«А вот это я у тебя и хотел спросить», — съязвил Витимир.
Усмехнувшись, я прищурился.
«Вестник ты хитромудрия, выражайся яснее.»
«Я лишь сказал, что здесь замешана Магия Крови. Вот только не совсем обычная…»
«А подробнее?»
«Я пришёл к выводу, что это желчь, замешанная с каким-то древесным соком.»
Едва он это сказал, как я вспомнил о броссах-упырях. О том, что опыты Волха привели к тому, что он смог превратить бросских варваров в чудовища, которые внутри всё так же остаются людьми.
Ну, а кто говорил, что Магия Крови должна строиться только на крови? В теле человека есть много других секретов…
А сок, текущий в растениях и деревьях? Чем это не кровь?
Вот только я понимал, что всё не так просто…
«Спасибо, Витимир,» — задумчиво ответил я, — «Думаю, что желчь — человеческая. Но сок… неужели опять от Вечного Древа?»
«Ты зришь в корень, бросс Малуш.»
Я отошёл от Витимира, и тот бросил мне вдогонку:
«Ты недооцениваешь те силы, что забросили тебя в этот мир, бывший Тёмный Жрец. Вечное Древо реально, как и лиственный свет… И мне удалось один раз заглянуть в него».
Поражённо обернувшись, я спросил, хотя уже знал ответ:
«Заглянул куда⁈»
Я уж думал, что потерял способность так удивляться.
Да, меня впечатляла магия бардов, к которой я всегда относился предвзято. И да, магия природных стихий в этом мире была гораздо сильнее, чем в прошлом моём мире, где, казалось, существуют только Свет и Тьма…
Но, смердящий свет, то, что я услышал от Витимира Беспалого, воистину потрясло меня… Хотя я в который раз почувствовал себя вестником тупости — мог бы и догадаться, если бы сложил все пазлы, которые открылись мне в этом мире.
Здесь есть и Свет, и Тьма. Но ещё и боги, Вечное Древо, лиственники, броссы… А если вспомнить, какие существа обитают в магических зонах, в самом их центре — там, куда не ступала нога даже архимагов — то здесь властвуют не только боги.
Я своими глазами видел стихию Холода, куда погружалась Агата… Я сам был в стихии Огня, когда горящая кровь броссов забросила меня во всепожирающее пламя.
Но когда я был Всеволодом Десятым и думал, что постиг все аспекты настоящей силы, я знал только одну магическую зону — Тьму. Я тогда и не ведал, что это тоже своего рода магическая зона, где погружаешься от периферии к центру, но теперь-то я был в этом уверен.
То, что я считал бесконечной глубиной во Тьме, скорее всего, есть её центр. А может быть, я его даже и не видел, и даже не представляю, что или кто там.
Я знал и о бесконечном Свете — том месте, куда иногда прыгает Кутень, и куда погружались адепты Света. Погружались раньше, пока наша ересь тёмных не лишила их этой возможности, а они даже не понимали, почему…
Да, этот мир был гораздо богаче в плане магии — столько противоборствующих сторон, и каждая настолько непохожа на другую.
Извечная борьба Света и Тьмы слишком проста для этого мира. И Бездна, кажется, до сих пор не поняла этого… Даже переманив и обманув бога света Яриуса, она ничего не изменила в привычном раскладе.
Но что, если и вправду есть Лиственный Свет?
Не просто как непонятная вера, призывающая непонятно к чему. Лиственники не просят превозносить хвалу Древу, как богам. Не угрожают Древом, как гневом богов. Просят лишь любить его и помнить, что на листья Вечного Древа — это миры, и этот мир лишь один из листьев.
Да, память Малуша подсказывала мне ещё много чего из этой веры, и она намного сложнее, чем просто любовь и память…
Но что, если Лиственный Свет — это тоже стихия? Как она выглядит, какие у неё свойства? Может, она пограничье между Светом и Тьмой?
В любом случае, Витимир думал, что она явно имеет сильные стороны сразу обеих сторон. И что мне каким-то образом надо их использовать…
Глава 21
Шан Куо начал атаку ближе к рассвету. Выбрал он это время, скорее всего, из-за яркой луны, висящей над городом — упыри под ней были особо сильны.
Впрочем, Тёмный Жрец рисковал — ещё около часа, и его клыкастые бойцы просто сгорят под рассветными лучами солнца. Но остальная-то армия останется боеспособной, поэтому я вполне понимал Жреца. Если упыри нанесут нам непоправимый урон, то нас останется только добить.
— Катапульты! — крикнул кто-то, и в этот момент тёмные склоны за городом расчертились горящими полосами.
Огненные шары полетели к Камнелому, и наши маги тут же подняли руки, образуя защиту. Накрыть весь город они не могли, поэтому им приходилось примеряться к летящим снарядам, чтобы создать щит именно в том месте, где тот полетит.
Основная работа лежала на магах воздуха и огня, но я впервые увидел, как работали маги земли. На землю перед стенами города были наложены особые чары, меняющие гравитацию, и сами по себе они были не особо сильными, хотя я видел, как то и дело спотыкались упыри, скачущие внизу.
Маги земли под предводительством Петры Слышащей стояли внизу, со стороны города, и, приложив руки к стене, напитывали чары своими собственными силами — так снаряды, подлетая к городу, стали падать быстрее.
Приём хороший, но сразу стало понятно, что маги между собой совсем не координировались. Те, кто создавал воздушную и огненную защиту над городом, примерялись к одной траектории снаряда, и когда они вдруг резко ухнули ниже, вышло так, что несколько пролетели над самыми стенами прямо в город.
— Да чтоб вас Яриус пожёг, сопли хморочьи!!! — заорал Глеб Каменный, когда всего в десяти шагах от нас со стены снесло несколько воинов, — Лапти дырявые!!!
Внизу запылали крыши домов, опалённые осколками. Послышались крики, засуетились люди, передавая вёдра с водой друг другу.
Огонь на снарядах был особый, магический, гаснуть не желал, но тут за работу принялась Креона с ещё парой магов холода. Кстати, вот какая была разница между магами холода в Камнеломе, возле Бросских гор, и ученицей из Храма Холода под Хладоградом.
Камнеломские маги были именно магами, младшим и старшим, третьего и четвёртого ранга. Но Креона, старшая алтарница, всего лишь второй ранг по хладоградским меркам, знала гораздо больше этих двоих, и владела большим количеством техник.
Поэтому маги безропотно приняли её лидерство, и в связке с парой магов воздуха их небольшой отряд отлично тушил пожары там, куда упали снаряды.
Конечно, наш Камнелом тоже огрызался. Перемахнули через стены уже наши снаряды и стрелы, но они лишь мерцали над тёмным склоном, где нависал мощный защитный купол. Разбегались по магической пелене волны, словно круги по воде, и ни один наш снаряд даже не пробил этот щит.
Защита эта была основана на Магии Крови и Смерти, и пока живы те, кто отдаёт свои жизни на его подпитку, нам купол не пробить. Впрочем, они и так мертвецы, потому что, если соглашаешься подключиться к магическому узору, обратного пути нет.
— Чёртов тёмный колдун! — кричал кнез, глядя на то, как снаряды врагов пролетают в город, а мы с их защитой ничего сделать не можем.
Внизу слышалось рычание упырей, что носились вдоль стен, в которые прилетали тяжёлые глыбы, и ждали, когда где-нибудь пробьётся брешь. Да, с одной стороны, упыри очень полезные солдаты — неубиваемые, выносливые, не ведающие страха… С другой стороны, тупые, как лесные пни.
С армией упырей нельзя провести военные манёвры, их не повернёшь по сигналу, не заставишь выжидать момент. Они просто тупо прут вперёд и атакуют… Бывали вообще случаи, что нападали на своих же хозяев, когда враг заканчивался.
«Брошь хозяина» — вещь хорошая, но их ещё надо наделать на целую армию, да и в бою она может повредиться. Тем более, упыри рвут в клочья не всех врагов, и некоторые укушенные становятся такими же монстрами.
В общем, такой армией надо уметь пользоваться. Слишком много нельзя, а если их слишком мало — то от них никакого толку. Вот и сейчас некоторые наши лучники, свешиваясь со стен, отстреливали отдельных тварей.
— Экономьте стрелы и снаряды, — спокойно сказал я, внимательно глядя в сверкающую темноту, — Стреляйте потихоньку, чтобы казалось, что мы воюем.
— И без тебя знаю! — огрызнулся нервный кнез, который злился, что терял своих людей, — Ты будешь чего-нибудь делать, или так и будешь стоять столбом, дуболом бросский⁈
Я на его злость не реагировал. Это война, человеческие отношения потом, а сейчас началась мясорубка. Слово не ранит, в отличие от клинка или стрелы…
Под моим предводительством было несколько огня и воздуха, которым я тоже дал задание изредка постреливать в сторону склона.
Рядом вскрикнул один из лучников, упав со стрелой в шее. К нему сразу же подбежали, оттаскивая со стены. Из темноты, в самой близи от стены, стали прилетать стрелы, снимая смельчаков, охотящихся на упырей.
Ага, рискнули, значит… Кутень, витающий над городом вместе с новообретённой стаей, сразу же показал мне несколько отрядов, прикрытых лишь маскирующей магией Тьмы.
Я улыбнулся и, быстро начертав проколотым пальцем символ огненного вихря, пустил его вниз. Мимо меня пронёсся цербер, который просто подхватил зубами огненное кольцо, будто это была просто игрушка.
Вихрь, напитанный бросской кровью, тут же взъярился, вырастая в размерах… При этом Кутень даже не отпустил его, накинув на себя, будто пламенное ярмо, и через мгновение темнота внизу расчертилась огненными следами — горящий, словно адский пёс, цербер носился по полю боя, воспламеняя всё и всех, чего он касался.
Наши стены резко притихли, наблюдая, как огромный огненный монстр разрывает в клочья вражеских диверсантов. На этом Кутень не успокоился, и тут же устремился под стены, чтобы охотиться на упырей.
Но огонь разросся уже до таких размеров, что казалось, под Камнеломом носится самое настоящее солнце. Рычащие упыри просто сгорали, как угольки, прыгая в атаке навстречу церберу.
В нас пахнуло жаром, и я подумал было, что Кутень сейчас просто спалит все защитные чары на стенах, но вдруг всё потухло. Сила огня превысила защиту цербера, и тот просто нырнул в портал, исчезнув во Тьме.