— Помолчи, Дейв, — оборвала его девушка. — Я хочу посмотреть на Красотку. Джон, а можно я на ней прокачусь?
— Конечно. Я даже подержу тебе стремя, — сказал Пенстивен.
— Спасибо, — ответила она и легко вскочила в седло.
Сначала Барбара проехала шагом, потом рысью и легким галопом, и, наконец, подняла лошадь в настоящий, стремительный галоп. Красотка исчезла за деревьями, и перестук копыт вскоре затих вдалеке.
— Никто с ней не сравнится! — пробормотал Дейв Белл.
— Это точно, — согласился Пенстивен, — кобыла действительно замечательная.
Белл резко, как-то очень по-птичьи обернулся, и взглянул на него.
— Да-да, — рассеянно пробормотал он, после чего повернулся к Пенстивену спиной и зашагал к дому.
Глава 21
Комната Пенстивена находилась в верхнем этаже, под самым карнизом старого дома. Раздвинув живой занавес из листьев увивавшего окно дикого винограда, он выглянул наружу. Отсюда ему было хорошо видно окно соседней слева комнаты — там жил Белл. Комната Белла была гораздо больше и уютней его закутка. Он имел возможность лишний раз убедиться в этом, когда хозяйка знакомила его с домом.
В очередной раз выглянув из окна с видом на серебрящийся под лучами солнца ручей, он отметил, что стена дома с наружной стороны была укреплена двумя или тремя подпорками из больших балок и ещё несколькими поперечинами
— верный признак того, что остов старого дома давно утратил свою прочность и очень нуждался в подобной поддержке. Однако несмотря на принятые меры предосторожности стены обветшалого жилища начинали жалобно поскрипывать всякий раз, когда на улице поднимался сильный ветер.
Это был долгий, погожий день, большую часть которого Пенстивен провел у себя в комнате, лежа в кровати на животе и отдыхая. Ему также пришлось потратить довольно много времени на перевязку ссадин на ногах, стремясь поскорее залечить раны, чтобы можно было бы снова надеть высокие сапоги для верховой езды. После разговора с Доком Шором он уже почти не сомневался в том, что в самое ближайшее время Джон Крисмас пришлет за ним.
У Пенстивена сложилось впечатление, что подарив ему любимую лошадь, Крисмас как будто во всеуслышание заявил о том, что отныне этот человек работает на него.
И что он, Пенстивен, будет делать, если его и в самом деле призовут в бандитское логово? Ведь он приехал сюда с твердым намерением убить Джона Крисмаса. Он долго и упорно готовился к этому, но все то, что вчера представлялось ему вершиной ловкости и мастерства на поверку оказывалось лишь детским лепетом по сравнению с приемами куда более опытного и умудренного жизнью мастера. Совершенно неразрешимая проблема, и поэтому, будучи человеком рассудительным, он решил выждать, пока дальнейший ход событий не подскажет ему нужного решения.
Вечером он спустился во двор, где Дейв Белл помогал Барбаре чистить и натягивать для просушки оленью шкуру. Когда же Пенстивен присоединился к ним, Белл молча оставил работу и ушел в дом.
— Чего это твой приятель обозлился на меня? — спросил Пенстивен.
— Ты тут не при чем, — ответила она. — Он злится на всех и на все с тех самых пор, как вырос и обнаружил, что ему не достает примерно восьми дюймов в том самом месте, где ему того больше всего хотелось бы. Этот коротышка вырос в большой семье. Отсюда и его заносчивость. Он постоянно бросает вызов всему миру, который, как ему кажется должен презирать его, и одновременно сам презирает весь мир за то, что никому на свете нет до его персоны ровным счетом никакого дела. Вот это-то его и злит. Но вообще-то он не плохой парень; во всяком случае, не дурак. Мне он нравится.
Она подошла к поленнице и начала колоть дрова.
— Давай я сам этим займусь, — предложил Пенстивен.
— Думаешь, у тебя лучше получится? — спросила она между взмахами топора.
— Я справлюсь, — пообещал он.
— Так ты же в жизни топора в руках не держал, — сказала она.
— Откуда ты знаешь?
— Когда мы в прошлый раз пожимали друг другу руки, то твоя ладонь показалась мне слишком нежной для такой грубой работы. Наверное, именно это и наводит на некоторые размышления о роде твоих занятий. Так что отойди в сторонку и посмотри, как это делается. Кстати, для здоровья тоже полезно иногда помахать топором — очень укрепляет мышцы живота.
Топор с широким лезвие размеренно опускался на толстое бревно, от которого с каждым ударом отлетали небольшие чурбачки. Дойдя до сучка, она обрубила его быстрыми, точными ударами. И за все время ни разу не промахнулась.
— Ну и как? — спросила девушка в конце концов, отступая на шаг назад и указывая на груду аккуратных поленьев.
— Отличная работа, — похвалил Пенстивен. — Вне всякого сомнения любой индеец по достоинству оценил бы твои способности. Может быть ты ещё и мокасины умеешь тачать и вышивать бусинками?
— Ладно, собери дрова и отнести в кухню, — распорядилась Барбара Стилл и с улыбкой добавила. — Ты меня утомляешь.
Ужин тем вечером прошел в непринужденной обстановке, а на десерт был подан огромный яблочный пирог, щедро сдобренный взбитыми сливками. Пенстивен ел молча.
Но и после того, как с пирогом было покончено, никто не торопился встать из-за стола. Миссис Стилл заявила, что вечерние часы — самое лучшее время суток, после чего начала жаловаться на свои вконец расшатанные нервы и предаваться воспоминаниям о юношеском увлечении поэзией. На протяжении всего рассказа она попивала крепкий черный кофе и время от времени горестно качала головой, сокрушаясь об утраченных талантах.
— Перестань, матушка, — перебила её Барбара. — Чужак просто немного подшутил над тобой. Ему же откровенно наплевать на твои стишки. Так что хватит действовать людям на нервы!
Миссис Стилл растерянно заморгала.
— Это просто изумительно, миссис Стилл. Я потрясен до глубины души. У меня даже нет слов, чтобы выразить свое восхищение, — сказал Пенстивен.
После чего с достоинством посмотрел на Барбару, сидевшую, на противоположном конце стола.
Хозяйка же вновь обрела дар речи, и к ней вернулось прежнее самообладание.
— Молоденькие девочки готовы на все, лишь оказаться в центре внимания, — вздохнула она, словно извиняясь за падчерицу. — Она убеждена, что удел старшего поколения — это кухня. Но хочу вам напомнить, мисс Егоза, что даже стоя у плиты или перемывая тарелки, я нахожу достаточно времени на то, чтобы думать о своем!
Вскоре после этого Пенстивен встал из-за стола и поднялся к себе, с твердым намерением пораньше лечь спать. Он был вполне доволен своим новым жилищем. Место и в самом деле было очень тихое. Единственное, в чем он не был до конца уверен, так это удастся ли ему в конце концов наладить отношения с Барбарой Стилл и снискать её расположения.
С этой мыслью он и заснул. Той ночью он увидел сумбурный сон, из которого ему запомнилось лишь бледное, лоснящееся лицо Оньяте, Эл Спикер, прижимающий к губам белоснежный носовой платок, и высокий улыбчивый человек с вкрадчивым голосом.
Пенстивен проснулся, когда за окном уже начинал заниматься серенький рассвет, от размеренно приближающегося к нему скрипа половиц.
Револьвер лежал под подушкой, и уже в следующее мгновение пальцы бесшумно сомкнулись вокруг рукоятки.
В темноте было видно, как темная фигура склонилась у его кровати; послышался тикий шорох, затем таинственный визитер снова встал во весь рост, замер на мгновение, после чего воровато пробрался обратно к двери и вышел из комнаты.
Наступила мертвая тишины, но потом до его слуха донеслись приглушенные звуки возни из комнаты за стеной — как будто её обитатель осторожно снимал сапоги.
Итак, к нему только что наведывался мистер Дейв Белл. Но с какой целью?
Пенстивен выждал ещё пять или десять минут, после чего встал и, пошарив рукой под кроватью, извлек из-под неё небольшой, но довольно тяжелый холщовый мешок. Разглядеть что-либо в темноте было невозможно, но поднеся находку поближе к лицу, он услышал тихое тиканье не одних, а сразу нескольких часов!
На ощупь пробравшись к окну и снова заглянув в мешок, он уже смог различить денежные купюры, золотые булавки с алмазными головками и ещё кое-какие ювелирные украшения.
И тут его осенило.
Он выглянул из окна. Там, на довольно приличном расстоянии от подоконника находилась большая балка с поперечиной, образующей вдоль стены своего рода карниз, ходить по котором было хоть и небезопасно, однако вполне возможно, если передвигаться осторожно, маленьким шажками, стоя лицом к стене, цепляясь за крепкие стебли густо оплетавшей виноградной лозы.
Пенстивен снова завязал мешок, после чего сделал петлю из концов шнура, перекинул свой трофей через плечо и тихо выскользнул из окна.
Интересно, спит ли уже Дейв Белл или ещё нет? Многое теперь зависело именно от этого, а иначе останется уповать лишь на то, что шелеста листьев на ветру будет достаточно, чтобы этот маневр Пенстивена остался никем незамеченным.
А утро на его счастье выдалось ненастное, и ветер усиливался с каждой минутой, зарывался в густой листве и хлестал о стену молодыми гибкими побегами дикого винограда! Это придало Пенстивену уверенности, и, неслышно ступая, он шел на цыпочках по карнизу до тех пор, пока не оказался рядом с окном комнаты Дейва Белла.
Здесь он обнаружил именно то, что и ожидал — ползущая вверх по стене растительность оказалась более густой, так как виноградные плети здесь были чуть сдвинуты в сторону, открывая окно для воздуха и света. В эту самую пещерку, образовавшуюся среди побегов и зелени, Пенстивен и сунул свой холщовый мешок, после чего все так же бесшумно вернулся обратно, влез в окно и улегся в постель.
Он был очень взволнован, и в то же время удивлен. Беда пришла с той стороны, откуда он её совершенно не ждал, но совершенно ясно, что Дейв Белл твердо вознамерился выжить из дома ненавистного соперника, решив для этого прибегнуть к услугам местного вершителя правосудия.
В следующий момент ему почудилось, что откуда-то издалека доносится перестук копыт. Затем все стихло — может быть, всадники свернули под деревья, где земля была помягче?