Виола замахала руками:
– Он все тебе расскажет! Где ты? Ты в доме Мира. Поживешь у нас немного, он развеется, и… – Она понизила голос: – Мы все возлагаем на тебя большие надежды!
Ника невольно вспомнила сказку об аленьком цветочке, в ее мультипликационном изводе: «А может и случиться то, чего мы долго ждем!»1 Именно так пели слуги Чудовища, следя за тем, как он сближается с Красавицей – Белль. Кругленькая и уютная Виола напомнила ей миссис Потс, а ее собственное невольное перемещение в богатый дом загадочного мужчины – приключения Белль. Правда, ту, кажется, никто не кусал за ногу и не кидал в зеркальный лабиринт. Зато и хозяин тут вполне симпатичный, а уж его манеры и речи показались Нике безупречными.
Почему ей вечно приходят на ум сказки? Это просто потому, что я во всем стараюсь видеть сюжет, сказала себе Ника. Я собираюсь стать сценаристкой, поэтому и ищу везде архетипические истории.
– Хозяин… Мир сказал вчера, что я пробуду здесь некоторое время, – нерешительно проговорила Ника. – Вы знаете, о каком периоде может идти речь?
Виола помотала головой.
– Все вопросы к нему, все вопросы к нему. Мы тут ничего не решаем. Ему тоже не все подвластно, вон как все пошло-то не по плану, и он не в духе, но что ж поделать, ничего тут не поделаешь. Давай теперь разберемся с платьем… Мир хотел угодить Аните, платье заказал водяное, слышал, что она пловчиха. Что ж поделать, что ж поделать – может, все и к лучшему обернулось. Так, Ника?
– Т-так, – с запинкой отвечала Ника, пытаясь расправить лиф.
Хотел угодить Аните, значит. Это царапнуло сердце. А что такое «водяное» платье – это она о цвете, что ли?
– Красивая прическа вышла, – с удовольствием признала Виола, глядя на труды своих рук.
Зеркалом в полный рост комнату не обеспечили, так что гостье пришлось поверить Виоле на слово. Ника бросила взгляд на свое отражение и убедилась, что щеки у нее раскраснелись, как после игры в снежки на морозе.
– Вы говорите, водяное платье?
– Попросишь хозяина, он тебе покажет, – улыбнулась Виола.
Глава 6
Виола оставила Нику, заторопившись на кухню. Часов в комнате не нашлось, окно наглухо закрыто, и гостья даже не представляла, который теперь час – день, утро или вечер. Про обувь она тоже не спросила вовремя. Обыскала комнату, заглянув во все доступные шкафы и под кровать, но единственной парой обуви, которая обнаружилась все в том же платяном шкафу, оказались белые туфли-лодочки на три размера больше. Что ж, если гостью подготовили к выходу в общие комнаты, столовую или что у них там, – пожалуй, придется идти босиком, выбора у нее нет, не делать же из себя посмешище.
Вот так всегда, сказала себе Ника. Платье наверняка стоит не меньше двадцати или даже тридцати тысяч рублей, если на наши деньги, но образ «на миллион» все равно не получится, потому что ты не Анита. Туфельки, как видно, подбирали на ногу каскадерши и даже не подумали о том, что у них с Никой разный размер. Хорошо хоть платье село: Виола затянула ленточки на лифе, накинула Нике на плечо лямку, и вышло вполне прилично. А что подол чуть волочится по земле, так это из-за того, что под такое платье принято носить туфли на высоких каблуках (и еще из-за того, что спортсменка Анита рослая и мощная, заметно выше Ники). Ничего, подол можно и приподнять – получится еще красивее, в стиле позапрошлого века, когда барышни танцевали на балах.
Что ждет Нику по выходе из комнаты? Ее снедало любопытство.
Она подобрала подол, перешагнула порог и, сама того не замечая, начала мурлыкать песню из мультфильма «Красавица и чудовище»: «Вы наш гость, вы наш гость, позабудьте грусть и злость!»2
Комната выходила на витую лестницу с деревянными перилами, ее покрывала ковровая дорожка с причудливыми узорами, похожими на вензели. Хозяин дома дворянин? Или даже принц, как Чудовище? Ника заробела и умолкла. Вытянула шею и несмело выглянула вниз. В холле было достаточно светло, но источник света был скорее искусственным. Наверное, теперь все же вечер. Сколько она уже обретается тут?
«Вы в доме друга», – вспомнила она. Как Мир это сказал! Было сразу понятно, что это не пустые слова, и, наверное, именно они – а точнее, его тон – окончательно убедили Нику, что ему можно довериться. Раньше она всегда крутила пальцем у виска, когда смотрела фильмы о глупеньких девицах, попадающих в ловушки коварных злодеев. Сейчас… Впрочем, у нее не было выбора. Ни на одном этапе, после того как она прыгнула в воду, у нее не было выбора, пока что ни единой развилки, где она могла бы свернуть.
«Что ж поделать, что ж поделать», – повторила она вслед за Виолой. Смяла подол в повлажневших пальцах и начала медленный спуск. Ковер под ногами был теплым, в полированном дереве перил переливался отблеск невидимых отсюда огоньков. Ника улавливала легкий аромат незнакомых цветов, и ей очень хотелось верить в лучшее. Она сосредоточилась на том, чтобы не упасть, и вздрогнула от неожиданности, вдруг увидев у подножия лестницы хозяина дома. Он, снова одетый в черное, стоял молча и неподвижно, словно статуя, и смотрел на нее с невеселым видом.
– Я пугаю вас? – произнес он своим невероятным голосом.
– Нет. Просто я не каскадерша и не умею красиво падать с высоты.
Язвительный ответ вылетел у Ники так быстро! Она не успела обдумать, как начнет разговор, и, естественно, вовсе не собиралась выказывать досаду из-за того, что попала сюда всего лишь как нежелательная замена Аниты. Сокрушенно улыбнувшись, она цокнула языком:
– Извините. Не знаю, что со мной. Обычно я не такая невоспитанная. Добрый… вечер?
После заметного колебания хозяин вытянул вверх руку, предлагая гостье опору. Ника покачала головой, и он медленно опустил руку – так медленно, что было невозможно не увидеть его досаду. Ох, она опять его задела.
– Простите, – объяснила она, – я вынуждена придерживать подол, иначе я и шагу не смогу ступить!
Вот, наконец, и ровная площадка. Ника расправила платье, надеясь, что выглядит теперь хотя бы неплохо. Но Мир успел увидеть, что на ней нет туфель, и поднял бровь.
– Я должен сказать, что платье вам очень идет, но… вы предпочитаете ходить босиком?
– Я вынуждена! Туфли не подходят мне по размеру. Их нельзя затянуть, как платье.
– Глупости! Извините. Конечно, можно. Только кто-то об этом не подумал. Флоризель!!!
За спиной хозяина материализовался молодой человек с взъерошенной копной волнистых русых волос и склонил голову, приветствуя гостью. А, это на его слова ссылался Мир, когда говорил, что разницы между девушками нет? Значит, это именно его голос показался Нике мурлыканьем кота. Очки придавали Флоризелю солидный и строгий вид, а шейный платок выдавал франта.
– Это мой секретарь, – отрывисто представил его хозяин. – А это…
Он развернулся к ней всем корпусом, на миг забыв о помощнике. Его губы дрогнули, как будто от боли.
– Клянусь всеми четырьмя стихиями. Я болван, и все мои потуги изобразить из себя воспитанного джентльмена не имеют никакого смысла.
– Я вам говорил, сударь, – прошелестел Флоризель.
– Помолчи. Закрой рот и помолчи. Иди наверх и принеси гостье туфли. Все это окончательно и бесповоротно неприлично. Ну. Живо.
Секретарь с достоинством, но при этом стремительно повиновался. У хозяина снова дернулся угол губ.
– Итак, – сказал он с горечью. – Простите вы меня или нет, я совершенно упустил из виду, что мне следует представиться и спросить, как зовут вас. Жизнь в этом доме очень отупляет… не всех, разумеется, и я не снимаю вину с себя.
– Ничего удивительного, вы же ждали Аниту, – в очередной раз не удержалась от укола Ника. – Ее имя вы удосужились узнать.
– Вы ревнивы.
– Да я… – Она негромко засмеялась. – Ревнива, да. В общем, меня зовут Ника.
– Идеально.
Он снова протянул ей руку и, когда она сунула ему ладонь для рукопожатия, поднес ее запястье к губам.
– Ника, – повторил он с чувством, которое подозрительно походило на удовлетворение. – Никакая.
Глава 7
– Что?!
Ника вырвала руку и отпрянула – наступила на подол и едва не упала. Мир подхватил ее под локоть.
– Мне все равно нет прощения, – констатировал он. – Так что…
– Ну как вы смеете такое говорить?! – возмутилась Ника. – Вот сейчас как потребую немедленно вернуть меня обратно! И забирайте эту Аниту, раз вам ее было надо! Вы выражаетесь с этакой старомодной учтивостью, а ляпаете все время такое, что даже распоследнему забулдыге было бы стыдно!
Мир склонил голову.
– Мне стыдно, – признал он, но тон при этом был ледяным.
Флоризель уже стоял рядом: он держал в руках злополучные туфли.
– Наденьте, – приказал хозяин.
– И не подумаю.
– Я подгоню вам по ноге.
– Еще чего.
Мир махнул рукой, отсылая секретаря. Тот помедлил и ушел, всучив обувь хозяину.
Ника кипела, только что не булькала от негодования. Правда, ее отчасти утешала мысль, что хозяин все же оказался в какой-то мере чудовищем, а значит, и у нее оставался небольшой шанс выступить красавицей.
– Начнем сначала? – предложил Мир.
Ника, обиженно отвернувшись от него, разглядывала холл. Деревянные панели украшала резьба. Где-то вдалеке мерцал металл, и она вообразила, что там стоят доспехи рыцарей.
– Государыня Ника, – пророкотал хозяин, и она дернулась как ошпаренная – и от голоса, который производил на нее такой необъяснимый эффект, и от необычайного обращения. – Я в сто первый раз приношу вам свои извинения. Так мы долго не протянем, честное слово. Я не могу извиняться каждые две минуты. Это контрпродуктивно. Может быть, вы станете выдавать мне лимит на… десять промахов ежедневно? И извиняться я стану оптом, скажем, вечером, за превышение лимита. Посчитаем? Я забыл поздороваться, это ра-аз…
Против своей воли Ника хихикнула и обернулась.
– Если вы изволите надеть туфли, я сделаю так, что они будут вам точно по ноге.