Эйлар сделала щель пошире, ловя каждое слово. Все это было очень интересно. Хотя историю ее поимки она и без того знала наизусть. Зато Джоселин не знала, отчего охала, ахала и всплескивала руками по ходу рассказа.
— В жизни ничего подобного не слышала, — заявила она, когда брат замолчал, — потрясающе. Значит, к тебе забралась воришка, обладающая магическими способностями. И как способности?
— Средние. Не Бог весть, что. Но не отправлять же ее обратно на улицу.
— Ты правильно поступил, — серьезно кивнула Джоселин, — маги должны держаться вместе.
— Увы, но нет, — сэр Хьюго покачал головой, — большое количество магов в одном помещении не уживаются. В этом я уже успел убедиться.
— Что ты тут делаешь? — послышался удивленный голос.
Эйлар сильно вздрогнула и обернулась. Увлекшись чужой беседой, она не слышала приближающихся шагов.
— Да я… да я просто… ничего я не делаю, — пробормотала девочка.
— Нехорошо подслушивать, — укоризненно сказала миссис Дженнер.
— Та-ак, — протянул сэр Хьюго со своего диванчика, — а ну-ка, давайте сюда это создание, миссис Дженнер.
Экономка подтолкнула Эйлар вперед:
— Иди.
Делать нечего, пришлось входить. Девочка опустила голову, демонстрируя глубокое раскаянье. В подобных случаях раскаянье было полезной штукой и всегда к месту.
Джоселин с живым интересом ее рассматривала.
— Подслушиваем? — осведомился сэр Хьюго.
— Вовсе нет.
— А что же, в таком случае, ты там делала?
— Я просто… просто шла мимо и услышала голоса. Вот и подумала…
— Что подумала?
— Ну… кто бы это мог быть.
— Шла мимо, — повторил он, — тебе где велели сидеть?
— Да ладно тебе, Хьюго! — вмешалась Джоселин, — что ты ее третируешь? Что она такого особенного сделала? Не бойся, девочка. Он только с виду такой грозный.
— Джоселин, — сэр Хьюго укоризненно на нее взглянул, — ты портишь мне весь воспитательный процесс.
— Потом повоспитываешь ее всласть, — девушка поднялась с диванчика и подошла к Эйлар, — ну, здравствуй. Как тебя зовут?
Девочка подняла голову и посмотрела на нее. Джоселин ей нравилась и раньше, когда весело болтала и не подозревала об ее присутствии. Теперь же вблизи стала казаться еще лучше.
— Эйлар, — ответила девочка.
— О, какое звучное имя! Эйлар! А меня зовут Джоселин. Можно просто Джосс.
— Леди Джоселин Эсприн, — вмешался сэр Хьюго, — только так и не иначе.
— Оставь ты это, Хьюго, — отмахнулась Джоселин, — к старости ты становишься нудным.
— А ты — пустая балаболка.
— А ты — противный ворчун.
Она захихикала.
— Не обращай на него внимания, — посоветовала девушка Эйлар, — он просто не может не высказаться. Проходи, садись.
— Вон на тот стул, — указал новоявленный учитель, — а ты, — это относилось к сестре, — отойди от нее подальше. Моя ученица обожает таскать все, что попадет ей под руку, и складывать себе в карманы. Кстати, что у тебя в карманах?
— Ничего, — ответила Эйлар, садясь куда было указано.
— Ничего? Покажи это «ничего». И поживее.
Вздохнув, Эйлар достала небольшие часики на цепочке и водрузила на стол.
— Дальше, — как ни в чем не бывало продолжал сэр Хьюго.
Рядом с часами легла хрустальная фигурка маленькой, взъерошенной птички.
— Продолжай — продолжай.
Джоселин смотрела на это, широко раскрыв глаза, в которых плескалось веселое изумление.
Булавка для галстука. Нож для разрезания бумаги. Серебряная пробка. Перо с золотым наконечником.
— О-о, — протянула Джоселин, — ты просто фокусница.
— Фокусница, — подтвердил сэр Хьюго, — еще какая фокусница. Боже, еще и суток не прошло, как она здесь появилась, а в ее карманах уже побывало полдома. Придется тебя снова выпороть.
— Снова? Хьюго! — возмутилась сестра, — как тебе не стыдно! Это же маленькая девочка! И ты ее уже порол?
— Сдается мне, это действие будет наиболее частым.
Напоследок Эйлар достала конфету и сунула ее в рот. Джоселин рассмеялась.
— Вижу, ты не очень напугана, — прокомментировала она.
— Поркой ее не напугаешь, — хмыкнул и сэр Хьюго.
— Может быть, ты все-таки отложишь свой воспитательный процесс на более подходящее время? Я не хочу на это смотреть.
— А я вовсе не собираюсь пороть ее прямо сейчас, — он пожал плечами.
И добавил уже более строго:
— Эйлар, положи булавку на место.
Девочка одернула руку. Булавка была очень красивой. Золотой, а ее головка, такая маленькая, изображала льва, оскалившегося в рыке. Вместо глаз у него были драгоценные камни. Просто прелестная вещица.
— Может, тебе руки связать? — вопросил сэр Хьюго в пространство.
— Хьюго! — воскликнула Джоселин.
— А что? Хорошая мысль.
— Ты сегодня не с той ноги встал? Успокойся. Что за изуверские замашки!
Она подошла ближе к Эйлар и продолжала:
— Дай-ка я посмотрю на тебя, как следует, — взгляд ее стал более цепким и пристальным.
Девочка отодвинулась назад на стуле.
— Не бойся, я тебя не съем, — усмехнулась Джоселин, — я просто оценивала твои способности. Очень даже неплохие способности. Тебе и правда, нужно учиться. Хочешь что-нибудь спросить? — девушка заметила, что Эйлар открыла рот, а потом снова закрыла, — спрашивай.
— А как вы это видите?
— О, это совсем просто, — оживилась Джоселин, — видишь ли, обыкновенный человек имеет слабую ауру и ее трудно разглядеть. У магов все иначе. У них она яркая, так и бросается в глаза.
— Аура, — усмехнулся сэр Хьюго, — она и слова-то такого не знает.
— Мог бы и объяснить, — не задержалась сестра с ответом.
— Объясню. Позже.
— А я могу ее увидеть? — снова спросила Эйлар.
— Что?
— Ну, эту самую… ауру.
— Конечно, сможешь, — пообещала Джоселин, — если потренируешься, точно сможешь. Вообще, это очень просто.
Кошелек на ее поясе очень нервировал девочку, но она терпела. Нельзя. Джоселин — хорошая женщина. И потом… здесь находится сэр Хьюго, он заметит. Как он может это замечать? Верно, тут не обошлось без магических способностей.
А булавку она все-таки стащила, когда учитель отвернулся. Да так ловко, что Джоселин, стоявшая очень близко, ничего не заметила. И спрятала ее Эйлар не в карман, а воткнула под оборку платья.
— Ты любишь конфеты? — спросила девушка.
Эйлар взглянула на нее и кивнула. Кто же не любит конфеты!
— Вот и замечательно. В следующий раз я принесу тебе целую коробку.
— Нечего ее баловать, — проворчал сэр Хьюго.
— Не думаю, что эту девочку часто баловали. А если на то пошло, вообще когда-либо.
— Вот, и не начинай. Немного дисциплины ей точно не повредит.
— Хьюго, у тебя никогда не было детей, — тут Джоселин вздохнула, — и учеников никогда не было. Так вот, детей нужно не только наказывать, но и поощрять.
— Возможно. Но нужен повод, ты как считаешь?
— Разумеется.
— И где он в этом случае?
Джоселин фыркнула.
— Ну, для начала ты мог бы отметить, что пока она ничего не стащила.
— Веский повод.
— И не перебивай меня. А во-вторых, конфет я еще не принесла. Но когда принесу, уверена, повод появится.
— Лично я уверен только в одном: у меня всегда будет повод ее выпороть.
— Ты все о порке? Сколько можно, Хьюго! Может быть, все же напоишь меня чаем? К тебе в гости пришла сестра, а ты только и делаешь, что твердишь о порке.
— Ну хорошо, — сдался он, — чай сейчас будет. А ты, — это относилось к Эйлар, — напомни мне позже о наказании.
— Хорошо, сэр, — кивнула Эйлар.
— Ступай к себе.
— Ну, Хьюго, — вмешалась Джоселин, — пусть останется. Попьет чаю с нами. Ты сам говорил, что ей нужно привыкать к хорошему обществу.
Брат рассмеялся и покорился.
Впрочем, Эйлар после не раз замечала, что Джоселин вертела братом, как хотела. Он для проформы возмущался, потом махал рукой и сдавался.
Девочке довелось провести в этом доме много времени и она успела досконально изучить характеры хозяина дома, прислуги, а также тех, кто приходил сюда особенно часто. По прошествии пары месяцев она поняла, что сэр Хьюго, несмотря на первое впечатление, довольно снисходителен и добродушен. Он добросовестно пытался отучить ее брать чужое и был в этом решении непреклонен. Поймав ее на воровстве, учитель подвергал ее порке. У Эйлар ни разу не хватило совести сказать ему, что подобное наказание не производит на нее впечатления. В самом деле, что это за наказание! Пять ударов розгой, не слишком сильно, так, для острастки. После них даже не оставалось следов. А может быть, после наказаний Дани что-либо, более мягкое, казалось девочке детской забавой. Если на то пошло, сама она могла пороть куда больнее.
Миссис Дженнер, похоже, обрела в лице Эйлар новую дочку. Она баловала ее куда сильнее, чем Джоселин, хотя та тоже не отставала в этом плане. В первое время подобное отношение вызывало в девочке изумление, но потом она привыкла.
О леди Джоселин разговор был особый. С самого первого дня она так и излучала дружелюбие, жизнерадостность и доброту. С ней было очень легко общаться, она не обращала внимания на промахи ученицы брата и на то, что последняя сперва немного дичилась. Джоселин частенько баловала ее подарками. То коробочка конфет, то шелковые ленты для кос, то какая-нибудь безделушка типа броши в виде бабочки, то книжка. Джоселин подолгу болтала с ней о самых разных вещах, к примеру, о веяниях моды, что поначалу веселило Эйлар, а потом стало все больше интересовать.
Но главным, по большому счету, было даже не это. Джоселин, пожалуй, была первой, кто начал говорить с Эйлар как с равной, отбросив в сторону ее темное прошлое и низкое происхождение, словно их не существовало вовсе.
Неудивительно, что Эйлар сильно к ней привязалась и ожидала прихода сестры учителя, как праздника.
Но помимо Джоселин, были и другие гости.
Друзей у сэра Хьюго было немного. Всего двое. И они иногда приходили к нему в гости, а иногда он уходил с ними куда-либо. Оба знали, что у друга появилась ученица и относились к этому с веселым недоумением. У обоих частенько что-нибудь пропадало, когда они навещали сэра Хьюго. Иногда эти вещи находились, иногда — нет. За каждую вещь, найденную в кармане ученицы, сэр Хьюго выдавал ей отмеренную порцию розог.