Лара закрыла дверь, прислонилась к ней спиной, сползла на пол. Обняла колени руками, прижалась к ним лицом и разрыдалась.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
— Так вот почему ты не хочешь уезжать отсюда? Тебе жаль расставаться с этим домом?
Рэндалл прошел по комнатам и кабинетам и теперь находился в офисе Лары, где она упаковывала книги и медицинский архив. Он прилетел из Вашингтона в Даллас, взял напрокат автомобиль и через два часа был в Иден-Пасс.
Уже задолго до его прибытия машины журналистов патрулировали улицы возле дома Лары. Когда же Рэндалл появился, его окружила внушительная толпа репортеров и операторов.
Тяжелое испытание, которому он подвергся в Монтесангре, заслонило скандал, связанный с его женой и сенатором Такеттом. Словно провинившийся ребенок, он перенес наказание и открыл новую страницу своей жизни, и его тепло приняли президент и госдепартамент. Рэндалл Портер изнутри познакомился с жизнью в Монтесангре и стал главным экспертом по этому вопросу на Капитолийском холме. Он был лакомой добычей для репортеров.
Лара не показывалась, пока Рэндалл проводил свою импровизированную пресс-конференцию. Он несколько минут отвечал на вопросы, а потом попросил извинения.
— Мы с женой почти не оставались наедине после нашего возвращения. Уверен, что вы меня поймете.
После добродушных шуток репортеры погрузили оборудование в машины и уехали. Многие гудели и махали рукой, словно прощаясь с приятелем.
Сгущались сумерки, но Лара не зажигала света. Полутьма больше соответствовала ее настроению. Она также скрывала черные круги у нее под глазами.
Накануне, после ухода взбешенного Кея, она доплакалась до того, что погрузилась в оцепенение; она знала, что больше никогда его не увидит. Он ушел, ненавидя ее. Глубокое болезненное ощущение потери было схоже с тем, что она испытала в Майами, когда к ней вернулось сознание и она поняла, что страшный сон оказался действительностью.
Наконец, около двух часов утра, Лара собралась с силами и пошла в спальню, где и пролежала без сна до рассвета. Весь день она упаковывала вещи, то охваченная лихорадочной активностью, то погруженная в сковывающую депрессию, когда она неподвижно сидела на месте и смотрела в пространство сухими, но все еще красными от слез глазами.
В сумерках комната выглядела уютнее, теплее; это было надежное убежище, где она могла спрятать свое горе. Она давно полюбила покрытые деревянными панелями стены кабинета доктора Паттона и его строгую мебель. Когда-то Лара надеялась провести здесь долгие годы.
— Весьма провинциально, — заметил Рзндалл, садясь в кожаное кресло.
— Все оборудование современное.
— Я говорю об общем впечатлении. Ты тут кажешься лишней.
Он не имел никакого представления о ней.
— Люди болеют не только в городах, Рэндалл. Я могла бы иметь здесь хорошую практику. — Она закрыла картонную коробку и заклеила ее клейкой лентой. — Если бы у меня для этого были условия.
— Здесь территория Такеттов.
— Это никто не подвергает сомнению.
— Меня интересует одна небольшая деталь. — Он положил ногу на ногу с небрежной элегантностью Фреда Астера. — Скажи пожалуйста, почему ты выбрала Иден-Пасс, когда перед тобой — целый континент? Да еще в Техасе, — добавил он с явным неодобрением. — Почему ты предпочла город, где тебя презирают? У тебя склонность к мазохизму?
Лара не собиралась рассказывать Рэндаллу о трех последних годах своей жизни. Как не собиралась оставлять его ночевать в доме. Но, прежде чем они расстанутся, она должна была открыть ему одну вещь.
— Мне было трудно начинать заново после перерыва, — произнесла она. — Хотя я сильно пострадала от кровавой революции, была ранена, потеряла ребенка и мужа, люди никак не могли забыть мою вину. Для них я оставалась преступной любовницей Кларка Такетта. В поисках места я обращалась во многие больницы по всей стране. Некоторые даже принимали меня на работу по моим документам, пока не узнавали, что доктор Маллори — это миссис Рэндалл Портер. После чего негодующе требовали подать заявление об уходе. Это случилось по меньшей мере раз десять.
— Поэтому ты в конце концов решила заняться частной практикой. Наверное, ты использовала для финансирования начинания мою страховку. Как бы там ни было, это не объясняет, почему ты решила практиковать именно здесь.
— Я не покупала практику, Рэндалл. Я получила ее в наследство от Кларка в полном соответствии с законом. От Кларка. — Она остановилась, чтобы он прочувствовал значение ее слов. — Последнее, что он сделал перед смертью.
Прошло несколько секунд, прежде чем смысл ее слов дошел до Рэндалла. Когда он все понял, он не мог удержаться от возгласа удивления.
— Кто бы мог подумать! Он себе купил искупление грехов. Как трогательно.
— Я могу только предполагать, чем он руководствовался, но, думаю, ты прав. Он считал себя обязанным сделать это для меня.
— Теперь, наверное, ты и мне предъявишь счет. Сколько я тебе должен за то, что ты поехала со мной в Монтесангре?
— Ты должен дать мне развод.
— В просьбе отказано.
— Ты не можешь мне отказать, — объявила она рассерженно. — Мы с Кеем вызволили тебя из заключения в этой ужасной стране! Или ты уже забыл? Или твоя неожиданная слава лишила тебя памяти?
Внезапно лицо Рэндалла расплылось в улыбке такой же высокомерной, как и тон его голоса.
— Ах, Лара, Лара. Какая ты наивная. Сколько ты перенесла, и все равно видишь только внешнюю сторону событий. Жизнь тебя ничему не научила. Вспомни пословицу «Нет дыма без огня». — Он очертил рукой круг в воздухе. — Неужели ты не видишь, что скрывается за фасадом, каково истинное положение?
— Что ты имеешь в виду?
— Неужели ты искренне веришь, что ты и этот сумасшедший летчик действительно способствовали моему освобождению?
Его голос звучал зло и надменно. Ларе показалось, что у нее зашевелились волосы на голове. Ее охватило страшное предчувствие.
— Что ты хочешь сказать?
— Напряги мозги, Лара. У тебя блестящие способности. Ты легко найдешь разгадку.
— В Монтесангре…
— Продолжай, продолжай, — поощрил он.
— Эмилио…
— Прекрасно. Что далее? Думай. Все было как в тумане, но стоило из него выйти, как все прояснилось.
— Ты вовсе не был пленником.
Он рассмеялся.
— Молодчина! Возможно, я покажусь невежливым, но не ставь себе в заслугу, что ты спасла мне жизнь. Я все равно бы осуществил свой пятилетний план, как я его называю. Ваше комическое приключение пришлось весьма кстати, и мы с Эмилио использовали его в своих целях. Это сделало развязку еще более убедительной.
Лара смотрела на человека, все еще остававшегося ее мужем, и знала, что перед нею безумец. Абсолютно спокоен, удивительно красноречив и необычайно коварен. Устрашающее олицетворение негодяя.
— Это был обман?
Рэндалл поднялся с кресла и приблизился к ней.
— После того события в Виргинии меня в Вашингтоне все презирали. А у Кларка были влиятельные друзья, включая президента. Несомненно, поведение Кларка поставило президента в неудобное положение, но он не бросил в беде своего протеже. Во всяком случае, не оставил совсем.
По просьбе Кларка он назначил меня послом и пустил в ход все свое влияние в сенате, чтобы мое назначение побыстрее одобрили. Внешне я все принял с благодарностью, как если бы мне сделали огромное благодеяние. На самом деле мне, как и тебе, все было ненавистно, я понимал, что это неофициальная форма изгнания. Как только я приехал в Монтесангре, я немедленно начал разрабатывать план возвращения в Вашингтон. Но возвращения победителем. Эмилио — умный юноша, у него имелись свои замыслы, и он смог их осуществить после смерти Переса.
— Убийства Переса.
— Называй это как хочешь. Вместе мы разработали план, чтобы каждый получил свое. Мое «освобождение» было хорошо продумано и приурочено к определенному времени. После возвращения в Соединенные Штаты я должен был не разоблачать своих тюремщиков, а, напротив, настаивать на своем вторичном назначении в Монтесангре, открытии посольства и восстановлении дипломатических отношений с новым режимом.
— С режимом Эмилио. — Лара незаметно подвинулась ближе к телефону.
— Совершенно верно. Следуя моему совету, наша администрация скоро признает правительство Эмилио. С поддержкой Соединенных Штатов Эмилио будет полностью контролировать республику. А я получу благодарность за восстановление мира во враждебном государстве, которое имеет стратегическое значение в борьбе с контрабандой наркотиков. По прошествии определенного времени мои труды будут обязательно вознаграждены назначением на хорошее место или за границей, или в Вашингтоне. Это не то что слыть рогоносцем, а?
— Ты сумасшедший.
— Но не дурак. Уверяю тебя, я все хорошо продумал. После всех этих лет осуществление плана проходит лучше, чем ожидалось. Для того чтобы быть воплощением образцового дипломата, мне не хватает только любящей жены. Поэтому, дорогая, ты останешься моей супругой, будешь улыбаться прессе, махать толпе, одним словом, делать все, что я тебе скажу. И не вздумай путать мне карты.
Лара расхохоталась.
— Ты предатель, Рэндалл, страдающий манией величия. Неужели ты серьезно считаешь, что я приму участие в твоем предательском «пятилетнем плане»?
— Думаю, что примешь, — невозмутимо ответил он. — У тебя нет выбора.
— Я тебя разоблачу. Я расскажу о жестокости Эмилио.
Я обращусь…
— Кто тебе поверит? — Он печально покачал головой, сожалея о ее заблуждении. — Кто поверит женщине, повинной в адюльтере с сенатором Такеттом? Теперь тебе верят не больше, чем тогда. — Он показал на телефон, к которому она продвигалась. — Вижу, тебе не терпится позвать на помощь. Давай, зови. Ты только сделаешь из себя посмешище. Кто поверит, что посол США начал революцию, противоречащую интересам страны, которой он служит?
— Начал революцию? Ты что хочешь сказать? Революция началась, когда… когда на нашу машину… Нет, постой. — Она подняла руку, как бы отгоняя прочь путаницу мыслей. Их было столько, что она не могла навести в них порядок.