Но, когда у следующего здания она поворачивает налево, разочарование грозит поглотить меня. Это не Александрия. Моя реакция на такую возможность была чересчур бурной.
Что чертовски пугает.
Алекс
— Можно спросить кое о чём? — наклонив голову, дёргаю воображаемую нитку на внутреннем шве моих джинсов. Чувствую себя очень глупо, спрашивая про это, но слова вертелись у меня на языке с вечера вечеринки. Я просто не знала, как подступиться к данному вопросу. Как подойти к ней.
— Давай, — Келли замолкает, и я поднимаю глаза, встречаясь с ней взглядом. — Речь ведь не о последней главе, да? Потому что я вообще не врубаюсь в новую формулу. — она вздыхает и откидывается на спинку сиденья. — Я завалю этот дурацкий предмет, абсолютно уверена.
Мы сидим в библиотеке, спрятанной на четвёртом этаже, на столе перед нами разложены книги по статистике. Мы пока не знаем, что, чёрт возьми, делаем, но продолжаем с трудом продираться. В конце недели у нас тест, и очевидно, что Келли нервничает из-за этого.
Как и я. Но ещё больше я боюсь спросить у неё о том, что у меня на уме. Надеюсь, она не возненавидит меня за это.
— Да, дело не в главе, — морщась, машу рукой на наши книги. Господи, ненавижу математику. — Речь идёт о… Тристане Прескотте.
Теперь я полностью завладела вниманием Келли. Её глаза сужаются, а губы кривятся в озорной улыбке, от которой у меня сжимается желудок.
— Что ты хочешь знать?
С трудом сглатываю, в горле пересохло. Я говорила сама себе, что не хочу ничего знать. Он так разозлил меня, когда сделал едкое замечание вскользь в субботу вечером. Кто вообще говорит такое?
А разве нужно подходить друг другу, чтобы трахнуться?
Как подумаю об этом, тут же закипаю.
— Вы двое когда-нибудь были… вместе? — мои слова звучат робко, неуверенно, и мне хочется дать себе пощёчину. Прежняя Алекс никогда бы не стала колебаться, задавая подруге вопрос о парне. Я всегда была решительной. Временами даже чересчур. Я ко всему относилась очень наплевательски, и не раз из-за этого нарывалась на неприятности.
Но сейчас я зажатая. Сдержанная. Скрытная. Не хочу, чтобы люди пытались узнать меня. Лучше сказать им то, что они хотят знать, или вообще ничего не говорить?
А посему, им не стоит ничего знать.
Келли — другое дело. В некотором роде. Её подруги Джейд и Люси? Они мне тоже нравятся, но я знаю их ещё недостаточно хорошо, чтобы начать откровенничать.
Так что держу свой рот на замке. Пока что.
Келли хихикает и качает головой.
— Никто никогда не бывает «вместе» с Тристаном. Он развлекается с девушками, но никогда не встречается с ними.
Ну, конечно же. Его замечание становится более понятным. Надеюсь, его волосы — его густые, тёмно-каштановые, мягкие на вид волосы — всё ещё пахнут пивом.
— Тогда вы двое… — я машу рукой, чувствуя себя полной дурой. Так не хочется произносить эти слова вслух. Это могло бы сделать их реальными. Потому что, если Келли когда-нибудь… тьфу, трахалась с Тристаном Прескоттом, тогда надо просто забыть.
Забыть. Его.
— Нет. Никогда, — Келли машет рукой так же, как я только что. — Дело вот в чём. Как-то вечером я была в отчаянии из-за того, что мой парень порвал со мной. Тристан флиртовал со мной всю ночь, пытаясь заставить меня почувствовать себя лучше. Мы выпили. Хорошо выпили. Я повисла на нём, и в следующее мгновение он уже целовал меня.
Я жду продолжения, но она молчит. Просто возобновляет работу над домашним заданием, в тишине нашей секции библиотеки скрежет от карандаша по бумаге звучит раздражающе громко.
— И это всё? — спрашиваю, когда больше нет сил терпеть.
Келли смеётся и поворачивается ко мне.
— А что ещё можно сказать? Поцелуй был… ужасным. Неловкий и странный, и мы быстро пришли к выводу, что лучше нам быть просто друзьями.
— Он плохо целуется? — я хмурюсь. У него красивые губы. И ещё лучше, когда он держит их закрытыми, потому что, боже, он говорит просто отвратительные вещи.
— Нет, просто… это было неправильно. Не было ни искры, ни химии. Словно поцелуй с братом. — она театрально вздрагивает, чтобы подчеркнуть это.
У меня же нет никаких братских чувств к Тристану Прескотту. Лёгкое раздражение — да. Удовольствие — и оно тоже. Безумный гнев — о, да, который охватил меня, стоило ему отпустить тот грёбаный комментарий.
Но больше я не злюсь. Я бы не прочь с ним поговорить. Узнать его поближе.
Он последний человек, с которым стоит знакомиться. Он такой же засранец, как и все остальные, с кем ты встречалась в прошлом. Тебе не нужен ещё один богатый, надменный придурок, указывающий тебе, что делать.
Выпрямившись, подтягиваю книгу к себе, готовая сосредоточиться на том, что действительно нужно сделать — на домашнем задании.
— Почему ты спрашиваешь о нём? — я смотрю на Келли, а она на меня. — Он тебе понравился?
— Нет, — твёрдо отвечаю я. Честно. Маленькая ободряющая речь в моей голове сделала своё дело. — Он симпатичный. Но не в моём вкусе.
— Раньше это никого не останавливало, — сухо замечает она.
Поднимаю глаза и встречаюсь с ней взглядом.
— Я сыта по горло дерзкими богатыми парнями, — отвечаю я ей. — Он из тех, кто только болтает и ничего не делает.
Келли смеётся так громко, что тут же зажимает рот рукой.
— Он много говорит и делает, — уверяет она, как только опускает руку. — По крайней мере, я так слышала.
Да уж. Мне не нужно это слышать. Не помогает и то, что у меня не было секса, кажется, целую вечность. Когда вокруг тебя всё рушится, как-то забываешь об удовлетворении своих потребностей. Не то, чтобы какой-то парень, которого я знала до крушения жизни моей семьи, прикоснулся бы ко мне после всего, что случилось. Я быстро стала пáрией1 заодно с родителями.
Спасибо вам, мама и папа.
— Ты ни с кем не встречаешься на данный момент? — интересуется Келли спустя какое-то время обоюдного молчания.
Я так сильно прижимаю карандаш к бумаге, что графитовый кончик ломается.
— Я пытаюсь сосредоточиться на учёбе.
— Мы все так говорим, когда нечем похвастаться, — пристально смотрю на неё, и она показывает мне язык, чем смешит меня. — Тебе стоит составить мне компанию завтра и развеяться. Запойный вторник.
— Разве это не должен быть четверг? — спрашиваю я.
— Завтра вторник, — медленно произносит она, как будто я не понимаю. — А в моём любимом баре запойные и вторник, и четверг. Двойной удар. — её лицо проясняется. — Сегодня Дамский вечер. Мы должны пойти.
— Уже так поздно… — мой голос срывается. Я так ждала, когда вечером свернусь в своей постели калачиком и посмотрю старые эпизоды «Друзей» на Netflix. Или, может, «Секс в большом городе».
— Ты что, старушенция? Пойдём. — и подталкивает меня локтем.
— Да, пойдёмте. Ночь для девушек — самая крутая.
Глубокий мужской голос заставляет нас обеих одновременно вскинуть головы. У меня сердце в пятки уходит, но стоит увидеть, кто это, как оно начинает колотиться.
Тристан Прескотт.
— Ты заболел? Что ты здесь делаешь? — спрашивает Келли скептически.
— Мне нужно написать работу. И предполагается, что я должен включить в список использованной литературы настоящую печатную книгу, — он показывает книгу. — Профессор пытается научить нас ценить жизнь без интернета.
Келли фыркает.
— Как бы не так. Забавно, что ты здесь оказался. Мы с Алекс только что говорили о тебе.
Я пинаю её ногой под столом. Сильно. Она бормочет проклятия и посылает мне свирепый взгляд, в то время как я безмятежно улыбаюсь Тристану, который откровенно на меня пялится.
Под его пристальным взглядом мне становится жарко, и в ответ я точно так же откровенно разглядываю его. На нём джинсы и тёмно-синяя толстовка с капюшоном. Волосы взлохмачены ветром, а челюсть покрыта щетиной. Всё в нём буквально кричит о сексуальности. Мои же чёрный оверсайз-свитер и потрёпанные джинсы не кричат о сексуальности. Скорее, они кричат, что мне всё равно. Ну, и небрежный пучок на голове и отсутствие макияжа тоже кричат, что мне на всё плевать.
Супер.
— Так значит, говорили обо мне, да? — он улыбается, при этом смотрит на меня. — Звучит многообещающе.
— Она хотела знать, были ли мы когда-нибудь…
Я снова пинаю Келли, и на этот раз она ругается. Громко.
— Чёрт, Алекс, больно же.
— Заткнись, — шикаю я.
Тристан начинает смеяться.
— Это была ошибка, — объясняет он мне, не отводя взгляда. — Поцелуй. Без обид, Кел.
— Я и не обижаюсь, — быстро соглашается она.
— Тебе стоит сходить куда-нибудь сегодня вечером, — говорит он, засовывая руки в карманы. — Я угощаю.
— Выпивка за полцены, — вставляет Келли. — Поэтому-то он и предлагает.
— Думаю, мне не стоит идти, — указываю дрожащей рукой на сборник по статистике. — Я ещё не скоро закончу.
— Я помогу тебе, — он отодвигает ближайший ко мне стул и устраивается поудобнее, затем подтягивает к себе книгу. — У меня был этот предмет.
— Ты завалил его? — злорадствует Келли.
— Я получил «А»2, — отвечает он легко, выхватывая бумагу из моих рук и просматривая её, прежде чем поднять на меня взгляд. — Я могу вам помочь. Обеим, — добавляет он.
— Было бы здорово, — выпаливает Келли, придвигая стул поближе. — Мы с Алекс окончательно запутались.
— Ты не возражаешь? — спрашивает он меня тихим голосом.
Я смотрю в его голубые глаза, на серьёзное выражение его лица. Он пытается загладить свой предыдущий промах на вечеринке? Помочь мне с этим дерьмовым предметом было бы здорово, но смогу ли я сосредоточиться, когда он сидит так близко? А что, если он и дальше захочет помогать нам? Я имею в виду, с чего бы ему хотеть мучить себя статистикой. Может быть, он какой-то чокнутый, который действительно любит математику.
— Я не против, — наконец, соглашаюсь тихим голосом. — Нам действительно нужна помощь. — особо подчеркиваю «нам».
— Я был бы рад помочь, — говорит Тристан. — Но после ты должна пойти с нами на Дамский вечер.