Заодно я одобряюще похлопал по плечу молодого послушника. Его мозги, не затуманенные многолетним опытом, видели то, на что ветераны не обратили бы внимания.
Ведь так и живётся жизнь, и выигрываются войны. У молодых идеи и энергия, а у старших опыт и терпение.
На стене собралось довольно много магов, это не укрылось от противника, и нам пришлось обеспечивать их защиту. Впрочем, я с огненным щитом управлялся уже мастерски.
Это заметил, кстати, один из огненных магов, тоже поднявшихся на стену.Неожиданно он дал мне пару советов, заметив, как я деформирую заклинание.
— Огненное яйцо? — удивился довольно седой уже маг огня, — Я, конечно, встречал такое редкое заклинание, но ещё не видел такого его использования. Впечатляет.
Я лишь кивнул, поводя ладонью и следя, чтобы летящие на город снаряды вязли в огненном куполе. Другие маги тоже помогали, добавляя слои к моей защите.
— Чаще обладатели такого заклинания спешат овладеть магией воздуха, чтобы соединить две стихии, и овладеть заклинанием «огненного дракона».
— Я не успел, — усмехнулся я, слушая болтливого мага, — Воздушная стихия застыла на малом ранге.
— Прискорбно. А ведь это ты, бросс Малуш, зачаровал жаровню в кузнице Брогга?
Я лишь кивнул.
— То, как ты вплетаешь бросскую кровь и Тьму в свои заклинания, впечатляет, — не отставал маг, — А почему ты каждое своё заклинание так не улучшишь?
— Я вообще-то… — начал было я, думая рассказать об огненном взрыве, который наверняка видели все в Камнеломе, но тут же поперхнулся.
И вправду, а почему я ни разу не пытался улучшить именно это заклинание? Я научился владению огненной стихией, и просто филигранно могу изменять форму защитной скорлупы, превращая её даже в тончайшие огненные нити.
Но что будет, если эту защиту усилить каплей крови и щепоткой Тьмы?
Видимо, я слишком задумался, потому что чуть не пропустил один из снарядов, метящих прямо в круг из магов воздуха. Я успел махнуть топором, чтобы «клинок ветра» рассёк горящий камень, а осколки увязли уже в том щите, который успели выставить остальные маги.
— Работает! — крикнул кто-то, тыча пальцем в небо.
Да, летучие твари буквально зависли в воздухе, изо всех сил работая кожистыми крыльями, но не сдвигаясь ни на сантиметр. Маги создали совсем несильный ветерок — у них больше усилий ушло, чтобы повернуть настоящий ветер вспять.
Что ж, одну задачу мы решили… Вот только башни с упырями продолжали приближаться, и крики толкающих их рабов слышались всё чётче. Мы поливали стрелами и снарядами основания осадных конструкций на колёсах, но Магия Крови и Смерти не зря были мощнейшими тёмными практиками.
Погонщики хлестали рабов, заставляя двигаться быстрее. Шан Куо спешил наводнить город упырями, потому что за горами уже занималась заря. Я же, прикусив до крови губу, пытался понять, что с этим делать…
Вскоре первые уставшие летуны стали падать вниз. Летели они в это время как раз над горой с Углеяром, где и стоял основным лагерем Шан Куо. И каким же удовольствием было наблюдать, как его же оружие падает ему же на голову…
Ну что, Тёмный Жрец, не изволите ли получить упыриную резню в собственных рядах?
Твари падали одна за другой, некоторые пытались планировать. Некоторые вообще развернулись и стали пикировать, словно охотились за чем-то. Но они упорно одна за другой начали исчезать внизу, на склонах горы.
Не сразу я догадался, что летучие твари просто гнались за запахом крови вслед за падающими вожаками. А потом, углядев на своём пальце кровь от прикушенной губы, я вдруг выругался:
— Вот же я вестник тугодумия! Кнез!!!
Глеб Каменный всё это время носился по стене, заставляя лучников изо всех сил атаковать осадные башни. Они были уже всего в полусотне от стен города, и взмокший от усталости и злости кнез, остановившись лишь на мгновение, рявкнул:
— Чего тебе⁈
— Кровь!
— Что кровь⁈
— Всем лучникам ткнуть стрелы в ладонь и стрелять туда, — я показал на вершину с Углеяром, — Чтобы туда летели только окровавленные стрелы. Все! Весь запас!
Кнез сначала посмотрел на меня, как на идиота… Потом его глаза округлились, словно тронутые озарением, а затем он просто рассёк себе ладонь мечом и понёсся по стене, измазывая кровью колчаны лучников.
Его приказы разносились эхом по округе. А также разносился и запах крови — осадные башни аж затряслись, стали крениться от ярости упырей внутри. Они чуяли кровь, они чуяли эту волну багровой свежести, исходящую от стен города.
Я приказал магам воздуха опустить ветер, чтобы он дул уже от стен, и вот уже первая башня стала падать под напором обезумевших тварей.
Уперевшись в зубцы стены и вглядываясь в огни лагеря Шан Куо, я ощерился довольной улыбкой. Что, Тёмный Жрец, теперь ход за тобой?
Сверху понеслись окровавленные стрелы, и лучники, которым теперь не надо было целиться и экономить стрелы, опустошили колчаны за считанные секунды. Они не пытались пробить купол над соседней горой, они стреляли как раз в основание защитного покрова, чтобы стрелы не сгорали и не теряли запах крови.
В одной из осадных башен упыри просто выломали крышу, и все с хохотом наблюдали, как твари прыгали вслед за летящими стрелами, пытаясь их поймать. Падали, разбивались, вскакивали, и устраивали резню среди рабов и погонщиков.
Те бежали назад, вместе с ними бежали и упыри… Хаос, поднявшийся под стенами Камнелома, пробудил во мне уже забытое чувство близкой победы.
Над горами уже занималось зарево, предвещающее, что рассвет вот-вот начнётся, и мне пришлось одёрнуть себя. Я отдал приказ магам воздуха прекратить колдовать, потому что сейчас основную работу в лагере Шана Куо делали упыри.
Мы уже достаточно крови переправили на ту сторону. Рычание и крики с того склона изредка долетали до нас, а под стенами не осталось практически ни одного существа.
Даже отдельные особо тупые кровососы, попрыгав и побившись головой об стену, унюхали запах резни, который принёс рассветный ветер, и тоже понеслись на этот праздник смерти.
— Это было мастерски, бросс Малуш, — вдруг похвалил меня Тёмный, — Я ещё не видел, чтобы врага уничтожала его же собственная армия. Где ты так научился провоцировать упырей?
— Да там же, — отмахнулся я, — У Бездны.
— Она допустила ошибку, записав тебя во враги…
Я улыбнулся. Мудрый этот Витимир, ничего не скажешь.
Впрочем, у Шана Куо оставался один козырь, и он его применит. Сейчас, когда солнце выйдет из-за гор и Тёмный Жрец обретёт контроль над своей армией.
Ну, а пока этого не случилось, я собирался собрать свой урожай смерти. А то бог мрака и смерти в глубине моей души уже соскучился по такой работе.
— Кнез, следите за небом, — приказал я и повернулся к магам воздуха, — Ни одна пылинка не должна достичь стен города. А если вы ещё и дождь умудритесь вызвать, то потомки будут вам благодарны на века.
Маги воздуха лишь растерянно переглянулись, а я показал на Витимира Беспалого:
— Он вам объяснит, что за пыль.
Потом, спустившись со стены и оседлав Кутеня, я приказал собрать всех конных воинов. Даже Лука с Бам-бамом присоединились к нам, и я был не против — там, под Углеяром, много тёмных лесов, и до полудня ещё могут встречаться упыри.
Затем, когда открылись городские ворота, началась уже наша атака…
Глава 23
Кутень нёс меня от городских стен к склонам углеярской горы…
Следом за нами, размеренно грохоча, неслась небольшая конница кнеза Глеба Каменного. Сам кнез, даже не раздумывая, отправился вместе со своим войском и теперь скакал рядом, надев шлем и глядя прямо перед собой.
По другую сторону от меня скакал и Лука — огромный Бам-бам под ним, как ни странно, уже не выглядел таким огромным. Хотя, наверное, это потому, что громила Кутень в холке уже был в полтора раз выше медоежа.
Впрочем, Бам-бам цербера нисколько не опасался, и пару раз даже пытался цапнуть за ляжку. Кутень, в свою очередь, игриво огрызался и даже лягался, отчего… Да чтоб тебя! Чуть не свалился.
— Вестники тупости! — выругался я, цепляясь за гриву цербера и подтягивая себя обратно, — Какие игры⁈ Мы в битву скачем.
— Бам-бам-бам! — с радостью пожаловался цербер.
Медоёж ответил грозным рыком и снова попытался цапнуть цербера. А тот, вытащив от удовольствия язык, будто специально мелькал пятками перед носом Бам-бама, да ещё и похлёстывал его хвостом.
Бам-бам на бегу клацал пастью и махал огроменными когтями, пытаясь срубить кончик хвоста. Лука из-за этого всё время заваливался на спину и, хохоча, тоже пытался удержаться в седле.
Ну, смердящий свет, они просто неисправимы!
— Кнез! — крикнул я, — Колбы с пылью разбиваем! Надо успеть…
Насколько я понял принцип этой Магии Пыли, если её не распылить облаком, урон будет не таким огромным. А рассвет уже разгорался вовсю, и крики резни, которые доносились из лагеря Шана Куо, уже затихали. Значит, сейчас он от досады попытается спалить город.
Впрочем, упыри сделали свою работу — застали Тёмного Жреца врасплох и дали нам драгоценные секунды, чтобы достичь горы.
Однако, вспоминая вопрос мага огня, почему я не смешиваю «огненное яйцо» с Тьмой и кровью броссов, я на несколько мгновений решил отречься от всего мирского… Бежать нам ещё около минуты, Кутень своё дело знает, так почему не попробовать?
Направив внутренний взор на свой источник огня, я привычным усилием вызвал «огненное яйцо», тут же сформировав впереди мерцающий щит из полупрозрачного пламени. С нами неслись несколько огненных и воздушных магов, они тоже занимались защитой войска от стрел и снарядов, время от времени прилетающих сверху.
В войске Шана Куо даже в кровавой неразберихе находились холодные головы, которые видели наше приближение и давали отпор. Постепенно атака упырей, сгорающих в рассветных лучах, сходила на нет, и теперь воины Тёмного Жреца спешно пытались сформировать на склоне боевые ряды.