– Не бойтесь, миледи. – Рука на моей талии сжимается чуть сильнее. – Уж кто-кто, а Кнар никогда не оступается. Вернемся к остальным?
От шока я не могу вымолвить ни слова, а потому в ответ лишь киваю и еще крепче вцепляюсь в гриву. Мне кажется или я вдруг начинаю ощущать биение чужого сердца у себя за спиной? Оно такое сильное и ровное, что пробирает до самых костей. Как успокаивающая пульсация моего кристалла, только гораздо сильнее.
Я качаю головой и осматриваюсь. Почти все всадники на единорогах скрылись, и я вижу, как последние из них исчезают в сгущающихся сумерках, их мечи сверкают, а рога зверей пылают. Затем я перевожу взгляд на искореженную карету, вокруг которой лежит слишком много безжизненных тел.
– Мой брат! – выдыхаю я, наконец обретя дар речи. – Где мой…
Я не успеваю договорить, как вдруг слышу знакомый голос, кричащий:
– Уберите от меня свои руки, вы, грязные камнегрызы!
Обернувшись на звук, чуть дальше по дороге я замечаю Теодра, окруженного тремя высокими фигурами. Они поразительно бледны, их кожа имеет голубоватый оттенок, а волосы белы как снег. Двое мужчин и одна женщина стоят с поднятыми руками и обмениваются тревожными взглядами. Теодр стоит по центру, описывая причудливые дуги своим декоративным мечом. Он потерял шляпу, и его длинные намасленные локоны поблескивают в свете огня. Он чем-то напоминает мелкую собачонку, огрызающуюся на стаю волков.
– Я так понимаю, это тот самый брат, о котором идет речь? – произносит голос у меня за спиной.
– Да, это он. – Я краснею, когда Теодр извергает очередной поток ругательств в адрес наших спасителей. Погодите, а точно ли они наши спасители?
Оглядываясь по сторонам, мне попадается на глаза еще больше странных чешуйчатых монстров, похожих на того, что сейчас везет нас. Они такие же пугающие, как единороги, если не страшнее. А эти человекоподобные создания, должно быть, фейри. Неужели я была спасена от одних врагов лишь для того, чтобы попасть в плен к другим?
– Прошу вас, не сердитесь на него, – говорю я, разворачиваясь лицом к всаднику за моей спиной. – Мой брат напуган. Он не понимает, что говорит.
– Да поразят боги ваши внутренности гнойными язвами! – визжит Теодр.
Незнакомец приподнимает бровь.
– Но речи у него довольно пылкие. – Его губы изгибаются в полуулыбке. – Но вы правы, он всего лишь испуган. Не все мужчины созданы для сражений. Посмотрим, сможем ли мы развеять его страхи.
С этими словами он подъезжает на своем чудовище к шумной группке. Теодр замечает наше приближение, и его лицо тут же бледнеет при виде ужасного скакуна. У него подкашиваются колени, и я опасаюсь, что он может упасть в обморок.
– Все в порядке, Теодр! – кричу я. – Теперь ты в безопасности.
Брат пристально вглядывается в мое лицо – его страх сменяется удивлением.
– Фэрейн! Что, во имя семи богов, ты там делаешь? – говорит он с осуждением, одаривая меня таким взглядом, каким обычно смотрят на предателей.
Я сжимаю губы в тонкую линию, а затем пытаюсь слезть с седла. Незнакомец помог мне спуститься и встать на ноги. Меня слегка пошатывает, но мне удается протиснуться между высокими фигурами к брату. Его все нарастающий страх яркий и хлесткий, как удары кнута. Я вздрагиваю, но все равно протягиваю ему руку.
– Теперь мы в безопасности, брат, – повторяю я. – Это наши спасители. Я не чувствую от них никакой угрозы.
– Они фейри, – выплевывает Теодр, кривя в отвращении губы. – Они всегда представляют угрозу.
– Возможно. – Я оглядываюсь на окружающие нас бездыханные тела, как людей, так и фейри. – Но не для нас. По крайней мере, не в этот раз.
Теодр изо всех сил пытается овладеть собой. После секундного колебания он берет мою протянутую руку. Я сдерживаю крик, когда от соприкосновения нашей кожи его эмоции передаются по моей руке. Собравшись с духом, я пытаюсь передать что-то обратно через эту связь, какую-то малую толику спокойствия, которое я только что столь неожиданно испытала. Теодр вздрагивает и начинает отстраняться, но, когда я сжимаю его пальцы чуть крепче, он перестает сопротивляться. Мгновение спустя он, кажется, собирается с силами. Подняв подбородок, он поворачивается и обращается к незнакомцу, все еще сидящему на спине зверя:
– Эта дорога принадлежит королю Гаварии Ларонгару. Отвечай, кто ты такой, раз осмелился проехать по ней.
Съежившись от смущения, я поднимаю взгляд. Незнакомец склоняет голову набок, задумчиво глядя на моего брата сверху вниз. В уголках его рта едва различима тень улыбки.
– Я тот, кто только что не дал вам стать кормом для единорогов.
Теодр выпрямляется, выпячивает грудь, его ноздри широко раздуваются.
– Ты ответишь на мой вопрос! Именем короля! – одна из бледных фигур, стоящих рядом, делает шаг вперед, касаясь рукой меча в ножнах у себя на поясе.
– Сэр, я настоятельно рекомендую вам проявлять должное уважение, – зловеще рычит она.
– Спокойно, Хэйл, – говорит незнакомец. Неподалеку лежит пламенеющий меч, его красное свечение озаряет голубоватую кожу незнакомца и резко очерчивает черты его лица. – Я уверен, что этот маленький человечек не причинит вреда.
– Маленький человечек?! – голос брата звучит так, словно он вот-вот взорвется от гнева. Я снова пытаюсь сжать его руку, но он отдергивает ее.
– Да ты вообще знаешь, кто я такой? Я Теодр, принц из дома Сайхорнов, наследник трона Гаварии!
– Да неужели? – незнакомец смотрит на Теодра сверху вниз, его брови слегка приподнимаются. – А я Фор, король Мифанара, лорд-протектор Подземного королевства.
Я с изумлением смотрю в эти сияющие серебряные глаза. Мое сердце, кажется, застревает где-то в горле. Я внезапно понимаю, кто наш спаситель: сам Король Теней.
Глава 2. Фор
Легко переходя из тени в свет огня, затем снова в тень, я пробираюсь между павшими и ранеными. Я видел, как юный Йок свалился со своего морлета в разгар битвы, и сейчас, когда все закончилось, меня переполняет решимость найти его. В конце концов, Йок был слишком юн и неопытен для подобной миссии. Он только лишь в этом цикле прошел свой путь ва, оставляя детство позади и становясь мужчиной. Несмотря на смелость и целеустремленность, мальчик еще не познал боя. Но Йок так стремился присоединиться к нам и доказать свою доблесть, что, когда он умолял меня взять его с собой в мир людей, у меня не хватило духу сказать «нет». Если бы я только знал, что мы столкнемся с ликорнами на единорогах.
Я нахожу мальчишку в куче грязи в метре от одного из всадников. По крайней мере, Йоку, кажется, повезло больше, чем его врагу, который раскинулся на земле, все еще сжимая меч в руке, уставившись остекленевшими глазами на свод темнеющего пурпурного неба, в то время как дух его уже улетел к своему богу.
Я обхожу труп и присаживаюсь на корточки рядом со своим воином. Йок с силой сжимает свою руку выше локтя, густая синяя кровь струится меж его пальцев.
– Что произошло, Йок? – говорю я, осторожно отводя его руку от раны. – Неужели ты забыл, что я говорил тебе насчет того, чтобы бросаться всем телом на клинки наших врагов?
– Вы против этого, сир, – говорит Йок сквозь стиснутые зубы. – Категорически против.
– Верно. В следующий раз, быть может, ты будешь слушать меня внимательнее.
Я осматриваю порез в свете меча, что все еще мерцает в руке мертвого всадника. Рана глубокая. До кости. И что-то в том, какого цвета его плоть, мне не нравится.
– Тебя ранили не мечом, не так ли?
Йок качает головой. Его кожа стала мертвенно-серой, глаза ввалились в глазницы.
– Боюсь, что нет, сир.
Он не хочет этого говорить, по крайней мере вслух. Но мы оба знаем правду. Эта рана могла быть нанесена только рогом единорога. А значит, в нее попал яд.
Я сажусь на корточки, оглядывая кровавую бойню. Милостью Глубокой Тьмы мой народ остался относительно невредим. Кроме Йока, только двое других получили поверхностные ранения. У людей дела обстояли не так хорошо. К тому времени, как мы прибыли на место происшествия, от охраны уже почти ничего не осталось, в живых были лишь буйствующий принц Теодр и его прекрасная спутница. При этом, кажется, единственная причина, по которой они все еще живы, заключается в том, что ликорны намеревались сделать их своими заложниками.
Словно влекомый какой-то невидимой силой, мой взгляд перемещается к карете, где принц расхаживает взад-вперед, заламывая свои украшенные драгоценностями руки.
Но не он привлекает мое внимание.
Его сестра стоит рядом, наблюдая. Ее лицо спокойное и неподвижное, что резко контрастирует с маниакальными манерами принца.
Его сестра. Одна из трех принцесс Гаварии.
Интересно. Очень интересно.
Быстро тряхнув головой, я перевожу взгляд на своих бойцов и тут же нахожу капитана: она склонилась над телом тлеющего единорога, пытаясь срезать все еще пылающий рог с его лба своим большим каменным ножом.
– Хэйл! – зову я.
Она мгновенно поворачивается, видит меня, быстро встает и поспешно направляется в мою сторону. Когда она спускается по склону, ее взгляд падает на юного воина рядом со мной.
– Йок! Ты, обглоданная дьяволом мелкая пещерная рыбина! Я обещала мар, что не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ты что, решил сделать из меня обманщицу?
Йок пытается улыбнуться. Выходит у него, прямо скажем, скверно.
– Прости, сестренка, – выдавливает он болезненно-слабым голосом. – Можно подумать, я хотел, чтобы мне оторвали руку.
– Оторвали? – Хэйл приседает рядом со мной, ее взгляд быстро пробегает по младшему брату. Увидев, что его конечность все еще прикреплена к телу, она дает ему подзатыльник.
– Ай, – возмущается он.
– Хватит калечить моих солдат, Хэйл. – Я показываю ей рану. – Боюсь, эта проблема серьезнее, чем я сначала подумал. Его пырнул единорог.
– Морар-джук! – сплевывает Хэйл.
– Следи за языком, сестренка. – Йок слабо качает головой. – Ты же знаешь, что мар не нравится, когда ты так ругаешься.