Она вышла из кабинетика, направилась к столовой и увидела стоящего у дверей генерального директора, который разговаривал с невысоким молодым человеком в бежевом пальто. Через плечо незнакомца был переброшен ремень дорожной сумки. Ларин обернулся и увидел Наташу.
– Погоди, Роман… – сказал он. – Позволь тебе представить нашего финансового директора.
В зале кафе, несмотря на обеденное время, было пусто. А может быть, оттого, что это место не по карману обычным служащим. Столик Ларин заказал заранее и, усадив за него Наташу, направился к стойке.
Она посмотрела ему вслед и вдруг удивилась: что может связывать троих совершенно разных людей – Ларина, Влада и Якименко? Влад, понятное дело, решает вопросы с бандитами, оберегая фирму от их наездов, подстав и кидков. Сейчас уже все не только изучили подобную терминологию, но и уверены, что без таких людей, как Влад, бизнеса не будет. А какую роль выполняет на предприятии Роман Викторович? Маленький, толстенький, с пухлыми розовыми щеками и тоненькими усиками, похожий на избалованного мальчика, который вздумал поиграть во взрослую жизнь… Хотя улыбается он вроде искренне и вполне обаятельно. Может, он давний друг Ларина?
Наташа продолжала размышлять об этом. Хотя она в последние дни и так постоянно думала обо всем, что окружает генерального директора фирмы.
Ларин вернулся за стол, сел. Тут же стали приносить заказанное им, а он принялся рассказывать:
– Мы с Владом росли в одном дворе. Он, правда, старше меня на три года. Мать его работала дворником, а отец… Я даже не знаю, кем был его отец. Еще у него была старшая сестра. Тихая такая девушка, симпатичная даже, но почему-то все от нее шарахались. Вероятно, потому, что в доме жили люди состоятельные, а она дочь дворничихи. Другие девочки боялись… замараться, что ли, общаясь с ней. Влад очень скоро оказался в спортивном интернате и дома появлялся только на выходные. С ним тоже особо не дружили, но зато и не хамили. Я один, кажется, общался с ним постоянно и в гости к нам приглашал, зная, что у них дома обед не каждый день бывает. А он талоны, что давали в интернате на питание, продавал, копил деньги на что-то. Спортом занимался лишь для того, чтобы изменить свою жизнь. А с Романом я познакомился в университете. Он заканчивал тогда филологический, а я только начинал постигать социологию. После окончания Рома работал три года за границей, вернулся – а Советского Союза уже нет. Возвращаться домой на Украину не захотел. Случайно совершенно мы с ним встретились, разговорились и решили открыть свою фирму. Его родной дядя с давних пор дружит с нынешним премьер-министром, а потому возможности у мужчины неограниченные. Роман обратился к нему и попросил на реализацию нефтепродукты. Вот так и начался наш совместный бизнес. Влада пригласить к нам предложил именно Якименко. Они познакомились на моей свадьбе и, кажется, понравились друг другу. Роман сказал, что нам так или иначе придется решать какие-то вопросы с криминальными структурами, вот пусть ими и займется Влад, который не чужой в том мире…
– Я это поняла, – кивнула Наташа. – А что касается вчерашнего вечера, то все было в самом деле вполне пристойно. Владислав Петрович даже в мою сумочку деньги засунул, которые, как он посчитал, я выиграла в рулетку. Теперь вот не знаю, как и под каким предлогом ему их возвращать.
– А не надо возвращать. Будем считать, что это премия за ту работу, которую вы уже сделали для фирмы.
– Но я…
Ларин не дал ей договорить:
– Сегодня я подписал договор о льготной перевозке. В первый месяц скидка на тариф для нас двадцать процентов, а в последующие, возможно, будет дополнительное снижение. Взамен мы якобы поставляем дороге щебенку. Остается только составить липовые договоры на разработку и обслуживание карьеров, но это вопрос технический. К тому же деньги на щебенку пойдут в нашу же структуру.
Вечером Наташа укладывала спать Лику. Та, как обычно, положила рядом с собой куклу и теперь ждала сказки. Восьмилетняя девочка, конечно, могла бы оставлять куклу где-нибудь в другом месте, но Лика не расставалась с игрушкой, даже брала ее с собой в школу. Куклу ей подарила мама, которую она почти не помнила, а потому игрушка представляла для нее особую ценность. Наташа понимала это и после сказки уходила в свою комнату, не забывая поцеловать обеих – и Лику, и ее куклу Барби, которую племянница называла Варей.
– Вчерашний дядя не придет больше? – спросила вдруг Лика.
– Нет.
– Тогда ладно, – согласилась девочка.
– Он тебе не понравился?
– Мне все равно, какой он, – ответила племянница, – а вот Варя его испугалась. Она даже сказала, что этот дядя… – Лика замолчала, раздумывая, стоит ли передавать слова куклы. Наконец решилась: – Ладно, расскажу. – Она села в своей постельке, обняла Наташу и прижалась к ней, а потом шепнула в ухо: – Варя сказала мне по секрету, что этот дядя скоро умрет.
Наташа почувствовала, как у нее вдруг похолодела спина. Она хотела ответить племяннице, но не нашла слов. Конечно, куклы не умеют говорить, да и откуда им знать будущее…
– Варя ошиблась, – только и смогла произнести Таша.
– Варя никогда не ошибается, – все так же шепотом возразила Лика. – Она и про маму это говорила, и про бабушку с дедушкой, и про папу. И они умерли. Варя мне рассказывает, кто из девочек в классе про меня плохо думает, а еще предупреждает, когда меня на уроке вызовут и что спросят. А еще Варя сказала, что человек, которого ты полюбишь, будет очень несчастным…
– Она ошибается, – повторила Наташа, чувствуя, что кровь отхлынула от лица.
Тут зазвонил телефон. Наташа стремительно бросилась к аппарату, словно хотела убежать от слов, произнесенных Ликой.
– Привет, привет! – услышала она в трубке голос сокурсницы. – Я сегодня была у мужа в офисе и видела там твоего директора. Они что-то там подписали. Этот твой начальник такой лапочка! У тебя с ним есть что-то?
– Как ты можешь так говорить? – возмутилась Наташа. – Во-первых, он мой начальник, а во-вторых, женат. То есть, во-первых, женат, а потом…
Она замолчала, а подруга обрадовалась:
– Тогда ты не будешь против, если я им займусь? Приеду как-нибудь к тебе якобы по делу. Увижу его, поговорю. Потом придумаю, как продолжить беседу в другом месте… Ему блондинки или брюнетки больше нравятся? Хм, пожалуй, я просто сделаю мелирование…
– Прости, – перебила Наташа, – я занята, укладываю племянницу спать.
Она положила трубку. И громко произнесла, глядя на телефонный аппарат:
– Дура! – Помолчала минуту и повторила еще раз: – Дура!
Но легче не стало.
Утром позвонил Коля Кондратьев и сказал, что стоит возле ее подъезда и готов подбросить ее до работы.
– Не надо было за мной заезжать, – ответила ему Наташа.
Но Кондратьев начал уверять, что был вчера у родителей, оставался у них ночевать, а те живут неподалеку. Вот, мол, он и решил сегодня захватить с собой финансового директора, чтобы ей не толкаться в метро. Наташа понимала, что все не так, но дабы не смущать Колю, поймав его на обмане, сказала:
– Хорошо, спущусь через пять минут.
Она села в его автомобиль, а из приемника звучала песня:
Этой ночью пусть тебе приснится
Зимний пляж и церковь без креста:
Снегом припорошенная Ницца —
Россиян рассеянных мечта…
– Знакомый голос, – сказала Наташа, – только не могу вспомнить, кто поет.
Ночь опять, опять тебя обманет
Ты опять спешишь мечту догнать.
О монетку звякает в кармане
Ключ от дома, где уже не побывать…
– Ларин, – не глядя на нее, ответил Кондратьев. – Это его песня, и музыку, и слова он сам сочинил. У нас ведь группа была, мы исполняли что-то вроде джаз-рока. Однажды нас услышал один богатый меломан и сделал так, что ансамбль пригласили выступить в клубе «Полюс». Там солидная публика бывает, которая на дух нынешнюю попсу не выносит. Отыграли концерт – людям понравилось, и мы стали там постоянно выступать. В те дни, разумеется, когда не было приглашенных звезд. Ларик и название для группы придумал. «Viva льдина». Дурацкое, конечно, но мы тогда больше дурачились, чем о музыкальной карьере думали. Решили: раз играем в «Полюсе», название в самый раз.
– А мне нравится, – сообщила Наташа.
Кондратьев ничего не ответил. Выключил магнитолу и достал из нее диск. Протянул Наташе.
– Если будет желание, послушайте дома в спокойной обстановке. А я уж не могу. Так хочется в то время вернуться! Ларин ведь бросил нас тогда. Женился и ушел в коммерцию. Группа без него распалась. Меня он потом позвал к себе в фирму. Звал и других, но ребята отказались – обиделись на него. Теперь выживают, как могут: кто в кабаке играет, кто в попсу подался, подыгрывает безголосым девчонкам.
Наташа спрятала диск в сумочку. Надо было что-то сказать, поблагодарить хотя бы, но она спросила:
– А вы не жалеете, что попали в эту фирму?
– Нет, конечно. Хоть с финансами у меня все устаканилось. А вот Ларин жалеет, что так случилось.
– С женитьбой? – тихо спросила Наташа и сама испугалась своего вопроса.
Кондратьев подумал и кивнул.
Несколько минут ехали молча. Наконец Николай, не отрывая взгляда от дороги, произнес:
– Его будущий тесть нас в «Полюс» пристроил. А на свадьбу подарил Ларику дом, где расположена фирма. Сначала расселил жильцов, признав здание ветхим, идущим под снос, потом сделал ремонт. Он в те годы вице-губернатором был. Дочь его из «Полюса» не вылезала. Ларика она взяла как новую игрушку. То ей «Мазератти» требовался, то квартира в четвертом округе Парижа с видом на остров Сите, а тут скрипач-виртуоз понадобился. Ларик ведь на скрипке так играет, что всякие Ванессы Мэй – просто ученицы рядом с ним. Он каждое наше выступление начинал с джазовых композиций для скрипки. Вивальди, Гершвин… Публика сразу понимала уровень группы. Лидка ему говорила, что даст любые деньги на раскрутку, а Ларик отказался. Только вот от свадьбы не смог отвертеться. Мне кажется, он тоже по тем временам скучает. На прошлой неделе сказал, что написал новую песню и хочет записать на студии. Всю группу пригласил, а приехали только трое – половина состава. Кое-как записали. Наложением, разумеется: Ларик сам сыграл на половине инструментов. Мелодия старая, но он новые слова придумал и немного обработал.