— Дружочек… крошка хутти-хутти-хутти, рыбонька моя…
— Смотри на занавеску, — сказал Снусмумрик, — вон он.
Дракон сидел на карнизе под самым потолком.
— Как он туда забрался?! — в ужасе воскликнул Муми-тролль. — Вдруг он упадёт… Не двигайся! Подожди… Ничего не говори…
Он сорвал с кровати простыни и расстелил на полу под окном. Потом взял старый сачок Хемуля, которым тот ловил бабочек, и поднёс к самому носу дракона.
— Прыгай! — шепнул он. — Пюли-пюли-пюли… Осторожно, только не торопись…
— Ты его спугнёшь, — сказал Снусмумрик.
Дракон шипел и скалился. Он вцепился зубами в сачок и зажужжал, как маленький моторчик. А потом вспорхнул и закружил под потолком.
— Он летает, летает! — кричал Муми-тролль. — Мой дракончик летает!
— Ну конечно, — сказал Снусмумрик. — Хватит прыгать. Успокойся.
Дракон замер в воздухе, трепеща крыльями, как ночной мотылёк. А потом резко спикировал вниз, пребольно укусил Муми-тролля за ухо, отлетел в сторону и уселся Снусмумрику на плечо.
Дракон прижался к его уху и, прикрыв глаза, замурлыкал.
— Ну и негодник, — растерянно проговорил Снусмумрик. — Такой горячий! Что это с ним?
— Ты ему нравишься, — сказал Муми-тролль.
После полудня пришла Снорочка. Она навещала бабушку малышки Мю и, вернувшись домой, конечно же, сразу узнала, что Муми-тролль нашёл дракона.
Муми-мама накрыла стол для кофе. Дракон сидел возле чашки Снусмумрика и облизывал лапки. Он успел перекусать всех, кроме Снусмумрика, и всякий раз, когда злился, дышал огнём, прожигая повсюду дырки.
— Какой миленький! — сказала Снорочка. — Как его зовут?
— Да никак, — пробормотал Муми-тролль. — Просто дракон.
Он осторожно потянулся к дракону. Но едва он коснулся золотой лапки, как дракон сорвался с места, зашипел и выдохнул облачко дыма.
— Какая прелесть! — закричала Снорочка.
Дракон подвинулся ближе к Снусмумрику и понюхал его трубку. Там, где он сидел, на скатерти осталась дыра с обгорелыми коричневыми краями.
— Интересно, а клеёнку он тоже может прожечь? — поинтересовалась Муми-мама.
— Запросто! — ответила малышка Мю. — Дайте ему немного подрасти, и он спалит вам весь дом. Вот увидите!
Мю схватила кусок пирога, но в ту же секунду дракон набросился на неё, словно маленькая золочёная фурия, и укусил за руку.
— Чёрт! — крикнула Мю и, размахнувшись, шлёпнула дракона салфеткой.
— Будешь говорить такие слова, не попадёшь на небеса, — привычно протараторила Мюмла, но Муми-тролль выкрикнул:
— Дракон не виноват! Он думал, ты хочешь съесть муху на пироге!
— Как же ты мне надоел со своим драконом! — воскликнула Мю. Ей было по-настоящему больно. — К тому же он не твой, а Снусмумрика, потому что ему нравится только Снусмумрик!
За столом стало тихо.
— Что за ерунда, — сказал Снусмумрик, поднимаясь из-за стола. — Через два часа он будет точно знать, кто его хозяин. Ну. Давай. Лети к хозяину.
Но дракон, сидевший у Снусмумрика на плече, вцепился в него всеми шестью лапками и застрекотал, как швейная машинка. Снусмумрик взял его двумя пальцами за шкирку и сунул под грелку для кофейника. Потом открыл стеклянную дверь и вышел в сад.
— Он же задохнётся! — сказал Муми-тролль и приподнял грелку.
Дракон молнией вылетел из-под грелки и уселся на подоконнике, прижавшись лапками к стеклу и глядя вслед Снусмумрику. Посидев так немного, он заскулил и посерел до самого хвоста.
— Драконы, — внезапно заговорил папа, — исчезли из общественного сознания примерно семьдесят лет назад. Я нашёл о них статью в энциклопедии. Представители вида, который продержался дольше всех, — существа эмоциональные и вспыльчивые, то есть легковоспламеняющиеся. Ещё они крайне упрямы и никогда не меняют своего мнения…
— Спасибо за кофе, — сказал Муми-тролль и встал из-за стола. — Я пойду к себе.
— Дорогой, — сказала Муми-мама, — оставить твоего дракончика на веранде или ты его заберёшь?
Муми-тролль ничего не ответил, только распахнул дверь. Дракон вылетел с веранды, оставляя позади себя фонтан искр, а Снорочка закричала:
— О нет! Ты его больше никогда не поймаешь! Зачем ты это сделал? Я даже не успела его хорошенько рассмотреть!
— Иди к Снусмумрику и рассматривай себе на здоровье, — сдержанно сказал Муми-тролль. — Дракон сидит у него на плече.
— Милый, — грустно сказала мама, глядя на Муми-тролля. — Мой любимый маленький тролль.
Едва Снусмумрик успел достать удочку, дракон уже был тут как тут — прилетел и уселся к нему на колени. Он весь прямо-таки извивался от счастья, что снова видит своего хозяина.
— Час от часу не легче, — сказал Снусмумрик и стряхнул его с колен. — Кыш. Иди отсюда. Лети домой!
Но он, конечно, понимал, что это бесполезно. Дракон никогда никуда не улетит. К тому же, насколько он помнил, драконы живут до ста лет.
Снусмумрик удручённо смотрел на крошечное блестящее существо, которое рвалось к нему.
— Ты очень красивый, — сказал Снусмумрик. — Я бы правда хотел тебя оставить. Но ты сам понимаешь, Муми-тролль…
Дракон зевнул. Потом взлетел на шляпу Снусмумрика, свернулся клубком на драных полях и закрыл глаза. Снусмумрик вздохнул и закинул удочку. Новый поплавок подпрыгивал на стремнине, ярко-красный, блестящий. Снусмумрик знал, что Муми-тролль сегодня рыбачить не будет. Ну и напасть, морра её раздери…
Прошёл час, ещё час, и ещё.
Дракон несколько раз летал за мухами, а потом возвращался на шляпу спать. Снусмумрик поймал пять плотвичек и угря. Угря он выпустил, потому что тот устроил страшный скандал.
Ближе к вечеру на реке показалась лодка. На руле сидел молодой хемуль.
— Хорошо клюёт? — спросил он.
— Сносно, — ответил Снусмумрик. — Далеко идёшь?
— Прилично, — сказал хемуль.
— Бросай швартовый, я дам тебе рыбы, — сказал Снусмумрик. — Завернёшь её в мокрую газету, а потом поджаришь на углях.
— А что ты хочешь взамен? — спросил хемуль, который не привык получать подарки.
Снусмумрик рассмеялся и снял с головы шляпу со спящим драконом.
— Слушай, — сказал он. — Отвези его подальше отсюда и оставь в каком-нибудь приятном месте, где много мух. Шляпу сверни, чтобы было похоже на гнездо, лучше — под кустом, где дракона никто не побеспокоит.
— А это дракон? — подозрительно спросил хемуль. — Он кусается? И как часто его надо кормить?
Снусмумрик сходил в палатку за кофейником. Он положил на донышко немного травы и осторожно опустил туда спящего дракона. Потом накрыл кофейник крышкой и сказал:
— Бросай ему мух через носик и время от времени доливай туда воды. Если кофейник разогреется, не обращай внимания. Держи. А через день или два сделаешь, как я сказал вначале.
— И всё это за пять плотвичек? — проворчал хемуль и потянул швартовый на себя.
Лодку понесло течением.
— Не забудь про шляпу! — крикнул Снусмумрик через реку. — Он очень к ней привязан.
— Да, да, да, — отозвался хемуль и исчез за излучиной.
«Этот хемуль с ним ещё помыкается, — подумал Снусмумрик. — Ну и поделом».
Муми-тролль пришёл к реке только после заката.
— Привет, — сказал Снусмумрик.
— Привет, — ответил Муми-тролль. — Что-нибудь поймал?
— Да так, — сказал Снусмумрик. — Присядешь?
— Я просто проходил мимо, — пробормотал Муми-тролль.
Стало тихо. Но это была какая-то новая тишина, тяжёлая и неловкая. Наконец Муми-тролль, не глядя на Снусмумрика, спросил:
— Ну и как, он светится в темноте?
— Кто?
— Дракон, конечно. Любопытно было бы узнать, светятся такие драконы в темноте или нет.
— Понятия не имею, — сказал Снусмумрик. — Сходи домой и проверь.
— Да я же его выпустил! — воскликнул Муми-тролль. — Разве он не прилетел к тебе?
— Нет, — сказал Снусмумрик и зажёг трубку. — Эти мелкие драконы такие взбалмошные. У них семь пятниц на неделе, а увидят толстую муху — вообще пиши пропало. Так-то вот. Лучше с ними дела не иметь.
Муми-тролль долго ничего не говорил. Потом сел на траву и сказал:
— Возможно, ты и прав. Хорошо, что он улетел. Ну да. Пожалуй, так лучше всего. Послушай. Этот поплавок… Как красиво он смотрится на воде. Красный.
— Ага, ничего, — согласился Снусмумрик. — Я сделаю тебе такой же. Ты ведь придёшь завтра порыбачить?
— А как же, — сказал Муми-тролль. — Разумеется.
Хемуль, который любил тишину
Жил-был хемуль. Он работал в парке аттракционов — правда, это ещё не значит, что ему жилось так уж весело. Он компостировал билеты, чтобы никто из посетителей не повеселился больше одного раза, а от такой работы, если делаешь её всю жизнь, можно очень даже запросто впасть в уныние.
Он компостировал и компостировал, а сам всё мечтал, чем займётся, когда наконец-то выйдет на пенсию.
На всякий случай, если вы вдруг не знаете, пенсия — это когда ты состарился и можешь заниматься чем хочешь в своё удовольствие. По крайней мере, так хемулю объяснили родственники.
А родственников у него было видимо-невидимо: большие, шумные, болтливые хемули, которые то и дело хлопали друг друга по спине и громко, раскатисто хохотали.
Они вместе владели парком аттракционов, а ещё играли на тромбонах, метали молот и всячески пугали народ.
Не со зла, конечно.
Хемуль не владел ничем, потому что приходился им дальней роднёй, так сказать, седьмой водой на киселе, и, поскольку не умел говорить «нет» и никогда не высовывался, он сидел с их детьми, качал большой раздувальный мех для карусели, ну и компостировал билеты.
— Всё равно ты всегда один и делать тебе нечего, — ласково говорили ему другие хемули. — Это пойдёт тебе на пользу, взбодришься немного — будешь при деле и в весёлой компании.
— Но я никогда не бываю один, — пытался объяснить хемуль. — У меня и времени на это нет. Все вокруг вечно хотят меня приободрить. Простите, но я бы так хотел…
— Вот и отлично! — отвечали родственники и хлопали его по плечу. — Так держать! Никогда не один, всегда при деле.