Ей хотелось прикоснуться к Данте. Провести пальцами по его волевому подбородку, лизнуть основание его шеи, немного расстегнуть рубашку, просунуть внутрь пальцы и ощутить темные волоски на его груди. Ей надо было убедиться, что его сердце бьется так же часто, как ее.
Услышав, как он резко выругался, Али покраснела.
– Я готова, просто… – Она провела рукой по лбу. – Давай поскорее покончим с этим.
Он запустил пальцы в свои зачесанные ото лба волосы, и несколько прядей упало ему на лоб.
– То, что ты надела, просто неприемлемо. Только тебе удается выглядеть в старой футболке как в вызывающем нижнем белье.
– Не начинай опять. – Она провела рукой по волосам, понимая, что они все еще мокрые. – Мы просто подпишем документы при двух свидетелях. И произнесем клятвы, которые я выучила наизусть, понятно? Я поставлю свою подпись, а ты – свою. Все закончится. Между нами ничего не изменится.
Он уставился на нее с бесконечным терпением, и она заговорила встревоженно:
– Не усложняй ситуацию, Данте.
– У ЗАГСа будут журналисты.
Али отпрянула назад.
– Как они узнали?
Пригладив руками пиджак, он неохотно сказал:
– Я сам их пригласил.
– Зачем?
– Ты читала заголовки статей, которые выходили с тех пор, как мы вернулись?
– Да.
Как он и предсказывал, пресса уделяла им пристальное внимание.
Журналисты смаковали историю о том, что бунтарка и наследница семьи Матта помолвлена с протеже своего отца. Всплыли подробности всех ее прошлых проступков; ее репутацию сравнивали с репутацией Данте. Никто не сомневался, что их брак выгоден только Алише.
Хуже всего было то, что она снова почувствовала себя недостойным человеком, как в юности. Разве такая женщина, как Али, подходящая пара для идеального мужчины вроде Данте Вит-тори?
– Обо мне болтают черт-те что. Во всех идиотских онлайн-журналах рассуждают о том, что ты спасаешь меня, женясь на мне. Старые знакомые достали меня звонками с вопросами.
Данте нахмурился.
– Почему ты мне не сказала? Они тебе докучают?
– Недавно позвонила миссис Пури – прежняя экономка, и спросила меня, беременна ли я. А потом две минуты благодарила тебя на хинди за твою преданность и засыпала меня советами о том, как стать примерной индийской женой. Когда я заметила, что ты сицилиец, она заявила, будто сицилийские мужчины, как и индусы, предпочитают покорных жен. По ее словам, мне повезло заполучить такого красивого и верного мужчину, как ты, несмотря на все мои недостатки. От ее болтовни у меня из ушей чуть не повалил дым.
Меньше всего Али предполагала, что Данте начнет хохотать. Его глаза загорелись, а зубы поблескивали на фоне лица оливкового оттенка. Ей вдруг захотелось его сфотографировать.
– Я обожал миссис Пури. Как она?
Али сердито уставилась на него, хотя восхищалась его беззаботностью.
– Она живет в Кембридже, у нее огромная пенсия, которую ты ей обеспечил. Почему ты не сказал мне, что платишь пенсию всем бывшим работникам моих родителей?
Данте равнодушно пожал плечами.
– Что еще она сообщила? – Он по-прежнему улыбался, и Али казалось, что солнце появилось на мрачном октябрьском небе.
– Приятно, что тебя веселит моя жизнь. Все считают, что ты меня спасаешь. Будто моя жизнь снова сошла с рельсов из-за того, что я сделала, а ты ради моего отца жертвуешь собой. И кладешь свое благородство на алтарь моего бездумного безрассудства. Мне это надоело.
Весело улыбаясь, он запустил пальцы в ее волосы. У Али пересохло во рту, а сердце забилось чаще.
– Я кладу свое благородство на алтарь твоего бездумного безрассудства… Только ты можешь придумать такое возмутительное определение.
Она облизнулась и насторожилась под его пристальным взглядом.
– Легион твоих поклонниц, опечаленный нашей помолвкой, полностью поддерживает мое заявление.
Он провел пальцами по ее щеке, с любопытством глядя ей в глаза. Это было легкое прикосновение, но в ее жилах забурлила кровь. Он медленно убрал пальцы из ее волос, и она едва не расплакалась, желая и дальше чувствовать тепло его тела и слышать его запах.
– Журналистов не остановить. Они ведут себя как стая бешеных собак, потому что мы женимся слишком быстро. Меня будут преследовать, но я к этому привык. Они могут превратить твою жизнь в ад. Поэтому мы дадим им то, чего они хотят. Мы станем нарочно подпитывать их выгодной нам информацией. Мы объявим, что поженились, нас сфотографируют, и на этом все закончится.
– Я не хочу притворяться.
– Придут только один фотограф и один журналист из известного новостного издания. Их даже не пустят внутрь ЗАГСа, пока мы подписываем документы. Оденься, как следует, Алиша. Ослепи их. Покажи им, что ты изменилась.
– А я изменилась?
– Разве нет? Я почти не вижу тебя днем, ты торчишь в своей студии все ночи напролет. Подумай о том, что в следующие месяцы ты будешь особенно популярной. Используй эту возможность. Используй меня.
Она посмотрела на его широкие плечи.
– Использовать тебя? – прошептала она, и у нее перед глазами промелькнуло множество запрещенных, эротических образов.
– Да. – Непривычная улыбка коснулась его губ. – Как моя жена, ты автоматически привлечешь к себе повышенное внимание. Люди, которые захотят мне навредить, будут в первую очередь навязываться тебе. Она забросают тебя приглашениями на пышные ужины и благотворительные мероприятия. Заводи новые знакомства. Используй этих людей ради своего благотворительного фонда. Ты можешь либо прятаться от людей в ближайшие месяцы, либо использовать время для достижения своих целей. Все зависит от того, как ты посмотришь на ситуацию.
Данте был прав. Нельзя прятаться в тени. Али внезапно воодушевилась. Впервые в ее жизни к ней отнеслись с пониманием и поощрением. Обхватив шею Данте руками, она крепко поцеловала его в щеку. Поцелуй продолжался несколько секунд, максимум полминуты.
И все же она навсегда запомнила силу его рук, обвивших ее талию, гладкость его щеки и то, как ее тело обмякло и отяжелело.
Отстраняясь от Данте, она избегала его взгляда.
Войдя в гардеробную, она выбрала кремовое платье до колен, без рукавов, классического покроя.
Улыбаясь, она вышла из гардеробной и повернулась к Данте спиной.
– Застегни мне молнию.
Казалось, прошла вечность, прежде чем он застегнул молнию, и еще одна вечность, пока подушечки его пальцев касались ее затылка. Потом он наблюдал, как она делает макияж.
– Ну, теперь я гожусь в жены мистеру Вит-тори? – спросила она.
Его глаза сверкнули. Он медленно поднял руку к ее лицу. Она заметила, как дернулся его кадык.
– Забудь ту чушь, которую пишут о моих романах и любви к контрастам, ладно? Ты красивая и талантливая, и тебе никто в подметки не годится.
В любой другой день Алиша насладилась бы его комплиментом. Но сегодня он стал крайне необходимым напоминанием. Романы Данте длились не больше трех месяцев. Но ради голосующих акций компании он решил жениться, даже не подписав брачный контракт.
До тех пор, пока Али не вернулась в Лондон и не услышала о богатстве Данте, не прочла о его жесткой, но простой деловой тактике, она не понимала, что женитьба для него – большое событие.
Обладая миллиардами, он отстраивал свою империю по частям последние два десятилетия и рисковал, женясь на Али без брачного контракта. Как нетерпеливый щенок, который снова и снова требует ласки, Али надеялась: Данте верит, что она не попытается отобрать у него состояние.
Свидетелями регистрации брака между Данте и Алишей стали его секретарша Иззи и начальник его службы безопасности Марко.
Трое мужчин стояли во внешнем офисе, перед ними было много документов, и Али поняла, что это – юристы. У нее за спиной была рослая женщина и двое мужчин – журналистка и ее помощники.
– Пойдем, – прошептал Данте ей на ухо, и Али последовала за ним внутрь.
Ей удалось вести себя непринужденно, пожать руку регистратору брака и даже рассмеяться над его шуткой.
Когда тот спросил ее, не хочет ли она добавить что-нибудь личное к стандартной клятве верности, Али захотелось убежать куда глаза глядят. Происходящее казалось ей неправильным.
Но когда Данте развернул ее к себе лицом, она заговорила неторопливо и охотно.
– Я торжественно заявляю, что не знаю никаких законных препятствий, почему я, Алиша Раджешвари Матта, не могу вступить в брак с Данте Стефано Виттори.
Когда заговорил Данте, пристально глядя на нее, каждое его слово задевало ее, словно электрический разряд. Али дрожала.
– Я прошу всех присутствующих здесь засвидетельствовать, что я, Данте Стефано Виттори, беру тебя, Алишу Раджешвари Матта, в законные жены.
Дрожащей рукой она поставила подпись в документах. Ее дыхание стало поверхностным, а на верхней губе выступила испарина. Быть женой Данте, даже на словах, временно, не просто. Потому что он – единственный мужчина, которого она хочет.
Словно загипнотизированная, она смотрела, как он решительно подписывает документы. Его руки не дрожали. Конечно. Этот брак ничего для него не значит.
Данте интересует только компания. И Али не следует об этом забывать.
Регистратор брака пожелал им всего наилучшего, и они вышли в коридор.
– Иззи, дай мне кольца.
Алиша разинула рот.
– Ты не…
Его большие ладони коснулись ее бедра. Тепло его руки обжигало ее через шелк платья. Ошеломленная, она затаила дыхание.
Уткнувшись носом в волосы Али, он прошептал:
– Не веди себя так, словно ты оказалась в ловушке. Играй убедительно, если не хочешь подтвердить, что я жертвую собой.
Он надел два кольца на ее левый безымянный палец так небрежно, будто застегивал свою рубашку.
Защелкал фотоаппарат.
На глазах Алиши выступили слезы, она быстро моргнула.
Не хватало еще расплакаться перед фотографом. Ведь журналисты напишут, что новобрачная рыдала и падала на колени перед Данте, стараясь его отблагодарить.