Роуз села рядом.
— Все будет хорошо. Тебе нужно немного подождать и больше отдыхать — так сказал врач.
— Я помню, что Лисандрос сегодня должен вернуться из Афин, и мы все вместе отправимся к маме.
При этих словах Роуз вздрогнула: она тоже ждала его, но по другим причинам.
— Может быть, сыграешь мне что-нибудь пока? — предложила Зена, заставляя ее вырваться из размышлений. — Возможно, так я постепенно начну что-то вспоминать.
Роуз взглянула на рояль, к которому явно давно никто не прикасался.
— Позже, хорошо? — успокаивающе произнесла она, в глубине души содрогаясь от одной только мысли об игре. — Я что-то устала.
Зена подавила зевок.
— Да, пожалуй, и я прилягу. Нужно набраться сил перед визитом к маме.
Роуз с тоской взглянула на подругу, скучая по веселой и уверенной в себе девушке, которой на самом деле была Зена. В течение последних двух дней она с легкостью могла убедить ее в том, что до сих пор встречается с Лисандросом. Но теперь, когда он приезжает на виллу, ей с трудом удастся обманывать и дальше подругу. Также она больше не сможет обманывать себя: привязанность к этому мужчине все еще была мучительной. Она до сих пор не могла забыть о том счастье, которое обещало их свидание. Свидание, прерванное Гансом столь жутким способом.
Разочарованно вздохнув, она прошла к большим стеклянным дверям, выходящим на террасу с видом на море. Взглянув на сверкающую поверхность водной глади, она заметила катер, медленно приближающийся к острову.
Отбросив все неприятные мысли, Роуз как завороженная наблюдала за Лисандросом. Он уже сошел на причал. Ее сердце бешено застучало в тот миг, когда он быстро взглянул на виллу. Роуз отступила, боясь быть рассекреченной. Она так и не поняла, заметил ли он ее.
Через минуту она услышала его шаги.
— Привет, Лисандрос, — произнесла она бодро и уверенно, отчаянно пытаясь скрыть, насколько не соответствовали эти радостные интонации ее внутреннему настрою. Она чувствовала напряжение, несмотря на прекрасную атмосферу острова, залитого солнцем.
— Привет, Роуз, — произнес он. Его холодный тон резко контрастировал с взглядом, полным желания, быстро скользнувшим по ее телу и вызвавшим дрожь возбуждения.
Казалось, Лисандрос излучал власть и уверенность. Сегодня на нем была обычная повседневная одежда, но и в ней он сводил Роуз с ума. Она почувствовала, как смелость и решимость медленно оставляют ее. Разве можно было продолжать общение с этим мужчиной и оставаться полностью равнодушной к нему?
— Как себя чувствует Зена? — Он подошел ближе, словно убеждаясь, привлекает ли он ее до сих пор так же сильно, как раньше.
— Без изменений. Сейчас решила поспать, — ответила Роуз, отходя на безопасное расстояние от него.
— Вспомнила ли она сегодня что-то новое?
Роуз покачала головой:
— Нет.
— Как, совсем ничего? — спросил он почти с отчаянием.
Она и сама была крайне расстроена и с трудом могла это скрыть.
— Голос сестры был таким грустным в тот момент, когда мы общались с ней последний раз по телефону, — признался он, подходя к роялю.
— Конечно, бедняжка расстроена.
Роуз наблюдала за Лисандросом — человеком, который до сих пор владел ее сердцем. Если бы только у нее получилось обрести достаточную храбрость и признаться ему в чувствах…
Он внезапно повернулся и, нахмурившись, взглянул Роуз в глаза:
— Конечно, я это прекрасно понимаю. И очень беспокоюсь за нее.
— Да, Зене сейчас, конечно же, нужно набраться мужества и запастись терпением, — ответила она, наблюдая за Лисандросом. Он же смотрел на сверкающее море и сад во дворе виллы и сейчас напоминал хищного дикого кота, намеревающегося заманить жертву в ловушку. — Она совсем ничего не помнит. И возможно, больше никогда не сможет заниматься любимым делом.
— Зена сказала мне, что ты тоже почему-то не играешь, хотя тебе и необходима ежедневная практика.
Шум волн, устремляющийся на мягкий песок, нарушил минутное молчание, воцарившееся в комнате. Лисандрос озвучил причину, по которой она не хотела ехать в Грецию, и сейчас в его взгляде читалось недоверие. И все же, когда он посмотрел на нее, горячий греческий воздух словно стал потрескивать от напряжения. Влечение, возникшее между ними, становилось все труднее контролировать. Лисандрос был слишком проницателен и умен и явно заподозрил обман.
— Ну да, практика мне действительно необходима.
Роуз вновь вспомнила о Гансе и почувствовала приближение внутренней паники. Она так до сих пор и не смогла даже коснуться клавиш, а игру на рояле ей сложно было даже представить. Но рассказать все Лисандросу она сейчас не могла, чувствуя, что подходящий момент еще не настал.
— Так почему ты не возобновишь тренировки, Роуз? Зена любит слушать, как ты играешь.
Он направился к Роуз, но она невольно отступила.
— Я… я… — запинаясь, пробормотала она, не зная, что сказать и как объяснить свое нежелание подходить к инструменту.
— По крайней мере, ты все еще можешь играть — если захочешь.
Роуз невольно затаила дыхание, поняв, что он ее обвиняет.
— Сейчас речь не обо мне, а о твоей сестре. Ты забыл?
Роуз попыталась заглушить боль и обиду, вернув разговор к болезни Зены. Он сделал еще один шаг к ней. Она ощутила свежий цитрусовый аромат его лосьона после бритья, и этот запах вновь напомнил ей об их поцелуе, полном страсти.
Память вновь показала ей картинки прошлого, в котором Лисандрос готов был проявлять по отношению к ней небывалое терпение, хотя о его славе плейбоя ей рассказала сама Зена. Роуз не сразу отнеслась к нему всерьез, но его спокойный и сдержанный подход к отношениям постепенно дал ей понять, что он уважает ее и готов ждать столько, сколько потребуется. Он относился к ней так, словно она была особенной женщиной в его жизни.
— Разве только о сестре? — спросил он мягко, словно соблазняя ее.
— Ну конечно же. Я приехала сюда только из-за нее.
— Что случилось после того концерта? Что ты скрываешь от меня?
Вопрос Лисандроса повис в воздухе. Роуз ненавидела себя за то, что не могла во всем ему признаться, хотя ей очень хотелось это сделать. Между ними все кончено.
— Я ничего не скрываю, и нам нечего обсуждать, — быстро ответила она, надеясь, что он не будет продолжать расспросы.
— Давай прогуляемся по пляжу, пока Зена отдыхает? — внезапно предложил Лисандрос.
— Может, разбудим ее? Ведь уже скоро нужно будет ехать.
— Не волнуйся. Я отвезу вас, поэтому все под контролем. У нас есть время для прогулки.
Лисандрос остановился и взглянул на Роуз: его взгляд был темным, таящим нечто неизведанное и запретное. Ее пульс участился.
— Хорошо, только я оставлю Зене записку на случай, если она проснется.
Роуз взяла листок бумаги и быстро начала писать. Она все еще стояла так близко, что невольно начала дрожать, но вовсе не от страха, а от предвкушения приятного общения с ним.
— Напиши, что мы ушли вместе, — произнес он с придыханием, возбуждая ее все больше.
Лисандрос знал: Роуз что-то скрывает от него. Он понял это в тот самый момент, когда увидел ее в больнице, у постели сестры. Он видел затаенную боль в ее глазах и замечал непривычную нервозность в каждом ее движении.
Сейчас, когда Роуз наконец-то приехала, он намерен был разобраться во всем, что случилось тем вечером, когда она бросила его.
Солнце грело все сильнее и светило ярче в тот момент, когда они вышли из виллы. Роуз уверенно поправила шляпку, словно защищаясь от Лисандроса.
— Спрошу еще раз. Не хочешь объяснить мне все? Что произошло в ночь аварии? — спросил он без колебаний, будто только что окунулся в прохладную морскую пучину прямо со своей яхты.
— Я уже много раз говорила тебе: машина проехала светофор и врезалась в столб.
— Подробности аварии мне известны, ни к чему пересказывать, — возразил он с нетерпением, желая выяснить, почему его сестра глубокой ночью оказалась на трассе в полном одиночестве.
— Тогда зачем спрашиваешь?
Лисандрос почувствовал на себе пристальный взгляд Роуз, но он понял: сейчас ему лучше всего сохранять спокойствие и невозмутимость. Возможно, она случайно выдаст какие-то подробности.
— Я брат твоей подруги и хочу знать о ней все, — произнес он медленно и спокойно.
Роуз остановилась, и Лисандрос замедлил шаг, но она не решалась посмотреть на него. Ее внимание привлекало море, искрящееся и пенящееся.
— Но мне действительно больше нечего тебе сказать.
— Ты уверена?
Едва заметно вздрогнув, Роуз обернулась. Лисандросу хотелось видеть ее глаза, скрытые темными очками. Она тяжело вздохнула, и ему стало понятно: разгадать загадку той ночи вскоре не составит труда.
— Вероятно, ты привык манипулировать другими людьми и управлять их волей, но со мной такая тактика не сработает, — сказала она громко и отчетливо.
Роуз отошла на несколько шагов от Лисандроса, отчаянно пытаясь удержать шляпу, которую теплый шальной ветер так и норовил сорвать, попутно приподнимая подол легкого сарафана.
Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы собраться и забыть на время о влечении к этой манящей девушке.
— Манипулировать? О чем ты?
— Думаю, ты все понимаешь. Даже жизнь своей сестры ты полностью хочешь взять под свои контроль.
— Ты серьезно? Все мои поступки продиктованы исключительно любовью к ней.
— Разве? — Роуз оставила попытки удержать шляпу и просто сняла ее. Сегодня она собрала волосы в тонкий хвост. Ветер свободно играл легкими прядями, и Лисандрос сжал кулаки, желая откинуть их с ее милого, невинного лица. — Вот уж не думаю, что Лисандрос Дракакис, генеральный директор компании «Яхты высшего класса от Дракакис», совершает что-либо в этой жизни, исключительно руководствуясь эмоциями и чувствами.
Роуз сумела разозлить его, и все же он сдержал гнев.
— Не понимаю, что тебя так забавляет. Я действительно ценю свою семью. И любовь к близким, конечно же, не стоит сравнивать со страстью.