Но главным результатом было то, что наш староста решил подать документы на признание нас официально селом и негласным центром над окрестными землями. Ведь с прибившимися жителями с другой деревни у нас уже было больше тысячи жителей, и крупнее нас в округе селений не было. Да и опять же мельница, пилорама, лесозаготовки, свой кузнец, знахарка и постоялый двор с таверной имелись. Село кстати наша называлась Ольховка. Почему так никто не помнит, но название всем нравилось.
Староста так же задумал обнести границы села двойным частоколом и построить несколько сторожевых вышек, для наблюдения за окрестностями. Да и то, как сказать задумал, ему весь мозг вынес мой отец, которого назначили официальным главой стражи. А в свой десяток он соответственно забрал своих соратников и наиболее умелых ополченцев что отличились в бою за соседнюю деревню. Отец ходил гордый собой, а мать все смеялась и подшучивала над ним, чтобы не слишком нос задирал.
В принципе с этого момента наше село стало непрерывно расти и расширятся благодаря тому, что наш и так очень шустрый староста открыл «второе дыхание».
А между тем приближалась осень, и родители все больше становились задумчивы при взгляде на меня, ведь мне уже было 6 лет, а значит с первым днем осени меня должны были отвезти в город на учебу.
Наше расставание переживали и мои сестры с братьями. Блин, про их то описание я и забыл!
Так ну про Машу я уже раньше говорил, так что ен интересно.
Дальше у нас идет Иван, серьезный и хмурый парень на год младше старшей сестры, он был любимцем отца и во всем ему подражал, имеет тоже темно–русый цвет волос, а вот глаза имел мамины светло–серые. Обожал охоту и воинское дело. Готов был стрелять из лука и махать мечем днями на пролет. Да и тело у него было мощное, видно точно весь в отца пошел. Гроза соседних мальчишек, никому спуску не давал.
Младшим был балагур Лешка, это голубоглазое, блондинистое чудо был известен всему селу за веселый характер, если кто, где–то слышит взрывы хохота мальцов, то точно Лешка рассказывает новый услышанный от меня анекдот, душа любой компании и любимец, и мечта всех девчонок. Но при этом огромный любитель шуток и шалостей. Так что и по жопе получал он регулярно, но при этом никогда не унывал и пока заживала пятая точка придумывал новую шалость и главное, как не попасться в этот раз.
Ну и теперь реально самая младшая после меня Ксения! Это маленькое голубоглазое блондинистое чудо могло одним своим видом очаровать кого угодно. Даже я пал перед чарами этой юной красотки. Ведь как тут устоишь, когда на тебя, умоляюще, смотрят эти огромные доверчивые голубые глаза. В общем улучшенная копия матери растет. Хотя хитрозадая до невозможности, ой чую «повезет» ее жениху в будущем. Если, конечно, знакомство с отцом переживет, который ревностно и старшую то охраняет, а за младшую чую вообще всех на британский флаг порвет.
В последний вечер перед отъездом вся семья собралась за одним столом, родители устроили настоящий пир, но почему–то вся семья была не голодна.
– Так ну что вы все расклеились то? Вы же меня не на тот свет провожаете, а всеголишь на учебу! – попытался я успокоить родных.
– Ну мы же скучать будем! – всхилпнула Ксюшка и быстро прыгнула мне на коленки и уткнувшись в меня зарыдала.
– Так я тоже скучать буду, и приезжать каждые каникулы! – гладя ее по голове, сказал я, обращаясь к женской половине. А то у Машки и мамы тоже уже слезы в глазах стояли.
– Так устроили тут сырость. Давайте заканчивайте, нам ему еще наставления дать нужно – сурово сказал отец. Правда особого эффекта не произошло.
– Отец переходи к тяжелой артиллерии – посоветовал я, все тут же посмотрели на отца.
– Ну как это к какой!? Скажи, что тоже сейчас расплачешься если, не прекратят! – с серьезным видом выдал я.
Минуту стояла тишина, а потом всех прорвал истерических хохот, все в этот момент представили плачущего отца и это было настолько дико, что народ не выдержал. Спустя пять минут народ стал успокаиваться, а обстановка из уныло–плаксивой перешла в нормальное русло.
– Ну ты Сашка отжег, у меня даже слезы от смеха пошли – утираясь сказал отец.
– Фантазер – вторил ему Иван.
– Ну раз все успокоились и повеселели может перейдем к сладенькому? – заканючил я.
– Все то ему слаааааддддееенькое – пробурчала мама, но отправилась на кухню за тортом.
– Ура!!! – закричала наша маленькая непоседа Ксюшка.
***
Утром нас провожало все семейство, мы с отцом сели на телегу, так же к нам подсело двое стражников, в соседнюю телегу сел отец моей сверстницы Марины и сама девочка. Их так же провожали родные. По девочке было видно, что расставание с семьей далось ей не легко, хотя раньше за ней не замечал любви к мокрому делу. Но, с другой стороны, это я взрослый черствый мужик в теле ребенка, а Маринка на самом деле маленькая девочка и расставание с родными для нее тяжкое испытание.
Так мы и отправились на двух телегах в путь до города. Провожаемые ревущей женской половиной родни и подозрительно хлюпающей носом мужской.
В дороге в принципе было скучновато, вокруг были все те же небольшие рощи, луга, поля, болота. В принципе, а чего еще ждать от глубинки. В дороге решил разузнать у отца, что он знает о городе.
Так вот город назывался Китеж и являлся столицей восточного пограничья. Ну и естественно в нем проживал наместник восточного пограничья князь Василий Михайло. Это был самый крупный город пограничья, был обнесен серьезной каменной стеной, имел множество башен, город так же окружал ров, и он производил впечатление крепкого орешка. Стоял город на берегу широкой полноводной реки Ваенги, куда кстати впадает и наша речушка. Река была широкой и довольно глубокой, тянулась аж от западных гор, проходя так же и через столичный город. Вокруг города раскинулись бескрайние поля, засеянные с виду привычными мне зерновыми культурами. А также встречались сады с плодовыми деревьями. У меня иногда все больше возникает ощущение, что это наше прошлое и я на Руси. На это и имена людей намекали и общий быт, и порядки.
***
Пока ехали вспомнился прошлогодний прикол. Начиналось все совсем невинно, как–то по весне в село пришел миссионер Единого. Вера в Единого, напоминает наше христианство, только больше похоже на католическую версию. И довольно быстро договорился о разрешении от старосты на строительство небольшого прихода. Через две недели после этого приехал большой обоз и на берегу реки начали стройку прихода. Ближе к концу лета строительство закончилось, и появился священник отец Икодим.
Надо сказать, что к вере в нашем государстве относились спокойно и войн, религиозных брожений и конфликтов не было. Их пресекали в зародыше, религий в мире было много, но у нас в государстве преобладала конечно вера в Единого, хотя и другие боги были в почете, особенно у магов.
В селе в принципе было не мало последователей Единого. Плюс опять же обычно в приходах организовывались приходские школы, и они хоть и не давали такого хорошего образования, как полноценные школы, но грамоте и счету как минимум обучали. Так что к появлению прихода все отнеслись положительно. Я же и в прошлой жизни к религии относился ровно, так и в этой мне было, как–то параллельно.
И все бы ничего, но назначенный священник отец Икодим был молод, ему едва перевалило за двадцать лет, и как водится у молодых был максималистом и очень активным. В первое же воскресенье после торжественного открытия прихода священник решил показать мастер класс и решил отслужить праздничный молебен в честь открытия нового прихода, на молебен пришло довольно много людей, но даже это видимо явно не устраивало юное дарование. Он не нашел ничего лучше, как пойти после молебна к старосте и начать требовать собрать людей, староста с горем по полам поняв, чего хочет священник (а был староста с жуткого бодуна), порекомендовал ему идти восвояси, ибо был далек от веры в Единого, за то был истинным верующим в деньги.
Обидевшись, священник обозвал его злобным еретиком и пошел сам собирать народ. Придя на площадь в центре деревни и забравшись на стоящую там бочку оратор начал свою обличительную речь, неся кары небесные на головы неверующих, предлагал добровольно покоятся, и придти в лоно Единого добровольно пока не поздно. Народ сперва сбежался послушать, но вникнув в суть происходящего, плюнул и разошелся. Хотя в принципе локальный успех всё же имел место, у прихода появилось еще с десяток последователей из числа стариков, а народу хоть какое–то развлечение. Но юное дарование на этом не успокоилось.
Спустя какое–то время, хорошо поторговавшись с купцами из города и продав им большое количество леса, досок и выделанных шкур, староста с мужиками решил хорошо это дело отметить в нашей таверне. И все бы ничего, но в самом разгаре веселья, в зал, где шло гулянье ворвался священник. В этот момент молодой подпивший охотник решил по заигрывать с официанткой и шлепнул ее пониже талии, увидев это священник побагровел. И начал требовать прекратить сие безобразие, одуматься, покатятся, обозвал сие место обителью зла и потребовал немедленно сжечь гнездо порока и разврата, а старосту немедленно изгнать как главного злодея, разлагающего общество.
По началу мужики во главе со старостой слушали даже с одобрением, ведь халявное представление, где еще найдешь, но после слов сжечь таверну и изгнать старосту, последний не выдержал и не преминул высказать все, что думает о не в меру ретивой служителе. Тот в долгу не остался и переходя на ультразвук начал обвинять старосту во всех грешных делах и бедах мира. На что у старосты с мужиками вконец лопнуло терпение и подхватив вопящего священника гурьбой побежали его топить на речку.
Пока тащили вопящего священника через всю деревню, собралась не малая толпа посмотреть на данное представленье, а уж то, что мужики были в подпитии и не раз роняли свою жертву и падали сами превращало драму в трагикомедию. Ближе к реке мужики со старостой утомились и выпустили свою жертву из рук, священник, не поднимаясь с четверенек и боясь привлечь внимание так ползком и уполз к себе, благо мужики его донесли почти до самого прихода. В этот момент оттуда как раз вышла жена старосты и увидев пьяного мужа с гневом кинулась к нему, староста, почуяв неладное бросился на утек, народ радостно приветствовал продолжение представления.