина писем, ожидающих моего внимания. Я раздраженно ворчу, когда появляется еще одно сообщение от Лиама.
Лиам: «Ты придешь сегодня вечером?»
Я отвечаю ему, что уже ушел, и в этот самый момент Патриция ставит стакан на полированную поверхность бара, и пододвигает его ко мне.
Когда я подношу стакан к губам и позволяю прохладному напитку обжечь пищевод и согреть мою грудь, раздается звонок моего мобильного телефона. — Да чтоб тебя.
Хоть мне и нравится Лиам, но мне хочется его послать. Если бы у меня были друзья, он мог бы быть одним из них. Но я никому не доверяю, и после сегодняшнего разговора с отцом не хочу быть рядом ни с одной чертовой душой. Я саркастически усмехаюсь, когда понимаю, что пришел в переполненный бар, чтобы побыть один… Но это правда. В этом городе тебя всегда окружают люди, спрятаться негде, разве что на виду.
Я допиваю остаток спиртного и стучу тяжелым стаканом по стойке бара, обдумывая, что заказать. И вот тогда я слышу его. Такое впечатление, что из-за него мне придется здесь задержаться. Это нежный женский смех. Он настоящий, и отчетливо слышен в баре, несмотря на то, что он не громкий.