Я двинул рукой, посылая щит вперёд. Испуганные лошади всхрапнули, вскакивая на дыбы и скидывая всадников. Боярин всё же удержался, развернув коня.
Затем, бросив на меня взгляд, полный ненависти, он крикнул:
— Отступаем! — и, пришпорив коня, рванул в сторону выхода из деревни.
Его маги, вскочив в сёдла, улетели за ним в считанные секунды. По всему Углеяру то тут, то там выскакивали воины боярина и сразу же пускались вслед за своим господином.
Почему я их не убил? Ну так я же всего лишь телохранитель госпожи Креоны, и сделал всё, что в моих силах, чтобы спасти воинов кнеза. Правда на самом деле очень горькая микстура, и её надо принимать по каплям…
— А вот теперь можно подождать и кнеза, — десятник снял шлем и вытер мокрый от пота лоб.
Глава 12
Если уж я взял на себя роль туговатого варвара, то пришлось играть её и дальше. К счастью для меня, и кнез Глеб Каменный, и чародейка земли Петра Слышащая появились в Углеяре одновременно, что избавило меня от лишнего общения.
Кнез был окружён внушительным количеством магов и воинов, и для них не хватило места не только во дворе, но и на близлежащей улице. Впрочем, я не удивлялся.
Мне приходилось видеть, как охраняют высших особ, вроде императоров и царей — если бы, например, сюда приехал сам Могута, то лучники и маги были бы на деревьях и на каждой крыше в Углеяре. А особо сильные магистры заняли бы позиции и на соседних вершинах.
Впрочем, кнез хоть и был поскромнее, но, судя по большому отряду в полном боевом облачении, он уже вполне понимал — угроза Камнелому реальная.
Меня, ковыряющего завалы уже не знаю какой по счёту лопатой, окружали воины десятника. Дружина кнеза, вступившая во двор, обнажила оружие и тоже думала двинуться ко мне, когда на завалах Углеяра, совсем с другой стороны, показались люди. Над головами плыли на медоеже два всадника — Лука и внучка камнетёса Эрика — и они выглядел, будто на корабле бороздили волны.
Оборванные, пыльные, уставшие жители деревни ковыляли и едва плелись по обломкам, и Глеб Каменный тут же отдал приказ помочь людям. От меня не укрылся внимательный и острый взгляд кнеза, но, видимо, я вполне себе доказал, что никакой угрозы не представляю. Хотя к моему оцеплению добавилось ещё два десятка воинов.
Лука издалека помахал мне, разглядев посреди оцепления, но на медоеже к воинам подъезжать не спешил. Умный малый, знает, что оружных людей не стоит нервировать.
Смердящий свет, да где эта чёртова телега⁈
Плюнув под взволнованный вздох воинов, я устало сел и принялся смотреть, как кнез переговаривает с Петрой. Чародейка земли сейчас выглядела не очень важно — путешествие по шахте и по лесу покрыло её одеяния грязью и добавило в растрёпанную причёску лесного мусора. Но всё же, судя по разгорячённому лицу Петры, все тяготы не убавили желания поквитаться с заговорщиками.
Думаю, сейчас боярин Рудничный вместе с остатками дружины улепётывает на юг, где попробует соединиться с войсками Тёмного Жреца, что там застряли. Я глянул в ту сторону, где до сих пор над горизонтом поднималась пыль — шарахнули туда мы с Кутенем здорово. Как бы новый тракт не пришлось прокладывать.
В рядах окружающих меня воинов послышались крики.
— А ну, разойдись, народ служивый!
— Приказа не было…
— У тебя приказ был не выпускать, дубина стоеросовая! Видит Маюн, лучше не перечь мне, воин!
Я почувствовал, как воздух буквально сгустился от последнего вскрика Виола, и улыбнулся. Бард был не просто в гневе… Бард был в лютой ярости, и, видимо, ему совсем не понравилась та шутка, которую я припас ему с помощью Магии Крови.
Воины всё-таки пропустили крикливого барда.
— Громада!!! — рядом плюхнулся, бесцеремонно толкнув меня плечом, бард, и тяжело задышал, — Чтоб тебя Маюн на закуску сожрал! Громада!!!
— Что? — спокойно спросил я, едва сдерживая улыбку.
— Ослиный ты крик! Да чтоб тебя… да чтобы твоя печень от маюновых слёз разбухла! Да чтоб у тебя… у-у-ух!!! Ты-ы-ы…
Я всё же улыбнулся, вспоминая, что ещё не так давно я бы не позволил Виолу так разговаривать со мной. Сейчас же я слушал и с удовольствием впитывал каждое слово, понимая, что шалость удалась на славу. Такое возможно только с довольно близким другом, и мне, как бывшему Тёмному Жрецу, это было всё ещё непривычно.
— Коснулся-таки Петры? — шёпотом поинтересовался я.
— Веселишься, да⁈ — Виол вскочил, — Ты — зло во плоти! Ты… Ты!..
— Вестник зла?
— Вестник⁈ Да ты — сама суть зла! Ты — концентрация её сосредоточения, амальгама её самой сущности, ипостась чужеродного первоэлемента! Как ты мог⁈
— То есть, ты предпочёл бы потерять мужскую силу?
— Я… да я… но ты… ох, Маюна тебе в глотку! Ну неужели нельзя было мне просто сыпь на заднице наколдовать?
Я поморщился:
— Каков хитрец, — и серьёзно добавил, — Нет.
— У-у-у, громада! — он стиснул кулаки и едва не завыл, словно сейчас должен был превратиться в упыря, — Как я теперь вообще могу ей показаться на глаза⁈
— Ну ты же взрослый человек… Относись к этому проще.
— С любой другой… но не с Петрой!
Он вскочил, красный, как варёный рак, и ушёл, едва не метая молнии во все стороны. Всё-таки Виол был мощным бардом, и сейчас я чувствовал его силу буквально всеми своими магическими фибрами.
Ну, ничего, переварит это в себе и остынет… Зато теперь он точно в Камнелом не сунется.
Едва бард исчез, как из-за спин воинов появилась Креона. От её красивого платья и причёски остались одни воспоминания, поэтому уставшая чародейка просто присела рядом со мной на грязную землю.
— Говорила с кнезом? — спросил я.
— Малуш, кнез благодарен тебе. Ты спас жителей деревни и советницу Петру, — и добавила шёпотом, — Я сказала, что ты сделал это потому, что охранял меня, и что ты просто мой телохранитель, но не думаю, что он поверил.
— Молодец.
— Кнез хотел бы переговорить с тобой лично. Что ему могли сказать десятник и Петра, я не знаю.
Я кивнул. На самом деле мой Кутень прятался в тени обломков всего в нескольких шагах от кнеза, и я прекрасно слышал большую часть разговора.
Кнез ещё ночью получил весточку от Могуты Раздорожского, чтобы Камнелом готовился к осаде. Грядёт большая война, в Лучевии переворот, лучевийцы собираются напасть, и первый удар может быть на северо-востоке.
В письме было указано, что царя Могуту посетила Агата Ясная, и она уверила, что царь Нереус остаётся верен Троецарии. Что клевета о его шашнях с лучевийцами является лишь клеветой, и что в ближайшее время Нереус прикроет Южный проход в горах и пришлёт подкрепление к Камнелому.
А подкрепление точно понадобится… По сведениям Могуты, удар по Камнелому может последовать даже из Бросских Гор.
Услышав про Агату, я улыбнулся. Умница магистр, везде успевает. Одна делает для Троецарии больше, чем весь магический Совет Камня, заседающий на своём Острове.
Хотя насчёт Нереуса я был не особо уверен… Да, отец Виола не предатель, но, судя по его характеру, как бы ему самому не попасть в осаду. Если кнез Солебрега ударит в спину южному царю, то подкрепления мы не скоро дождёмся.
Креона, разглядывая в просветы под ногами воинов, как Глеб Каменный переговаривает с Петрой и другими воинами, прошептала:
— Надеюсь, Виол что-нибудь расслышит и потом раскажет?
— Кстати, а что там с Виолом произошло? — как бы невзначай поинтересовался я, — А то что-то он злой…
— Я сама не понимаю, но это случилось после того, как он спас жизнь Петре Слышащей, — сказала Креона, — Там, под горой, когда неожиданно началось землетрясение…
В этом моменте я потупил взгляд, участливо кивая. М-м-м, землетрясение, какой ужас! Наверняка это всё происки заговорщиков.
— … Петра сама вела всех нас по пещере и говорила, когда спешить, а когда ждать. Только поэтому мы и прошли, потому что в одном месте нас могло бы просто завалить, если бы не она. Но в какой-то момент под чародейкой раскололся пол, и она едва не свалилась в пропасть. Виол успел схватить её за руку и вытащить.
— И всё? — выражение лица у меня было наивно-удивлённое.
— Да, она была прям восхищена его смелостью, — сказала Креона с неожиданной ревностью, — Он поцеловал руку Петре, но там всё грохотало и осыпалось в пещере, и ей пришлось быстро выводить нас дальше. А потом он почему-то к ней больше не подходил, — она улыбнулась.
Улыбнулся и я. Ну и чего бард тогда злится? Никто же не услышал, как он выпустил газы, едва коснулся чародейки… Вот будь в той пещере гнетущая тишина, тогда его недуг бы все расслышали.
Бедный, бедный наш Виол. Проклятья со всех сторон так на него и сыпятся. То оборотень, то вот… кхм… повышенная вонючесть.
И всё же бард оказался более смелым, чем мне казалось. Наплевав на все последствия для себя, он спас жизнь чародейки, схватил её за руку, и это похвально… Может, конечно, он просто почувствовал, что моё предостережение — ложь?
Ну так я же знал, что барда обмануть сложно. Поэтому и вправду соврал, немного утаив истину. Просто я пожалел его мужскую силу.
Всё же, я не изверг, хоть и бывший Тёмный Жрец. Но бесконтрольные кишечные газы — тоже вполне себе серьёзное наказание, если он решил бы снова подбивать клинья к Петре… Царскому сыну, который не всегда даёт себе отчёт о последствиях своих выходок, такое будет полезно.
— Бросс, — из-за спин воинов вышел тот десятник, с которым я ещё прогонял боярина, — Кнез желает говорить с тобой. Но ты должен отдать мне своё оружие, и надо тебя заковать. Маги наложат заклятие, чтобы ты…
Я усмехнулся.
— Ну так попробуйте.
Десятник поперхнулся. Повисла гнетущая тишина, было слышно только плач деревенских, обходящих свои разрушенные владения.
— Неужели кнез думает, что ради спасения Камнелома я дам себя унизить? — продолжил я, — Не хочет он город спасать, так какая разница, я тут всё разрушу или это сделают ночью враги?
— Что ты сказал? — переспросил десятник, — Ночью?