И домой я попал одновременно с Джейн. Ей я кратко описал этот день, дал понять, что не в настроении разговаривать, и остаток дня молча пролежал на диване, уставившись в телевизор.
Они позвонили в пятницу к концу дня.
Подошла Джейн, послушала и передала мне трубку.
– Это насчет работы! – шепнула она. Я взял трубку.
– Хелло?
– Боб? Это Джо Кернс из «Отомейтед интерфейс». У меня для вас хорошая новость.
– Я получил работу?
– Вы получили работу.
Тома Роджерса я помнил, но кто из двух безгласных интервьюеров был Джо Кернс, вспомнить не мог. Но это было без разницы.
Я получил работу.
– Можете приехать в понедельник?
– Конечно, – ответил я.
– Значит, тогда и увидимся. Приходите прямо в кадры, и там утрясем все формальности.
– Когда?
– В восемь утра.
– Костюм нужен?
– Хватит белой рубашки с галстуком.
Мне хотелось танцевать, прыгать, вопить в телефон. Но я только сказал:
– Большое вам спасибо, мистер Кернс.
– Увидимся в понедельник.
Джейн уставилась на меня с ожиданием. Я повесил трубку, обернулся к ней и расплылся в улыбке.
– Есть!
Мы отметили это дело в «Макдональдсе». Уже много времени прошло, как мы вообще сидели дома, и даже такой выход был праздником. Я зарулил на стоянку и обернулся к Джейн. Постаравшись, чтобы мой голос звучал как можно более снобистско-британски и вложив в него все свое отсутствие актерского дара, я спросил:
– К окну выдачи для автомобилей, мадам?
Она подхватила игру, посмотрела на меня взглядом, полным социального превосходства, и чуть склонила голову в жесте отрицания.
– Разумеется, нет! – чопорно произнесла она. – Мы будем обедать в зале, как полагается цивилизованным людям!
И оба мы рассмеялись.
Когда мы входили в «Макдональдс», мне было хорошо. Снаружи было прохладно, но внутри было тепло и уютно и вкусно пахло жареной картошкой. Мы решили покутить – к черту холестерин! – и заказали по «биг маку», по большой порции картошки, большому стакану кока-колы и яблочному пирогу. Потом мы сели на пластиковые стулья в отделении на четверых напротив статуи Рональда Макдональда в натуральную величину. В отделении рядом сидела семья – папа, мама и двое одинаковых сыновей – и почему-то мне было покойно и приятно смотреть через плечо Джейн, как они едят.
Джейн подняла свой стакан кока-колы, протянула его ко мне до середины стола, приглашая меня сделать то же самое. Я так и сделал, и мы чокнулись бумажными стаканами.
– Будем здоровы! – улыбнулась Джейн.
Глава 2
Отомейтед интерфейс, инкорпорейтед". Название корпорации не говорило ни о чем и говорило обо всем. Обычное нагромождение терминов, которые выбирают себе в качестве клички тысячи современных предприятий, а для меня это значило, что компания, на которую я собираюсь работать, производит продукт, не имеющий ни реальной важности, ни реальной ценности, и, хотя компания, без сомнения, зарабатывает кучу денег, мир вряд ли заметит, если она завтра вдруг исчезнет с лица земли.
В точности такое место, в котором я никогда не собирался работать, и меня угнетало сознание, что это единственное место, куда меня берут.
Честно сказать, я никогда всерьез не задумывался над тем, какого же рода работу я хочу. Так далеко я никогда не планировал. Но теперь я понял, что я совсем не тот человек, каким себя считал – или каким хотел быть. Считал я себя человеком с интеллектом, с воображением, с творческой жилкой. Человеком искусства, можно сказать, хотя ничем даже близким к искусству я за всю свою жизнь не занимался. Но теперь я видел, что мое прежнее восприятие самого себя было скорее навеяно литературой и кинематографом, чем анализом качеств, фактически мне свойственных.
Я заехал на стоянку, миновал целый ряд занятых мест, пока наконец смог втиснуть свой сверхширокий «бьюик» в сверхузкую щель между красным «триумфом» и белой «вольво». Я вышел из машины, поправил галстук и впервые внимательно посмотрел на здание, где мне предстояло трудиться. В прошлый, раз оно мне показалось безликим. В этот раз – тоже. Фасад был весь стекло и бетон, современное здание, хотя и не настолько современное, чтобы это придало ему индивидуальность. Несмотря на ее отсутствие, что-то меня в нем привлекло. Мне показалось, что оно выглядит дружелюбно, почти гостеприимно, и впервые с момента утреннего пробуждения я ощутил какую-то надежду. Может быть, не так уж плоха окажется эта работа.
На стоянку заезжали еще машины, из стильных дорогих автомобилей выходили мужчины и женщины в деловых костюмах и платьях и шли деловой походкой к зданию, размахивая портфелями.
Я пошел за потоком.
Во время своего первого интервью я заметил только помещение отдела кадров и конференц-зал, где проходило собеседование. Теперь я осмотрел вестибюль внимательнее. Здесь впечатление стерильной новизны чуть омрачалось износом здания. Я видел протертую на ковре дорожку, слой пыли на пластиковых пальмах и фикусах по сторонам двери. Даже от высокой конторки охранника при входе уже кое-где отставала и отскакивала деревянная отделка.
Люди целенаправленно шли через вестибюль, кивая охраннику и проходя мимо него к лифту. Я не знал, следует ли и мне поступить так же или сначала надо где-то отметиться, поэтому я подошел к охраннику.
– Извините... – сказал я.
Охранник смотрел сквозь меня, вроде бы не замечая моего присутствия. Кивнул проходящему мимо толстяку в массивных роговых очках:
– Привет, Джерри.
– Извините! – позвал я громче.
Глаза охранника сфокусировались на моем лице.
– Да?
– Я новый сотрудник. Меня только что приняли, и я не знаю...
Он мотнул головой в сторону лифта.
– На лифте в отдел кадров. Третий этаж.
Именно это и точно так же он сказал мне в прошлый раз, когда я приходил на интервью. Я хотел как-то это обшутить, но он уже забыл обо мне и снова смотрел мимо меня на других служащих, идущих по вестибюлю.
Я сказал «спасибо», хотя он и не слышал, и направился к лифту.
Его уже ждали две женщины, одной едва за тридцать, второй между сорока и пятьюдесятью. Они обсуждали недостаточность сексуального интереса молодой к ее мужу.
– Не то чтобы я его не любила, – говорила женщина. – Но как-то я не могу больше с ним кончить. Я притворяюсь – чтобы не ранить его чувства и не создавать ему проблем с самооценкой, – но я этого уже не чувствую. Обычно я жду, пока он заснет, а тогда делаю это сама.
– Такие вещи идут циклами, – сказала пожилая. – Интерес вернется, ты не волнуйся.
– А что мне делать до того? Завести роман на стороне?
– Ты просто закрывай глаза и представляй себе кого-то другого. – Она замолчала, потом добавила: – Чуть побольше.
Обе засмеялись.
Я стоял рядом с молодой, но достаточно близко к ним обеим, и просто не мог поверить, что две незнакомые женщины ведут такой разговор в моем присутствии. Мне было неловко, и я старался не отрывать глаз от мелькающих цифр на индикаторе лифта.
Через несколько секунд двери открылись, и мы все трое вошли внутрь. Женщины нажали на пятый, я на третий.
Пожилая начала жаловаться на импотенцию своего мужа.
Я с облегчением вышел на третьем, как только открылись двери.
За барьером в отделе кадров было пятеро: две женщины средних лет возле компьютерных терминалов, женщина постарше перед письменным столом, вынимающая завтрак у себя из сумки, еще одна пожилая женщина за другим столом и симпатичная брюнетка моего возраста непосредственно перед барьером.
Я искал мистера Кернса, и хотя я не помнил, кто из интервьюеров это был, но за барьером не было никого даже смутно знакомого. Я прошел от двери до барьера и остановился перед девушкой.
– Здравствуйте, – сказал я. – Меня зовут Боб Джонс, и я...
Она улыбнулась в ответ:
– Мы вас ждали, мистер Джонс.
Я опоздал, мелькнуло у меня в голове. Опоздал в свой первый день.
Но девушка все так же улыбалась, и я сообразил, когда она подала мне конверт из плотной бумаги, что сейчас еще и восьми нет. Так как же я мог опоздать? Значит, они меня ждали, потому что я единственный сегодня новичок.
Я открыл конверт. Внутри была брошюра размером с покетбук и с названием «Справочник сотрудника ОИИ», несколько проспектов, авторучка и пачка форм, которые, очевидно, мне следовало заполнить.
– Мы должны уладить некоторые формальности перед тем, как вы подниметесь к себе в отдел и познакомитесь с мистером Бэнксом. Вам нужно заполнить бланк «дабл-ю четыре», бланки медицинской и стоматологической страховки, подписку о неприеме наркотиков и дать некоторую дополнительную информацию для нашего кадрового учета, которая не входила в ваше заявление. – Девушка подошла к дверце в барьере и вышла наружу. – У нас есть еще так называемая «программа посвящения» для новых работников. Это не официальная презентация или что-нибудь в этом роде, это просто видеолента примерно на полчаса и сопроводительный обзор. Он есть в том пакете, который я вам только что дала.
Я тупо на нее смотрел, и она рассмеялась.
– Я знаю, что трудно проглотить сразу так много, но вы не беспокойтесь. Сейчас мы просто пойдем в конференц-зал, вы там спокойно посмотрите ленту. Потом мы с вами заполним все эти анкеты и все прочее. Кстати, меня зовут Лиза.
Она улыбнулась мне, потом взглянула на пожилую женщину за барьером и показала вдаль по коридору. Та кивнула в ответ.
Лиза провела меня через тот же коридор, где я сидел в ожидании интервью, и я, проходя, бросил взгляд на закрытую дверь. Я все еще не понимал, почему меня взяли. По вопросам, которые мне задавали, я заключил, что они ищут человека, понимающего в компьютерах или хотя бы знакомого с ними. Но у меня компьютерного опыта не было вовсе. Я не только ничего о них не знал, но мне и не интересно было знать о них что бы то ни было.
Или все это – крупная ошибка?
Мы прошли по коридору и остановились перед какой-то дверью. Лиза толкнула ее, дверь открылась, и мы вошли.