вести из оцепенения. – Так, мне нужен телефон!
— Что вы задумали, Маргарита Александровна? – Жанна семенит за мной в гостиную.
— Помнишь тот социальный приют для женщин, которые пострадали от домашнего насилия? Я думаю, все эти цветы, конфеты и экзотические фрукты очень поднимут их боевой дух. Буди старших и скажи, чтобы поднимали детвору – мы поедем все вместе.
А про себя добавляю, что сделаю все, чтобы господин Коряга обязательно узнал, кто именно спонсировал эту благотворительную акцию. Есть в этом всем что-то ироничное и поднимающее боевой дух.
И бесконечно правильное.
Глава седьмая: К’Рэйг
— Акция получила широкий резонанс в прессе, - стеклянным голосом читает Лори статью со своего планшета. – Работники, волонтеры и пациентки Центра социальной помощи женщинам, пострадавшим от домашнего насилия, выражают сердечную благодарность Маргарите Шереметьевой и всем ее маленьким воспитанникам. Так же...
— Хватит, - останавливаю его, потому что это уже третья по счету хвалебная ода в электронных СМИ, и все они написаны об одном, пусть и разными словами.
Мне было достаточного одного взгляда на фото «подарков», чтобы понять, кто именно оплатил этот «банкет».
Как ни странно – я.
Хотя всегда считал эту проблему, мягко говоря, больше надуманной, чем реальной, и скорее истеричной, чем адекватной. Но может это потому, что среди лунников попросту нет мужчин, способных причинить вред тому, кто слабее, а тем более женщине, которая родила тебе ребенка. Те пара фактов, которые могли бы опорочить нашу кристальную репутацию, замяты и скрыты, чтобы избежать несмываемого позора.
А их виновники... Они заплатили за это самую высокую цену.
Но ведь этот центр занимается помощью человеческими женщинам, и обижали их не лунники, а их смертные отцы, братья, мужья и просто сожители. Что в очередной раз доказывает претензии лунников на право управлять этим миром.
Лори находит еще одну статью и показывает мне короткое видео. На нем Маргарита собственной рукой разделывает огромный арбуз, раздает дольки детям и женщинам, а себе берет последнюю дольку. Когда ее губы касаются сочной алой мякоти, я слишком поспешно разворачиваю кресло к окну.
Как бы теперь это «развидеть».
Через полчаса встреча с инвесторами, а все мои мыли внезапно и как-то очень точечно вытекли и головы гораздо-гораздо ниже.
— Будут какие-то указания, господин Шад’Фар? – Лори подымается – я слышу шорох одежды и легкий скрип его новых туфель. – должны ли мы дать какую-то реакцию на все это?
Даже если бы и хотел – а я не хочу – как бы я мог это сделать? Нигде на этих цветах и конфетах не стоит мое имя, и я уверен, что Марго лично позаботилась о том, чтобы в них не осталось и записок от меня. Между прочим – их было ровно сто. Я подсчитал, потому что как последний осел подписывал каждую собственной рукой, да еще и изгалялся, стараясь подбирать слова и фразы без очевидных повторов. Где были мои мозги, когда я думал, что она прочет каждую и оценит мою попытку сгладить неприятный осадок после моего ночного визита?
Так и хочется ответить самому себе: «Очевидно там же, где они находятся сейчас – спереди, в штанах».
Хорошо, что звонок телефона не дает углубиться в размышления на тему того, почему мне, чистокровному луннику, клином в башке торчит простая смертная женщина. Да еще и такая спесивая. И опасная.
И чертовски привлекательная.
— Нужно встретиться, К’Рэйг.
На том конце связи моя невеста - А’Льта. До недавнего времени я почти спокойно переносил ее всегда немного гундосящий голос, но после скандала, который она закатила из-за тех моих фото с моделью «Плейбоя», я начал страдать от него аллергией.
— По какому поводу? – выдерживаю сухой официальный тон.
Было большой ошибкой перевести наше с ней общение в дружескую плоскость, но я был уверен, что это пойдет на пользу нашему договорному статусу. А’Льта, мягко говоря, относится к тем бедняжкам, которым не повезло родиться хоть сколько-нибудь миловидными. И даже усилия лучших пластических хирургов и косметологов не исправили ошибку природы, хотя, А’Льта и стала выглядеть чуточку лучше – ровный нос, исправленный прикус и сочные губы так или иначе, но украсят почти любую женщину. Не будь А’Льта наследницей чрезвычайно крупной финансовой империи – она бы никогда не получила статус моей невесты. Но здесь мы совпали – ее раздутые амбиции хотели Самого лучшего жениха, а моя предвыборная гонка хотела избавиться от порочного статуса «холостяка».
Через год после того, как я получил бы кресло сенатора, мы бы тихо-миро расстались, каждый при своем – я в кресле сенатора, она – без статуса дурнушки, а с гордым титулом «Бывшая невеста сенатора».
Так мы договаривались на берегу, и я был уверен, что, поддерживая с А’Льтой дружеские отношения, помогаю нам обоим. Когда в сети всплыли снимки моего свидания с Наташей, я даже не предполагал, что именно А’Льта станет инициатором грандиозного скандала. Я, черт подери, не обещал хранить ей верность и не делал этого на протяжении двух лет нашего «обручения». Ну нельзя же было в самом деле наивно верить, будто мужик в самом расцвете мужской силы будет два года хранить целибат фиктивной невесте.
— Нам нужно обсудить всю эту ситуацию, - говорит А’Льта. – И решить насчет нашей общей позиции.
— То есть сначала ты устроила скандал, неделю лила крокодиловы слезы перед камерами всех федеральных каналов, изображала убитую горем преданную невесту, а теперь решила, что пришло время поговорить?
— Я спасала свою репутацию, - шипит моя невеста.
— За счет моей, - дополняю я.
— У нас был договор, Шад’Фар! Это ты допустил, чтобы о твоей грязной интрижке с распутной девкой узнала вся страна!
Ну, хоть в чем-то она права – Наташа оказалась той еще... грязной девочкой.
Жаль, что ее хватило только на один раз. Как и всех человеческих женщин, с которыми я крутил суточные романы исключительно от скуки.
Кстати говоря, хоть это никак меня не оправдывает, но я понятия не имел, чем занимается Наташа. Не каждая длинноногая блондинка с кукольным личико, которая совершенно обычно пьет вино в маленьком баре – стриптизерша. О том, чем она зарабатывает на хлеб, я узнал только через пару дней, когда наши совместные фото каким-то образом попали в руки моего главного предвыборного конкурента. Я никогда не верил в такие «случайности», так что и эту не стал списывать на плохое стечение обстоятельств, но сделал все, чтобы замять скандал.
И когда это почти удалось, на горизонте всплыла другая проблема – моя разгневанная «невеста» А’Льта. И именно она сделала все, чтобы обычная проблема превратилась в трагедию вселенского масштаба.
— Я возле твоего офиса, - настаивает А’Льта. – Уже поднимаюсь.
Очень в ее духе – хочешь, не хочешь, а она все равно делает.
Первый раз я столкнулся с этим, когда моя «деловая» невеста решила, что для гармоничного видения наших отношений в обществе необходимо придать им больше реалистичности и пригласила сразу несколько журналистов с популярных телеканалов, чтобы дать им интервью. Я узнал об этом вечером накануне и, естественно, уже ничего не мои изменить и даже толком не подготовился. «Я сама буду все говорить», - успокоила А’Льта, и я решил, что не будет ничего страшного, если она немного порулит. Тем более на тот момент ее отец – известный в прошлом сенатор, до сих пор не утративший своего авторитета и вхожий в самые важные кабинеты власти – уже активно занялся моим продвижением в политику. На деле же интервью превратилось в самый банальный пересказ каких-то совершенно идиотских женских розовых мечт, где мне была отведена роль влюбленного болвана.
Даже ее отец, который с самого начала был в курсе нашего делового соглашения, признал, что идея с интервью была из рук вон плохой, потому что после него А’Льта превратилась во влюбленную дуру, а я....
Сжимаю зубы, чтобы не проронить рвущиеся наружу ругательства.
— У тебя пятнадцать минут, - говорю я, потому что встреча с ней все рано неизбежна.
Единственный способ избавиться от «невесты» - приказать службе безопасности не впускать ее, но тогда это еще больше дополнит мой гуляющий по сети образ неверного поганого жениха. Лори делает все возможное, чтобы прикрывать все ресурсы, который спекулируют уже откровенно фэйковыми новостями о нашем с Наташей затяжном романе, и осложнять ему задачу нашим с А’Льтой реальными скандалами я не стану.
Она появляется на пороге моего кабинета ровно через две минуты – как всегда, одетая по самой последней моде, с идеальной укладкой и макияжем. Жаль, что все это не делает ее «фасад» хоть сколько-нибудь более привлекательным и не добавляет мозгов. Только сейчас я осознаю, что наша фальшивая помолвка сослужила А’Льте плохую службу – она стала до безобразия тщеславной, когда начала верить, что фарс может превратиться в правду.
— Вот, - без лишних слов А’Льта кладет на мой стол пухлый бумажный пакет.
— Что там? – не делаю даже попытки прикоснуться к нему.
Наш с ней последний разговор был, мягко говоря, на повышенных тонах, и хоть с тех пор прошло уже недели две – сразу видно, что А’Льта не только не остыла, но и распалилась еще больше. А если я что-то и знаю о женщинах кроме того, что им предначертана детородная функция, так это что в гневе они никогда не придут с хорошими новостями.
— Новая порция твоих похождений, - прищурившись, язвит она.
Новая порция? Луна, да я провел с той деткой всего одну ночь, о каких порциях вообще может идти речь?
— Не хочешь взглянуть?
— Нет, потому что это наверняка очередной не очень хороший фотомонтаж. Видимо, предвыборная компания Шар’Даррена идет не так хорошо, как об этом трубят из каждой помойки, раз он бульдожьей хваткой вцепился в мое грязное белье.
А’Льта громко фыркает, достает конверт и дрожащими от злости рукам швыряет на стол пачку черно-белых снимков.
Я бы на них и не взглянул, если бы мое внимание не привлек фасад дома, на пороге которого меня сфотографировали как раз в том удачном ракурсе, когда лицо хорошо освещено фонарем на крыльце.