— Что, простите? — хлопает девчонка ресницами.
— Как ты сюда попала? — задаю встречный вопрос.
— Илья привез. Он мой парень.
— У Ильи нет девушки для серьёзных отношений. Я бы знал, — рублю, расстёгивая толстовку.
— А я тогда кто? — шумно сглатывает, делая недоуменное лицо.
— Ты? Сама-то как думаешь, зачем Илья сюда таскает однодневок? — В глаза ей смотрю. Девица закипает от злости, но молча проглатывает возмущение. Значит, я прав. Гостья моя не совсем святая невинность. Любит лёгкие деньги и беззаботную жизнь.
В принципе, как и Кристина. Но с Крис всё предельно ясно, а вот с этой…
— Где я тебя видел? Твоё лицо мне знакомо.
— Мы с вами пересекались на мероприятии в честь дня рождения супруги вашего отца. А с Ильёй мы уже месяц встречаемся…
О, как…
Месяц, это конечно весомый аргумент. Для неё, но только не для меня.
Я прекрасно помню, как мой младший братец грозился жениться на первой встречной официантке…
«Стоп!» — меня осеняет.
— Это ты пролила тогда шампанское, что ли? — хмурюсь, воспроизводя в памяти тот самый момент.
— Я, — еле слышно выдаёт.
Глава 8
Макс
— Илья где? — не сводя с девчонки взгляда, стягиваю с себя промокшую от дождя толстовку и усаживаюсь поудобнее. Кажется, у нас намечается очень интересный и долгий разговор. И как бы мне не хотелось отправить девочку восвояси, теперь уже не выйдет. До выяснения требующейся информации останется здесь, под моим присмотром.
Не хватало, чтобы мой братец назло отцу женился завтра на сомнительной личности.
— Он… не отвечает, — заметив, как я пялюсь на грудь, незнакомка потуже запахивает рубашку. — Я звонила ему много раз. Не берет трубку. Ушёл ответить на звонок и пропал.
Мимоходом отмечаю, что сиськи у девочки зачетные.
Интересно, натуральная грудь или после пластики?
Хотя откуда у официантки деньги на пластику.
— Зовут тебя как? — бесцеремонно выуживаю информацию.
— Иванна.
— Ива, значит, — не факт, что это её настоящее имя, но оно необычное. Производное от мужского имени Иван. Звучит красиво и очень ей подходит. — В честь деда назвали? — выдвигаю первую пришедшую на ум версию.
— Как вы угадали?
— Предположил. Фамилия?
— Никитина.
— Род деятельности? Кроме работы официанткой и высасыванием легких денег из глупых мажоров чем ещё увлекаешься?
— Господи, я не шлюха! — возмущается она.
— Все вы «не шлюхи», — недоверчиво хмыкаю.
— Вы всегда делаете поспешные выводы о женщинах?
Замечаю, как девчонка взволнованно пялится на кровоточащую рану. Порывается мне помочь, но по понятным причинам останавливает себя.
— За неимением информации сужу по внешнему виду. Ты ещё не проявила себя с лучшей стороны, чтобы я мог изменить о тебе мнение, — комментирую, вспоминая пролетающий в миллиметре от виска утюг. Внутренне вздрагиваю. Кажется, этот момент я запомню на всю оставшуюся жизнь.
— Вам нужна помощь. Давайте, я рану посмотрю, — Ива всё же привстаёт на колени.
— Нет уж, спасибо. Я как-нибудь сам, — останавливаю её, пробегаясь взглядом в поисках аптечки. Вспоминаю, что она в ванной, на втором этаже.
— Зря не доверяете. Я могу вам помочь. Я умею обращаться с такими ранами и знаю, как их лечить, — заявляет девчонка, мило краснея. — Я на врача учусь. В медицинском университете. К «древней профессии» никакого отношения не имею. И раз уж судите по внешним признакам, должны были заметить, что я в этом деле совершенно не профи, — взяв короткую паузу, Иванна оскорблённо хмурится.
Да уж заметил. Шлюхи не краснеют как помидор…
Хрень какая-то полная. Хочется ей поверить, но я пока ещё в ахере от произошедшего и анализировать нормально не получается. Ведьма мелкая мешает. Смотрит на меня так, будто я должен взять и извиниться перед ней.
За что?
За то, что благодаря ей я бровью въебался в полку стеллажа?
Наш зрительный контакт в полном молчании ненормально затягивается.
Что ты в ней нашел, Макс? В этой сопливой, напуганной до дрожи студентке?
Чем дольше смотрю на неё, тем больше понимаю, что возникший к девочке нездоровый интерес только усиливается, щекочет нервы, побуждает животные инстинкты просыпаться и брать над разумом верх.
Завалить её хочется. Однозначно.
А затем откупиться от собственной совести и жить дальше.
— А знаете, в чём ваша беда, Максим Андреевич? Вы не способны тонко чувствовать человека. Тяжело никому не доверять? Верно? — негромкий голос Иванны проносится в моей голове вслед за шальными мыслями.
«Разобрала…» — хмыкаю я.
Наивная девочка думает, что она особенная? Одна такая? Самая лучшая. Правильная. Честная…
Нихрена ты в жизни не смыслишь, котёнок.
Нет в мире таких женщин, которым можно безоговорочно доверять. Кроме родной матери, конечно же. Почти у всех особей женского пола присутствует жажда крови, денег и секса.
— Я вижу людей насквозь, — отвечаю делано ровным тоном, стирая с века набежавшую кровь. — И тебя в том числе.
— Не видите, — отрицает Ива. — Вы очень сильно заблуждаетесь в отношении меня. Я случайно выбила вас из равновесия. Поэтому вы злитесь. Я и вправду не хотела вас калечить. Просто сработал инстинкт самосохранения. Вот и всё. Давайте, я рану посмотрю? Нужно продезинфицировать. У вас там рассечение. Зашить бы…
— Твой инстинкт, студентка Никитина, едва не отправил меня на тот свет, — взглядом указываю на потолок. — Тоже мне, будущий медик. Ты же клятву Гиппократа давала. Знал бы, что у тебя тяга к исследованию трупов, я бы не подкрадывался так близко. Сумасшедшая ты девка, Ива, ей-богу.
Услышав жужжание мобильного, лезу за ним в карман. Выуживаю. На экране мигает номер Валевского.
Тимур — наш семейный адвокат и по совместительству один из моих лучших друзей.
— Да! — отвлекаюсь на телефонный звонок.
— Макс, я в участке. Илья в ДТП пешехода сбил. Утверждает, что тот выскочил на красный свет. В общем, в тачке крыло всмятку. На перекрестке занесло. При развороте врезался в ограждение.
— Пиздец… — рычу я, сжимая пальцами трубку. Вот нахуя мне это надо? Как чувствовал, что выкинет очередной фокус. — Пострадавший живой?
— Несколько ушибов. Перелом руки. Жить будет.
— Илья рядом? Как он?
— В порядке. Даю трубку.
Глава 9
Макс
В нервном порыве ерошу волосы на затылке.
Вот же сукин сын! Бунтарь чертов!
В своё время я тоже остро реагировал на нехватку отцовского внимания и его любовниц. Но когда отец развёлся с матерью, я понял, что энергию нужно направлять не на месть, а на саморазвитие и поддержку единственного мне родного человека. Сузил круг общения до минимума. Вплотную занялся образованием и карьерой. Полностью переключился на бизнес. Хотел доказать отцу, что я круче него. И я доказал, заплатив при этом слишком высокую цену. Обделённая моим вниманием мать ушла, едва разделив мой триумф. С тех пор я ещё глубже погряз в работе. Стал фанатом своего дела. Архитектура и строительство — моя страсть. Илья же в этом бизнесе не видит своего будущего. Он, похоже, до сих пор не понял, ради чего он живёт и чего от жизни хочет.
Оттолкнувшись рукой от пола, встаю на ноги, прихватывая толстовку. Слышу в трубке сопение брата.
— Чё надо? — язвит он, и меня ослепляет вспышкой ярости.
— Чё надо, блять? Сука, ты совсем охренел? Берегов не видишь? — взрываюсь, крича в трубку.
— С тобой и с батей разговаривать не буду, — цедит гаденыш сквозь зубы. — Пусть менты мне вернут мобилу. Матери позвоню.
— Думаешь, Влада завтра же прилетит вытаскивать тебя из обезьянника? Ты человека покалечил! Ты это понимаешь?
— Тебе не похер, Макс? Чувак живой? Живой. Батя всё уладит.
— Нет, мне не похер! Потому что улаживать придётся мне! Ты позоришь семью. Отца, в конце концов. Ну не хочешь ты по его стопам идти, так займись уже чем-то полезным. Сколько можно в дерьмо влипать? Что ты хочешь этим доказать?
— Так батя не особо парился с моим воспитанием, чтобы сейчас за меня краснеть. Ему некогда было со своими шлюхами…
— Он пахал, чтобы ты ни в чем себе не отказывал, щенок!
— Я и не отказываю! — рявкает младший, выводя меня из себя.
— А придётся! — рычу в ответ. — Сколько раз я требовал не таскать блядей в мой дом? Какого черта ты меня злишь? Кровь по отцу у нас одна. Смирись с этим!
— Ива не шлюха, — слышу скрип его зубов.
— Ах не шлюха? Ну тогда это, конечно, меняет дело. Посиди, сука, в обезьяннике и подумай, как дальше собираешься жить. А я пока тут с твоей «не шлюхой» разберусь.
— Макс! Не трогай её!
— А то что?
— Отправь девчонку домой.
— Сделаю так, как сочту нужным. Трубку Тимуру верни.
— Я тебя убью! — зло шипит.
— Верни Тимуру трубку!
— Слушаю, — отзывается Валевский.
— Из КПЗ не вытаскивать! Пусть сидит в клоповнике, пока я не решу, как с ним поступить! Организуй анализы на наркоту. Если в крови обнаружат дрянь, я его собственными руками придушу! И ещё… — замолчав, бросаю хмурый взгляд на притихшую девчонку. Мать вашу… Что с ней делать, сука, когда планы меняются каждую секунду? — Тимур, ментов ко мне пришли. У меня в доме незваная гостья.
— Что?.. — встрепенувшись, Иванна подрывается с пола. Рванув ко мне, хватает за плечо тонкими пальчиками. — Господи, пожалуйста, не надо ментов. Я ничего здесь не трогала. Только рубашку одолжила. Я вам её верну. Хотите, прямо сейчас? — судорожно приступает расстегивать пуговицу на рубашке. Пальцы не слушаются. Безуспешно дёргают за ткань. — Я сейчас. Сейчас… — частит задушенно. — Надену пальто и уйду… Пожалуйста, Максим Андреевич, отпустите…
Застываю в моменте с трубкой у уха и тупо пялюсь в девичьи глазища. В них, кроме мольбы о помощи, ничего не высвечивает. Абсолютно ничего.
Совсем крышу унесло, Макс?
Встряхнув головой, ощущаю, как в груди все еще кипит и клокочет злость, вот-вот рванет.