Костик как в воду глядел.
В субботу они с Иркой ехали на дачу, предвкушая неземное блаженство. Погода была что надо, листва изумрудно зеленела, и птички, как водится, пели. Они свернули с Симферопольского шоссе и покатили к деревне по узкой дороге. На ней никого не было, и Костя остановил машину, прижав ее к самому краю дороги.
– Смотри, полянка какая, – сказал Костя. – Пойдем, погуляем немного.
Поскольку Ирка молчала, он добавил, несколько порозовев:
– Обсудим сложившееся положение вещей.
– Отчего ж не обсудить, – согласилась Ирка, и вылезла из машины.
Следом за этой полянкой оказалась другая, вся заросшая кустами дикой малины. На ней оказалось очень удобно обсуждать сложившееся положение вещей, и они пообсуждали его минут сорок.
– Интересно, – глубокомысленно заметила Ирка, лежа на спине и глядя на небо. – Когда лежишь, становишься всего на неполных два метра короче. А небо кажется намного выше. Почему это Костик, а? Объясни мне, как человек, вращающийся в высоких сферах умственного труда…
Костик придвинул свою голову поближе к растрепавшейся Иркиной голове, и справедливо заметил, что на даче тоже можно обсуждать положение вещей. Отсутствие комаров в доме весьма этому способствует.
Ирка не могла не признать, что Костин интеллект выдает просто гениальные мысли, и встала.
Когда они вышли к машине, то увидели, что рядом с ней стоит чужой черный джип, в капоте которого возился озабоченный водитель.
– Слушай, мужик, не глянешь? – обратился он к Косте.
– Да я все равно в моторе ничего не соображаю, – отмахнулся Костя. – Неужели и джипы ломаются?
Он открыл дверцу своей машины и пропустил Ирку вперед. Водитель джипа резко захлопнул крышку капота, и пошел к Косте. Ирка даже не заметила, что мужиков вдруг оказалось еще двое. Они зажали Костю с боков, а водитель быстро воткнул ему в спину шприц. Костя сразу обмяк и повис у них на руках. Потом из машины вытащили отчаянно орущую Ирку, и их обоих затолкали в джип на заднее сиденье. Костя сидел, привалившись головой к спинке, и пытался не закрывать глаза.
– Заткнись, зараза, – сказал водитель, и врубил музыку. Как Ирка ни старалась, но перекричать «Ромштайн» она не могла.
В двух парнях, которые сидели у них по бокам, Ирка узнала тех, кто вышел вслед за Костиком на больничный двор.
– Пусть орет, – ухмыльнулся один из них. – Недолго ей осталось.
– Почему недолго? – испугалась Ирка.
Парень загоготал.
– Кто в такие дела суется, долго не живет, поняла?
Ирка вытаращила глаза:
– В какие дела?
Он не ответил, и внимательно посмотрел на Костика.
– Ты сколько ему вкатил? – обеспокоено спросил он водителя. – Он же сейчас отрубится!
– Сколько надо, столько и вкатил. Врач рассчитывал, понял? Ничего, он все чувствует, и говорить сможет.
Парень со стороны Костика – светлый, симпатичный парень, типичный московский студент-отличник, – вытащил нож. Ирка перестала орать, и смотрела, как зачарованная, как он тихонько провел лезвием по Костиной руке чуть ниже локтя, и по руке побежала кровь. Костя застонал.
– Чувствуешь, зараза! – удовлетворенно сказал парень, и вытер лезвие о Костины джинсы.
Водитель обернулся:
– Ты что делаешь, скотина, ты мне всю обивку измажешь! Кто тебя просил?
– А меня сейчас вырвет! – вдруг заявила Ирка.
Водитель занервничал:
– Убью, сука!
– Когда я нервничаю, меня еще больше тошнит!
Водитель чертыхнулся и резко свернул в сторону.
Машина въехала на лесную дорогу, проехала немного, продираясь сквозь тесно сросшиеся кусты, и свернула на поляну.
– Там и закопаем, – кивнул водитель в сторону оврага на противоположном конце поляны. Он вынул из-под сиденья пистолет и картинно засунул его себе за пояс. Ирка не сводила с пистолета глаз. Сердце колотилось так, что она почти не слышала, что говорили вокруг. Костик обессилено сидел, и, казалось, дремал. На его лбу выступили капельки пота, и Ирка думала, что их так и застрелят, а она не успеет даже вытереть ему лоб. Она удивилась, что такие мысли лезут ей в голову.
– Ну, говори, у кого то, что тебе полковник передал?
Ирка вяло удивилась. Светловолосый студент тряс Костю, и его голова безвольно моталась.
– Я тебя сейчас всего на полоски изрежу, – пообещал студент.
– Да он тебя не слышит, – вмешался тот, что сидел сбоку от Ирки.
– Погоди, он кажется говорит что-то.
Ирка вдруг услышала, что кто-то спрашивает женским голосом:
– Что вы ищете?
Потом она поняла, что это ее голос.
– Мы же ничего не знаем. Даже не понимаем, о чем вы спрашиваете.
– Ах, не понимаешь? – с угрозой спросил студент. – А в больнице около Молчанова кто отирался? И на Большой Никитской вы чего искали?
– Если хотите, – продолжала Ирка, – мы вам что-нибудь подтвердим. Или подпишем. Что хотите, то и скажем. А на Большой Никитской мы были, потому что Молчанов сказал, что его там подстрелили.
«Студент» усмехнулся:
– Слыхал, Удод, как она запела?
«Удод» слыхал, и был этим слегка озадачен.
– Мы хотим, – почти по слогам произнес он, – чтобы вы сказали, куда вы спрятали ту вещь, которую вы получили от полковника? Она, понимаете ли, не ваша. Нехорошо чужое брать.
– Нехорошо, – согласилась Ирка. – А что это за вещь?
Перехватив нехороший взгляд Удода, она заторопилась.
– Видите ли, мы этого вашего полковника не знаем, но если вы нам скажете, что вы ищете, то мы постараемся…
Удод открыл рот, чтобы что-то сказать, но опять вмешался сосед справа.
– А ты откуда взялась, девочка? Что-то раньше ты у нас не прослеживалась.
– У кого у вас? И почему я должна была прослеживаться? – не поняла Ирка, и тут же получила удар по голове. Она вскрикнула, ткнулась лицом в спинку переднего сиденья, и четко увидела рукоятку пистолета, которая высовывалась из-за черного кожаного ремня водителя.
– У вас есть два способа сдохнуть, – весело произнес «студент». – Быстро или медленно. Какой изволите выбрать?
– Так где эта маленькая штучка, которая нас интересует? – спросил водитель.
Костя не открывая глаз, что-то произнес.
– Тихо, он что-то говорит! – крикнул студент.
– Все замолчали и уставились на Костика.
– В Кара… ганде! – ответил он, не открывая глаз.
– Издевается, сволочь! – закричал водитель. – Тащи его, гада! Щас он у нас заговорит.
Студент выскочил на поляну, и грубо дернул Костю за руку. Костя вывалился из машины, и студент пнул его носком ботинка.
Дальнейшее Ирка потом часто пыталась вспомнить в подробностях, но как раз подробности от нее и ускользали. Она наклонилась вперед, выхватила пистолет из-за пояса у водителя. Позже, сидя в таком же джипе, она оценивала расстояние до переднего сиденья. Чтобы дотянутся не только до спинки, но до самого водителя, нужно было сильно тянуться вперед. Но сейчас ей казалось, что она просто легонько протянула руку, и пистолет сам собой оказался в ее ладони. Она нажала на курок, просто чтобы посмотреть, что будет дальше, пока водитель не вырвал его у нее из рук. Пистолет сильно дернулся в руке, водитель моментально ткнулся лбом в рулевое колесо и затих. Потом Ирка ощутила справа от себя какое-то движение. Кажется, кто-то пытался схватить ее за руку и отнять пистолет. Ирка послушно дала отвести свою руку, и почти выпустила пистолет, только палец почему-то снова нажал на курок. Пуля прошла через подбородок вверх, рука, держащая ее разжалась, и пассажир справа больше ее не беспокоил.
Теперь кто-то громко кричал слева. Ирка оглянулась, и на долю секунды увидела белые бешеные глаза человека, который рвал на себя дверцу, чтобы выхватить у Ирки пистолет. Глаза тут же исчезли, потому что пистолет опять выстрелил. Стало тихо. Ирке потребовалась минута, чтобы прийти в себя и понять, что она только что застрелила трех человек. Она сидела, полумертвая от страха, в заляпанной кровью машине, которую водитель так боялся запачкать, и боялась пошевелиться. Потом она испугалась, что не до конца застрелила того, который слева, и он опять будет резать и пинать Костю. Она заставила себя выглянуть в разбитое пулей окно. Студент лежал на спине, светлыми глазами глядя в небо.
Ирка немного посмотрела – он не шевелился. Рядом с ним лежал Костя и, казалось, мирно спал. Собравшись с духом, Ирка открыла дверцу и боязливо, стараясь не наступать на тело, вылезла из машины. Она потрогала Костю – слава Богу, он был вполне живой и теплый.
– Костя! – жалобно позвала она.
Костя с усилием приоткрыл один глаз и что-то прошептал.
Она наклонилась поближе:
– Что-что?
– Ник…кому не говори. Посадят… тебя. Я чуток посплю.
И он на самом деле заснул.
Ирка оглянулась. Вокруг нее – поляна с тремя трупами, заляпанная кровью машина, и отрубившийся Костя. Это минус. К тому же до вечера еще далеко, и отдыхающие грибники могут запросто сюда забрести. Но, поскольку поляна не прямо прилегает к шоссе, а отделена от него еще несколькими полянами, то, может, никто сюда и не заглянет. Это – плюс.
С другой стороны, подумала Ирка, было бы гораздо хуже, если в качестве трупов полянку бы сейчас украшали они с Костей.
Она подхватила Костю подмышки и постаралась оттащить его подальше, к невысоким кустам, которые возвышались метрах в трех от джипа. Ей удалось оттащить его сантиметров на десять. и она поняла, что не справится. Пытаться растормошить его было бесполезно. Оставалось надейться, что действие одурманивающего препарата пройдет, и он очнется. Весь вопрос в том, когда это произойдет. Пока, к счастью, пульс его бился ровно, и умирать он вроде не собирался.
Ирка сидела на поляне со спящим Костей. Она слушала мирный стрекот кузнечиков, смотрела на пестрый ковер из цветов, от которых над поляной поднимался сладкий медовый запах, и пыталась не сойти с ума.
Солнце поднялось совсем высоко и жарило вовсю. Костю надо было оттащить в тень. Она встала и, стараясь не смотреть назад, снова подхватила его подмышки. Однако тут же замерла, прислушиваясь к рокоту мотора подъезжающей машины. К счастью, машина остановилась, не доезжая до поляны.