Прежде чем мы продолжим, важно иметь общее представление о революционных находках Газзаниги и том, как работает мозг.
Начнем с того, что наиболее интересный аспект мозга также один из наиболее очевидных: мозг имеет две зеркальные половины, которые соединены большим набором волокон, называемых мозолистым телом. В 1960-х годах в ходе исследований, направленных на ослабление тяжелой эпилепсии, эти 800 миллионов нервных волокон были разорваны из предположений о том, что судорожная активность передается от одной стороны мозга к другой по мозолистому телу, увеличивая тяжесть приступов. Врачи Роджер Сперри и Майкл Газзанига полагали, что, если перерезать этот мост между двумя полушариями мозга, судороги будет легче контролировать. Они были правы, и Сперри получил Нобелевскую премию в 1981 году за эту работу.
Несмотря на то что каждое полушарие мозга специализируется на выполнении определенных типов задач, обе стороны обычно находятся в постоянном общении. Когда эта связь была разрушена, стало возможным изучение функций каждой половины мозга отдельно. Например, во времена, когда эти связи еще не умели разрушать, ученые полагались либо на повреждения головного мозга, либо на косвенные методы, чтобы проверить различия между частями. Сейчас же они разделяют полушария мозга у пациентов с эпилепсией, могут проверить каждое из них отдельно и получить представление о функциональных различиях между левой и правой сторонами. Таких пациентов решили называть пациентами с «расщепленным мозгом».
Чтобы понять это исследование, важно знать, что в теле существует перекрест: все входящие и исходящие сигналы правой половины тела поступают и обрабатываются левым полушарием мозга, и наоборот. Это пересечение также распространяется на зрение, поэтому левая половина того, что мы видим, идет в правое полушарие мозга, и наоборот. Опять же, это стало очевидным только с появлением пациентов с расщепленным мозгом. Исследования с участием этих испытуемых привели к одному из наиболее важных открытий о функционировании левого полушария, которое еще не в полной мере было оценено современной психологией или широкой публикой.
Газзанига установил, что левая часть мозга создает объяснения и причины, помогающие понять происходящее[18]. Она действует словно «интерпретатор» реальности. Кроме того, Газзанига обнаружил, что этот интерпретатор часто совершенно и полностью не прав. Это открытие должно было потрясти весь мир, но большинство людей даже не слышали о нем. Чтобы лучше понять, как работает расщепленный мозг, давайте рассмотрим некоторые из этих исследований и их результаты более подробно.
Классические исследования
В одном из ранних исследований Газзаниги пациенту с расщепленным мозгом давалось изображение куриной лапки, которое показывалось только левому полушарию, и изображение снежного пейзажа, которое было показано только его правому полушарию. Затем несколько изображений демонстрировались одновременно для обеих частей, и испытуемому нужно было выбрать, какое из них имело большую связь с исходными. Каждая сторона мозга выполнила задание отлично; правое полушарие (используя левую руку) указывало на изображение снежной лопаты, тогда как левое (используя правую руку) – на изображение цыпленка. Но это был не конец.
Далее экспериментатор задал пациенту простой вопрос: «Почему ваша левая рука указывает на лопату для снега?» Имейте в виду, что, когда исследователь общался с пациентом с расщепленным мозгом, он разговаривал только с левой частью его мозга, поскольку речь контролирует именно оно. В идеале левое полушарие должно было сказать: «Я давно не разговаривало с правым полушарием и не знаю, почему оно делает все это с левой рукой». Но этого не произошло. Недолго думая, оно выпалило: «О, это просто: куриная лапка подходит к курице, а значит, нужна лопата, чтобы вычистить курятник». Пациент заявил об этом с полной уверенностью. И вот что самое важное: говорящая левая сторона мозга легко придумала правдоподобное и логичное, но совершенно неверное объяснение, основанное на имеющихся у нее доказательствах.
Левая часть мозга создает объяснения и причины, помогающие понять происходящее. Она действует словно «интерпретатор» реальности.
В другой пробе исследователи представили слово «иди» только правой части мозга пациента. Он немедленно отреагировал, встал и попытался покинуть микроавтобус, в котором проходило тестирование. Когда у левой части мозга испытуемого (у языковой стороны) спросили, почему он встал и попытался уйти, интерпретатор снова предложил правдоподобное, но совершенно неверное объяснение: «Я иду домой, чтобы захватить кока-колу». В другом эксперименте правому полушарию было представлено слово «смех», и пациентка тут же подчинилась. Когда ее спросили, почему она смеется, ее левое полушарие ответило шуткой: «Ребята, вы приходите и проверяете нас каждый месяц. Что за способ зарабатывать на жизнь!» Не забывайте, правильный ответ здесь был бы: «Я засмеялась, потому что вы меня об этом попросили».
Задумайтесь на мгновение. Левое полушарие просто придумывало интерпретации или предыстории событий таким образом, что они обретали смысл для этой стороны мозга (лопата необходима для курятника) или призывали к действию (я встал, потому что хотел пить, или я рассмеялась над своей шуткой). Ни одно из этих объяснений не было оправдано, но это неважно для интерпретирующего разума, который был убежден, что его объяснения правильны.
Доктор Вилейанур Рамачандран, один из самых продвинутых нейроученых 20-го века, поделился теорией работы левого полушария мозга, которая очень похожа на теорию Газзаниги. При проведении своих собственных экспериментов Рамачандран обнаружил, что роль левого полушария заключается в создании мнений и интерпретаций и что оно мало учитывает реальность при их составлении.
Например, эксперименты Рамачандрана включали испытуемых, у которых правая часть мозга была серьезно повреждена и оставила парализованной левую сторону тела. При таком уровне повреждения правого полушария левое фактически управляет всеми делами. Когда Рамачандран спросил одну пациентку, может ли она двигать своей парализованной левой рукой, та ответила: «Да. Она не парализована». Еще одна из пациенток Рамачандрана утверждала, что ее парализованная левая рука на самом деле была намного сильнее правой и что она могла лишь ей поднять большой стол на полтора дюйма[19] над землей. Другие использовали рационализацию как объяснение паралича. Они говорили: «Я не хочу двигать рукой, это больно», или «Студенты-медики тыкали меня весь день, и я не хочу двигать ею сейчас». Как и в исследованиях Газзаниги, левая сторона мозга просто придумывала историю о реальности, не обращая внимания на правду.
За последние сорок лет несколько дополнительных исследований подтвердили, что левое полушарие дает объяснения происходящему, даже если это неправильно. Это работает и для людей с нормальным функционированием мозга. Правда в том, что оно всю жизнь интерпретирует реальность вокруг, и, если вы такие же, как большинство людей, вы никогда не понимали всех последствий этой работы.
Например, в другом исследовании людям, чье мышление, восприятие и поведение считаются нормальными, нужно было выбрать несколько похожих предметов. Затем их опрашивали, какой им понравился больше всего[20]. Большинство людей не подозревают, что у нас есть феномен предпочтения правой стороны; то есть, если перед вами несколько похожих предметов, у вас будет тенденция отдавать предпочтение вещам справа. В данном эксперименте ученые отметили эту тенденцию. Однако на вопрос «Почему вам нравится этот предмет?» никто не ответил, что это из-за предпочтения стороны, на которой он был размещен. Опять же, левое полушарие создало ложную, но правдоподобную теорию, и испытуемые говорили что-то вроде: «Мне просто нравится цвет» или «Мне просто нравится текстура этого предмета».
Кроме того, когда им сообщили, что предпочтение правой стороны естественно для большинства нормальных человеческих мозгов, практически все отрицали это и не верили сказанному. Некоторые даже предположили, что экспериментатор «сумасшедший». Их мозг не мог справиться с мыслью, что они выбрали что-то не из-за того, что на самом деле предпочло их внутреннее пилотное «Я», а из-за произвольного критерия. Это развеяло туман зависимости от эго, и для большинства людей этот факт может быть неприятным и выбивающим из колеи опытом.
Неправильная атрибуция возбуждения
Еще несколько классических исследований косвенно предполагают, что «Я» – не то, чем оно кажется. Неправильная атрибуция возбуждения – это идея о том, что когда нервная система стимулируется или возбуждается, кровяное давление повышается, а сердце бьется быстрее, левополушарный интерпретатор мозга создает историю происхождения этого возбуждения, которая часто полностью нереальна. Точно так же, как в случае с пациентом с расщепленным мозгом, он создает теорию, объясняющую реальность («лопата нужна для курятника»). Согласно этим исследованиям, даже те люди, у которых связь между двумя частями мозга не повреждена, создают ошибочные истории, когда дело доходит до необъяснимого возбуждения. Это означает, что возбуждение и страсть (другая интенсивная эмоция) могут быстро победить нашу способность рассуждать, оставляя левополушарному интерпретатору полную свободу в составлении историй, у которых, как он считает, надежный фундамент.
В известном ныне исследовании[21] мужчинам требовалось пересечь безопасный или страшный мост. Страшный был всего пять футов[22] в ширину и 450 футов в длину[23], он колебался и качался на ветру над крутым обрывом со скалами. Как вы можете догадываться, он был разработан для того, чтобы вызывать учащенное сердцебиение и одышку, а именно имитировать возбуждение. После того как участники эксперимента справлялись с заданием, женщина-ассистент просила их заполнить анкету и написать короткую историю о картинке, которую им показывали после. Мужчины могли попросить у нее номер телефона, чтобы в будущем позвонить и «узнать больше об исследовании». 9 из 18 мужчин, которые пересекли страшный мост, перезвонили ей, в то время как во второй группе, прошедшей по безопасному мосту, это сделали лишь 2 из 16. Мозг рассказал им историю, которая связывала их повышенное возбуждение с ассистенткой.
Вы можете спросить, откуда мы знаем, что их привлекла именно она. Исследователи проанализировали истории, которые мужчины написали о картинках, и у прошедших страшный мост было больше сексуальных тем. Это говорит о том, что мозг может быть довольно эксцентричным в своих интерпретациях и легко отвлекается.
Другие исследователи изучили этот же феномен, попросив научную сотрудницу рассказать мужчинам, что им предстоит проверить чувство баланса[24]. Им завязывали глаза и помещали в стоматологическое кресло, которое откидывалось назад. Громкий шум, совмещенный со «случайным» отклонением кресла назад, вероятно, стимулировал нервную систему испытуемых. По сравнению с контрольной группой после наклона испытуемые находили исследовательницу более привлекательной.
На втором этапе исследования научную сотрудницу заменяли на мужчину. После вызывавшего возбуждение инцидента испытуемым мужчинам исследователь не нравился больше, чем контрольной группе. Эти эксперименты показывают, что и влечение, и неприязнь могут быть просто еще одной интерпретацией левого полушария. И чем быстрее бьются наши сердца, чем больше мы потеем, тем интенсивнее эта интерпретация.
Другая пара исследователей просила людей оценивать привлекательность человека по фотографии, но эти фотографии показывали им либо до, либо после того, как они катались на американских горках[25]. Оценки привлекательности были выше после того, как испытуемые спускались с аттракциона, потому что интерпретатор ошибочно принимал возбуждение от поездки за возбуждение при влечении. Это исследование также выявило смышленость и изощренность левого полушария мозга. Эффект возбуждения не обнаруживался у тех, кто катался с романтическим партнером! Другими словами, если вы – или, точнее, ваше левое полушарие – уже находитесь в отношениях, то никакие уровни кофеина, парки развлечений или, возможно, даже прыжки из самолета не сделают незнакомца более привлекательным.
Если вы – или, точнее, ваше левое полушарие – уже находитесь в отношениях, то никакие уровни кофеина, парки развлечений или, возможно, даже прыжки из самолета не сделают незнакомца более привлекательным.
В одном из оригинальных исследований Газзаниги с участием пациентов с расщепленным мозгом[26] экспериментаторы представляли правому полушарию видео человека, которого бросают в огонь. Вероятно, это возбуждало их нервную систему и стимулировало страх в правом полушарии, но левая часть мозга об этом не знала, и ей оставалось лишь искать объяснения. Одна из пациенток сказала: «Я не знаю почему, но я немного напугана. Я чувствую нервозность. Мне не нравится эта комната, или, может быть, вы заставляете меня нервничать». Позже другому исследователю ее левое полушарие сказало: «Я знаю, что мне нравится доктор Газзанига, но сейчас я почему-то боюсь его».
Эти эксперименты убедительно свидетельствуют о том, что мы живем под руководством интерпретатора, и для большинства из нас разум – наш повелитель, о котором мы даже не подозреваем. Мы можем становиться злыми, обиженными, сексуально возбужденными, счастливыми или испуганными и не сомневаться в подлинности этих мыслей и переживаний. Хотя очевидно, что все это происходит с нами, мы каким-то образом сохраняем идею, что все еще отвечаем за них.
Теперь подумайте о механизмах интерпретации вашего собственного сознания, зная все то, что я рассказал вам об этих экспериментах. Например, если происходит что-то заметное, скажем, кто-то подрезает вас на дороге, или кто-то встает и внезапно выбегает из комнаты, или привлекательный человек смотрит на вас на секунду дольше, чем обычно, то вы слышите голос в голове, который объясняет происходящее: «Он придурок», «Должно быть, он что-то забыл» или «Он или она заинтересована во мне». Обратите внимание, что все это лишь интерпретации, они могут быть истинны или ложны. Поскольку многие не осознают толкований левого полушария, они не могут предположить, что их мысли являются интерпретациями, но чувствуют себя уверенными в том, что видят вещи «такими, какие они есть на самом деле».
Я уверен, что вы можете вспомнить моменты, когда вы трактовали ситуацию определенным образом или даже делали из нее проблему и только потом убеждались, что ошибались. Вспомните случай, когда вы думали, что друг злится на вас, но это оказывалось не так, или когда вы были уверены, что получите новую работу, но никто так и не позвонил. Большинство из этих событий довольно незначительны, и мы быстро приписываем их к «простым предположениям», но это объяснение не подходит по двум причинам.
Во-первых, интерпретирующий разум постоянно выносит суждения без полного учета фактов, и он считает, что эти толкования верны, по большей части не сомневаясь в своих заключениях. Когда позднее выясняется, что догадка неверна, интерпретирующий разум иногда дает ей ярлык ошибки, но, основываясь на результатах ранее описанных экспериментов, можно с уверенностью сказать, что многие из этих просчетов остаются незамеченными, и мы никогда об этом не узнаем. Как и в случае с пациентами с расщепленным мозгом, которые думали, что снежная лопата нужна для очистки курятника, или вставали, чтобы что-нибудь выпить, эти исследования показывают: когда действия или факты возникают там, куда у левого полушария нет доступа, интерпретирующая часть нашего сознания сама находит объяснение происходящему. Однако оно может не иметь ничего общего с реальностью.
Второе, что упускается из виду в объяснении «Я сделал предположение», – это презумпция «Я». В экспериментах то «Я», которое делает предположение, лишь интерпретирующая часть разума. Мы уже видели, что это «Я» может ошибаться во многих вещах, касающихся окружающего мира, поэтому вполне вероятно, что оно ошибается и в интерпретации самого себя. Это то, что пытается выразить Газзанига, когда говорит о «нашем вымышленном Я».
Это также то, что духовные традиции Востока высказали более 2500 лет. Многие из них, и в частности буддизм, недвусмысленно утверждают, что идея «Я» – очень убедительная выдумка. Кроме того, они предполагают, что осознание и принятие того, что «Я» – это иллюзия, могут прекратить страдания.
Почему они проводят эту связь? Что ж, неточные объяснения, порожденные левым полушарием мозга, а также предположение об этом «Я», – наиболее распространенные причины испытываемых нами внутренних терзаний. Давайте посмотрим на простой пример из реальной жизни.
У меня есть подруга, которая была убеждена, что коллеги недолюбливают ее. Она говорила об этом ежедневно и расстраивалась. Все стало так плохо, что она начала бояться ходить в офис. Затем что-то случилось, и она узнала, что ее догадки о чувствах других были полностью ложными; ведь на самом деле все было наоборот. Узнав об этом, она осознала, насколько неточно мозг истолковывает ситуацию, и сам же из-за этого страдает.
Большая разница между восточными духовными традициями и психологией заключается в том, что первые познали это чувственным путем, а вторые – экспериментально (и случайно, если уж на то пошло). И, на мой взгляд, это означает, что изучающие и преподающие психологию все еще в значительной степени не могут оценить, что значит воспринимать интерпретатора как выдумку.
Возможно, это объясняет, почему мир психологии уделил так мало внимания исследованиям Газзаниги. Я читаю лекции на эту тему в течение двадцати лет, и к концу каждой из них уверен, что студенты начнут бросать в меня вещи, бунтовать и протестовать или просто уйдут, когда я скажу, что доказательства свидетельствуют о нереальности существования «Я», о котором мы так много думаем. Но снова и снова студенты сидят и продолжают записывать, даже после того как я полностью оспариваю их представления о том, кого они считают собой. Я могу снова и снова спрашивать, почему они не реагируют на эту сенсационную бомбу, которую я на них сбросил, но каждый раз встречаюсь лишь со случайными нервными смешками и пустыми лицами, надеющимися, что я перейду к другой теме. Когда я получаю такую реакцию, то вспоминаю, с каким мнением сталкивались и другие исследователи: возможно, я сумасшедший.
Как я уже говорил, у самости есть несколько встроенных механизмов, гарантирующих серьезное отношение к себе. Важность этих экспериментов можно легко проигнорировать на когнитивном уровне, но понимание и переживание глубоких последствий этих работ могут радикально изменить вашу жизнь. Я говорю это потому, что, хотя левополушарный интерпретатор всегда включен и не может быть выключен, как только он распознается нами – или, лучше сказать, как только мы начинаем осознавать его постоянное присутствие – появляется новое осознание себя и мира. Вместо того чтобы отождествлять себя с «Я» в наших головах, мы начинаем подмечать, что «это левосторонний интерпретатор, рассказывающий истории». Когда истории, которые он создает, не вызывают сильной психической или эмоциональной реакции, наши страдания уменьшаются как результат.