Камень на шее жжёт огнём. Правый карман юбки оттягивает тяжесть браслетов.
Смолкает песня, забывают играть музыканты.
В гробовой тишине я подхожу совсем близко. Не поднимая глаз. В поле моего зрения попадают белеющие в полумраке кисти рук. Я ещё помню их тепло. Наверное, только это воспоминание помогло мне решиться.
Осторожно опускаюсь на колени.
Не потому, что хочу раболепствовать перед этим мужчиной. А потому что хочу заглянуть ему в глаза. Хочу быть рядом. Хочу – хоть немного ближе. Чтобы видеть сейчас только его одного. Чтобы не замечать больше тех людей, чьи взгляды острее бритвы и ядовитей гадючьих клыков.
Поднимаю чашу.
И смотрю ему прямо в глаза.
Стало так тихо, что слышно, как потрескивает костёр.
Не говорю ничего. Просто протягиваю ему чашу – как готова отдать, доверить без остатка себя всю.
Если бы взгляды могли говорить, я бы сказала тебе сейчас, что ты – моя последняя надежда.
Если это и правда так, ты услышишь меня без слов.
На мои ладони, обнимающие чашу, ложатся другие.
Он сжимает сосуд вместе с моими пальцами. И держит так. Не забирая. Но и не отпуская меня.
Горячие.
- Там что, яд? Или любовное зелье? Почему меня сегодня так настойчиво пытаются опоить?
Говорит шутливым тоном. Но синие глаза предельно серьёзны. Смотрят пытливо, смотрят прямо в душу.
А моя душа прямо сейчас молча кричит от боли.
Я ничего не могу ответить. Только продолжаю протягивать чашу.
Моё сердце сейчас остановится, наверное.
Синий взгляд сощуривается.
- Пожалуйста… - прошу одними губами. Голос не слушается больше. Кажется, сейчас разревусь.
В синих глазах появляется странное выражение. Я проваливаюсь в них и падаю, падаю прямо в чёрный омут зрачка.
Плотно сжатая линия его рта.
Левой рукой перехватывает у меня чашу.
А правой крепко сжимает моё запястье.
И одним залпом выпивает всё до дна.
Глава 6
Глава 6
Сильные пальцы сжимают крепко мою руку. Там, где так часто-часто бьётся пульс под тонкой кожей.
Его правое запястье прямо перед моими глазами. Выглядывает из чёрного рукава. Красивые мощные линии. Выпуклый рисунок вен.
Волнуюсь так, что кажется, упаду сейчас в обморок. Ну, хоть падать недалеко будет, и без того сижу на земле.
Опустошив чашу, он оставляет её в своей левой руке.
Смотрит на меня сверху, не отрываясь. Глубокий бархатный голос говорит с ворчливыми интонациями – почему-то совсем не так он разговаривает со мной, как с другими:
- Спасибо. Было вкусно. Пока не умер, значит не яд. Это хорошо. Симптомов любовной лихорадки не ощущаю, ещё лучше. - В синем пристальном взгляде улыбка. - Останься со мной, Фиолин. Не уходи. У меня есть вопросы.
Остаться с тобой?
Да.
Я… останусь.
Опускаю руку в правый карман.
Нащупываю самый крупный браслет. Он уже приоткрылся на две половинки, хотя был целым, когда прятала его в карман перед выходом из дома.
Решительно сжимаю пальцы на холодном металле.
Прости меня.
Надеюсь, ты когда-нибудь меня простишь.
Одним быстрым движением вынимаю…
И с сухим щелчком защёлкиваю брачный браслет на крепком мужском запястье.
- Что это?
Удивление в синем взгляде.
Разжимает пальцы, отпускает мою руку. Встаёт. Подносит к лицу и рассматривает серый металл украшения, которое село на его запястье, будто влитое.
Потрясённые возгласы в толпе.
Медленно поднимаюсь на ноги тоже. Сердце бьётся о грудную клетку, словно хочет выломать её изнутри. Мой голос дрожит, когда говорю то, что должна.
- Я… надела на тебя брачный браслет. Теперь по законам нашего племени ты… являешься моим мужем. Отныне и до конца наших дней.
Достаю из кармана второй.
И под ошарашенным синим взглядом, который неотрывно следит за моими действиями, защёлкиваю на своём правом запястье. Когда он закрыт, не видно даже следа от соединения. Как будто сплошная ровная линия металла. Льнёт к моей коже и быстро нагревается. Дарит странное чувство… покоя.
Как будто теперь я в безопасности.
Так хорошо…
Но, судя по всему, это лишь мои чувства.
Чужак… в ярости. Смотрит на меня, как дикий барс, которого швырнули в клетку.
- Ты. Сделала. Что?..
Гаснут костры.
Все разом, в мгновение ока.
Сизый дым тянется в пустые небеса, где светит блеклая, равнодушная луна.
Словно в тумане смотрю на то, как покрывается мелкой сетью трещин глиняная чаша в его руке. Как осыпается осколками к нашим ногам.
Его облик будто плывёт и смазывается на мгновение… а потом мужчина передо мной пропадает, становится невидимым. Вместе с браслетом на руке.
Шок среди моих соплеменников прорывается возгласами, вскриками, кто-то из старейшин восторженно восклицает что-то про таарнских магов, и что не думал, что доживёт увидеть когда-нибудь такое воочию.
Я растерянно смотрю в пустоту… тяну к ней пальцы…
Пустота резко сменяется наполненностью, и чужак появляется снова во плоти.
Синий взгляд потемнел от гнева.
Протягивает руку с сжатыми в кулак пальцами, запястьем ко мне.
- Сними это. Немедленно!
Властный голос хлещет меня, будто кнутом.
Ни следа того тепла и той улыбки, что были в нём раньше.
Как же это больно. Лучше бы ударил.
Мои руки сами собой тянутся выполнить приказание. Под моими слабыми пальцами, стоит коснуться металла, браслет на его руке начинает приоткрываться…
Слеза срывается с моих ресниц и катится по щеке.
Убираю руки за спину.
- Нет.
Браслет защёлкивается обратно сам. И на тусклом сером металле начинают вспыхивать синими огнями линии. Сливаются в руны. Треугольники, круги, косые ломаные черты…
Надпись.
Через весь обод браслета, извилистой линией.
- Что здесь написано? – жёстко спрашивает чужак.
Я никогда в жизни не видела таких знаков.
Но откуда-то знаю язык.
Запинаясь, едва слышно читаю:
- «То, что соединили боги, смертные да не разделят».
- Что это значит?
- Я… понятия не имею.
Молчит. Только дышит тяжело и впивается синим взглядом в моё опущенное лицо.
- Спрашиваю в последний раз. Снимешь эту дрянь?
- Не буду, - упрямо шепчу я, опуская голову ещё ниже и сжимаясь в комок.
Снова молчит, но вокруг уже будто воздух раскалился от холодного пламени его гнева.
- Что ж. Значит, найду какого-нибудь хорошего кузнеца и сниму сам.
Ещё одна слеза срывается с моих ресниц и повторяет солёный маршрут.
Он смотрит на меня ещё минуту молча, не отрывая глаз. Произносит тихо, с горечью в голосе:
- А я-то хотел… но теперь не важно.
Поднимает руку к моему лицу. Проводит костяшками пальцев по скуле, с какой-то непонятной нежностью… но глядя с таким презрением, что у меня кровь стынет в жилах.
- Оказывается, этими глазами загнанного оленёнка на меня смотрела расчётливая хищница.
Убирает руку.
- Что ж… Фиолин. Вот теперь и правда, прощай!
Разворачивается резко и уходит. По дороге постоянно «моргая» - то обращаясь невидимым, то проявляясь снова… как будто его магия не выдерживает напора эмоций и выходит из-под контроля.
И сейчас вокруг меня действительно – абсолютная пустота.
***
Закрываю ладонями лицо.
Тишина взрывается гомоном голосов. Удивлённые, шокированные, раздражённые, злые…
Рвётся ко мне Ципион, как пёс с цепи.
Я слышу – будто через стену глухо, потому что даже слух меня, кажется, предаёт – как рычит на него отец.
- Куда, идиот?!
- Убер-р-ри руки… она моя!
- Совсем помешался уже на этой девке?!
- Моя! Теперь можно!
- Не видишь, тупица, у неё браслет?
- И что? Ты видишь где-нибудь второй?..
- Законы…
- Пошли к дьяволу твои законы! Я её хочу.
Идёт ко мне. Я знаю, я чувствую волну бешенства и тёмного вожделения, которая уже скоро накроет меня с головой и потопит.
Ну, вот и всё…
…Звериное рычание, от которого кровь стынет в жилах.
Испуганные вопли и визги.
Снова наступает тишина.
Моей ноги касается что-то большое и пушистое.
Убираю дрожащие пальцы от заплаканного лица.
У моих ног разлёгся огромный зверь. Зевает во всю свою клыкастую пасть. С таким равнодушным видом, будто не касается его вся суматоха вокруг, и то, как побелели лица людей, и то, как схватились за секиры Охотники.
А потом я растерянно смотрю, как из мрака снова выходит человек в чёрном, будто сотканный из ночи. Лишь белеет суровое лицо, глаза на котором – два тёмных провала – смотрят на меня жёстко и безжалостно.
Кот радостно вскакивает при виде хозяина, идёт к нему тереться, но тот его не замечает.
Чужак… мой муж медленно подходит ближе и останавливается передо мной.
Потемневший взгляд скользит бесстрастно по моему лицу, с которого ручьями текут слёзы, я не могу их остановить. Судорожно отираю, пытаюсь давить всхлипы. Получается плохо.
Молчит, изучает.
- Я забыл тебя спросить.
Вскидывает руку с браслетом. Сжатые до побелевших костяшек пальцы.
- Почему?
Жалко всхлипываю, вытирая ресницы.
- Потому что… - горло сжимает спазм, я не могу вымолвить ни слова. С трудом размыкаю пересохшие губы, и совсем не слышно договариваю то, что рвётся откуда-то из самой глубины, жестокой правдой. – Потому что… ты мне нужен.
Снова прячу лицо в ладонях. Чтобы не видел моих глупых слёз. Что ему мои слёзы… Только вздрагивают плечи, я не могу унять эту предательскую дрожь.
Ничего не отвечает.
Слышу длинный выдох.
А потом моё сердце пропускает удар. Когда земля уходит из-под ног.
Он подхватывает меня на руки и крепко прижимает к себе. И куда-то несёт.
- Эй, ты! Стой! – рычит Ципион. – Ты что… ты что же, принимаешь её?..
Останавливается. У меня душа уходит в пятки, пока жду, что ответит.
Убираю ладони, впервые отваживаюсь посмотреть наверх.