Он еще раз взглянул на раковину, на Надию… Как она все же умело обращается с прибором! Провалиться на месте, если вот это – не посттехнический мир! Надо же, а пока жил в деревне, не замечал. А когда прошлый раз здесь жил, еще больше не замечал! Ну и как такое возможно?! Надия говорит, она всё это преподавала в школе. Да только кто ж ее слушал…
Он честно попытался вспомнить учебу. Для этого пришлось уйти в глубокий транс. Йогины, конечно, уроды все, и бить их надо при каждой встрече, но психотехники у них достаточно эффективные…
Но и фирменные психотехники не очень-то помогали. Вот классная комната, залитая светом… «Три кита, три великих народа держат на спинах наш мир…» Это Надия диктует нечто вроде конспекта, потому что книжек в ее учильне, естественно, нет никаких. Какие пухлые мягкие губы, карие глаза под задорной челкой светятся смехом и любопытством… блин, отсечь наводки… «…в горных долинах, сокрыты от взоров – дети лесов, синеглазые эльфы, вечно живущий народ… людям дары их – искусства и магия: песни и танцы, и сказки, и музыка…» – а рубашка учительницы просвечивает на солнце, и при каждом повороте качается упругая теплая тяжесть – а плечи так беззащитно хрупки… блин, да отсечь же наводки!.. «…в недрах земных – крепкоплечие гномы, горные все мастера…» – а вот это как – это Толкиен? Или местные выдумки?.. а вместо юбки у прекрасной йохи на этот раз просто длинный платок, туго обернутый вокруг бедер – и, если слегка дернуть вон там, он сразу упадет!.. Да ему и падать незачем, такой тонкий, что… блин!!! Да на фиг такой транс!
Интересно, подумал он угрюмо, все подростки страдают от гормональных бурь – или только ему досталось такое мучение? Думать же невозможно, когда женщина рядом!
– Эре! – насмешливо пропел грудной голос.
– Не отвлекай, он думает! – тут же прошипела Яха.
Хорошая она девочка, эта Яха, вон, даже заботится – а еще вчера гонялась с кулаками. Отходчивая. Чем и будут пользоваться всю ее несчастную жизнь.
– А что думать? В усадьбу пора возвращаться! Отец сказал – он всё порешает, как надо!
– Ага, а там полицейские… и эпсар этот безумный…
– Мой отец им всем головы пооткручивает!
Пора было вмешиваться. А то предприимчивая полуэльфийка сейчас уговорит Яху, и тогда они на него накинутся вдвоем.
– Надия-ир-Малх! – со скрытой насмешкой сказал он, да так, что девушка тут же самолюбиво вскинулась. – Что же твой могущественный отец не явился за тобой?
– Да… ему сейчас некогда, – легко заявила девушка. – Но он сказал – можно возвращаться в поместье! Эре, что я хотела сказать… ты ведь жизнь мне спас, получается… проводи нас, а? Ты же все равно в деревню пойдешь.
Он с изумлением воззрился на нее. Вот чего он никогда не понимал: как можно, признав себя перед кем-то в долгу, в виде оплаты-поощрения предъявлять следующую просьбу? Воистину женщины всех мужчин считают за идиотов! Хотя… если женщина красива, вот как Надия…
– Без охраны – опасно, – все же возразил он. – Убит полицейский. Скажут – это мы сделали. Если кто-то у них со скалы сорвался, когда за нами гонялись, – тоже на нас свалят, чтоб самим не отвечать. Для полицейских мы преступники. Нас поймают и убьют. А потом извинятся перед кем-нибудь.
– Не посмеют! Мой отец – эльф царственного рода!
– Йоха! – сказал он ласково. – Моя прелестная нежная йоха! Эльфов – не бывает. Бывают подлые мужчины, которые наврут что угодно, чтоб залезть под юбку прекрасной женщине. А я уверен, твоя мать была прекраснейшей женщиной…
Яха невольно кивнула, соглашаясь. Да, такое вполне могло быть. Подлых мужчин видели все – а кто видел эльфов?
– Да с чего ты взял, что эльфов не бывает?! – возопила Надия, забыв всякое воспитание. – С чего?!
Он полюбовался прекрасной в гневе девушкой и взялся объяснять.
– Вот ты – полуэльфийка, – сказал он. – Пусть даже квартеронка. Получается, твои якобы эльфы могут скрещиваться с людьми? Непонятно? Ну, эльфы-мужчины, по-твоему, легко покрывают женщин-людей, и у последних бывает потомство, вот ты, например?
– Ну… – промямлила шокированная квартеронка.
– Ого! – дошло наконец до простодушной Яхи.
– Но так не может быть по законам мироздания! – продолжил он, воодушевленный эффектом. – Эльфы же по определению бессмертны, следовательно, у них другая биохимия, и получается, что огромные области генома эльфа и генома человека не совпадают! Бессмертие – непростая штука! Непонятно? Ну нельзя же получить потомство от зайца и орлицы! Потому что они очень разные!
– О! – сказала несчастная квартеронка, начиная сомневаться в собственной реальности.
– Поняла! – обрадованно сказала Яха. – Эре, ты дурачок! А как же лошадь и осел? У них бывают дети, я сама видела!
– Да, но лошади и ослы очень близки по геному! – запальчиво возразил он. – И все равно их потомство нежизнеспособно! То есть мулы же не могут размножаться! Хотя… Надия, ты что, мул, что ли?
Он получил взгляд девушки и подавился очередным сравнением. И Яха растерянно прикусила палец. М-да. Кажется, немножко заговорились…
– Я – не мул! – отчеканила прекрасная йоха. – А вот ты – осел!
Она резко развернулась – только взметнулась вихрем бархатная юбка – и зашагала туда, откуда они вчера, по ее мнению, пришли. Яха укоризненно глянула на него и поспешила за разгневанной госпожой, только по дороге заскочила в будинок за своей сумкой.
Он с интересом понаблюдал, как девушки совещаются и размахивают руками, определяя возможное направление к деревне. Получалось у них… разнообразно. Потом до них дошло, что некому больше перетаскивать их через скалы, а сами они никогда не переберутся. Естественно, это не охладило их пыла. После долгих споров они все же приняли решение и уверенно отправились вниз по течению реки. И даже не оглянулись на прощание.
Он озадаченно проводил их взглядом. Он-то планировал дальнейший путь совсем иначе. Отсюда, из лесного убежища, было не так уж далеко до дороги в город. Ну, для него недалеко. Относительно. Зато таким образом оставалась в стороне деревня с неприятными полицейскими. Но вот девушек, оказывается, именно туда и тянет. М-да…
Что ж, решение не из худших, признал он. Действительно, если следовать течению, можно дойти до места, где река впадает в более полноводную Ирчу, на берегу которой, собственно, и расположена искомая деревня. Правда, ниже по течению в одном месте скалы сходятся к воде, и прохода нет. Но можно пройти по воде, если не испугаться, там всего по пояс… Ага, и бешеное течение… А потом еще сообразить, в какую сторону по Ирче двигаться, – и по пути как-то перейти еще один приток, который вверху – просто ручей, зато в устье – о-го-го! Перейдут? Ну… Очевидно, да. И так же очевидно попадут в лапы полиции, очень уж там место удобное для перехвата… Но они сами выбрали свой путь? Несомненно, сами! Так что им – туда, а ему следует посидеть да подумать, как жить дальше.
Но думалось почему-то плохо. Он недовольно поерзал, похмурился… Что-то давило, вызывало беспокойство, как будто он ошибся… Ну, понятно, совесть мучает, что бросил девчонок одних против всего мира, – но вот что еще, кроме совести? Да и совесть трепыхалась не очень сильно: в конце концов, он-то планировал отсюда двигать в город, а девкам вот захотелось назад в деревню, так что не по пути… Он облегченно усмехнулся и успокоился – потому что наконец понял, что его мучило. Несоответствие. Не должна была Надия рваться в деревню! Это психологически невозможно! Наоборот, сознательно и подсознательно йоха должна была изо всех сил стремиться прочь от того места, где ее чуть не убили, где у нее никакой защиты, где всё может повториться в любой момент… подальше от деревни и поближе к родне! Пусть не в столицу. Есть же у нее наверняка и в провинциях родня! Тетка какая-нибудь троюродная, у которой можно мышкой пересидеть опальные времена… Значит, что-то из рассказанного девушкой было очень убедительным враньем. Скорее всего – все. И есть долг, который тащит Надию-ир-Малх обратно, к опасностям и смерти, невзирая на ужас в ее глазах. Ну и что такого в этой деревне, ради чего принцесса готова рискнуть жизнью и честью? Нет информации…
Он вскочил и заходил в возбуждении перед деревом у входа в будинок.
– Меня ни о чем никто не просил! – наконец с фальшивой радостью сообщил он дереву. – Ну и что, что все предыдущие жизни я бился за справедливость? Пусть даже это было смыслом моего существования. Да и на Жери все детство вбил в восстановление боевых навыков – кстати, для того же дела! Но меня ни о чем не попросили, и я спокойно сваливаю в город и живу там счастливо до конца своих дней! Каково, а?!
Он злобно уставился на дерево, как будто ожидая ответа или хотя бы замечания. Естественно, не дождался.
– А вот еще неплохой вариант! – саркастически заявил он. – Я поставил на колени империю, чтоб добиться вольностей для деревни, я вырезал всю высшую знать за зверства против народа, мои отряды намертво вбили в каждую башку мысль, что крепи Черного Топора неподсудны империи! Мы все полегли в этой проклятой войне, наконец, чтоб наши потомки жили на своей земле в радости! И теперь я спокойно могу повернуться спиной к полицейским, насилующим в деревне беззащитную девушку, и свалить в город за легкой и беззаботной жизнью, потому что я, видите ли, устал воевать! Нет, замечательно, просто замечательно! Вот так и надо поступать!
Он пнул неповинный ствол и обиженно отвернулся.
– А что я скажу, с другой стороны? – угрюмо спросил он. – Привет, вот он я, ваш герой? А меня звал туда кто? Меня, наоборот, выгнали, если кто забыл! Это я для себя – герой, а для прочих – бесполезный берхь! Я, видите ли, ни к какому труду не приспособлен!
Дротик, вырванный мгновенно из обоймы, с сухим щелчком впился в дерево, именно туда, куда и был нацелен. Может, к труду он и не был приспособлен. Зато убить мог всех – и тех, кто приспособлен, и кто случайно рядом оказался, и еще кучу народу в придачу! Было бы за что.
Он привел в порядок будинок – в смысле, убрал с глаз подальше полицейскую пику. Закинул на плечо сумку.